Разное

Зачем мы это породили: Зачем мы спим. Новая наука о сне и сновиденияхТекст

Содержание

Астрономы увидели в небе яркую вспышку. Это столкнулись две черные дыры

  • Николай Воронин
  • Корреспондент по вопросам науки

Автор фото, Getty Images

Впервые в истории науки астрономам удалось воочию увидеть столкновение двух невидимых объектов — черных дыр. Одним из последствий удара стала яркая вспышка света, благодаря которой ученые и смогли разглядеть это редчайшее явление.

Черные дыры не могут испускать свет по определению: их гравитация настолько велика, что вырваться из ее объятий не под силу ни физическим объектам, ни электромагнитному излучению. Так что произошедший случай можно считать если не уникальным, то по меньшей мере исключительно редким явлением.

В результате удара и последующего слияния двух черных дыр образовалось новое небесное тело, масса которого превышает солнечную примерно в 100 раз.

Однако на этот раз слияние произошло поблизости от третьей черной дыры, значительно большей массы. Ее гравитация резко оттолкнула образовавшийся в результате столкновения объект, заставив его прочертить яркую линию в окружающем веществе (аккреционном диске).

«Если приведенные в статье данные точны, это открытие дает науке неоценимую информацию о среде, в которой рождаются источники гравитационных волн, — объяснил Би-би-си профессор кафедры астрономии Женевского университета Тассос Фрагос. — Однако достоверно подтвердить взаимосвязь между электромагнитными и гравитационными колебаниями в данном конкретном случае невозможно».

Увидеть невидимое

Представьте себе, что кто-то за вашей спиной бросил в реку камень.

Автор фото, Getty Images

Подпись к фото,

Гравитационные волны в результате столкновения двух массивных объектов расходятся подобно кругам по воде от брошенного камня

Вы не видели, как это произошло, но обернулись, услышав всплеск. Поскольку сам камень уже ушел под воду, его вы не видите — но можете достаточно точно сказать, где именно он упал, поскольку видите круги, расходящиеся по поверхности вокруг места падения.

Примерно то же самое произошло на расстоянии нескольких миллиардов световых лет от Земли в направлении созвездия Феникса. 21 мая 2019 года обсерватория LIGO в США и европейский детектор Virgo зафиксировали исходящие оттуда гравитационные волны.

Автор фото, Getty Images

Подпись к фото,

Поскольку черные дыры обладают гигантской массой, вокруг них скапливается слой раскаленного трением падающего газа

Ученые поняли, что там произошло столкновение двух черных дыр, рассчитали приблизительное место удара — и стали пристально наблюдать за этой областью космоса.

Результаты наблюдений оказались неожиданными. С высокой долей вероятности одним из последствий столкновения стала яркая вспышка света, зафиксированная телескопом в Сан-Диего буквально через несколько дней.

Но как объяснить вспышку слиянием двух невидимых тел?

Как объясняют астрономы, скорее всего, находящаяся поблизости от места удара сверхмассивная черная дыра придала новому объекту дополнительное ускорение — и тот понесся по длинной эллиптической орбите, рассекая окружающее космическое вещество со скоростью около 200 км/с.

Поскольку черные дыры обладают гигантской массой, вокруг них скапливается слой раскаленного трением падающего газа, известного как аккреционный диск. В нем телескопы и заметили яркую вспышку, совпадающую с гравитационными волнами по времени и направлению.

Автор фото, NASA

Подпись к фото,

Связанные намертво взаимным тяготением, две черные дыры вращаются друг вокруг друга, постепенно сжимая объятия, пока не сольются в одно тело

«Когда газ рассекает подобный быстро несущийся массивный объект, происходит яркая вспышка, которую можно разглядеть в телескоп», — объясняет один из авторов открытия, профессор астрономии Калифорнийского технологического института Барри Маккернан.

Астрономы продолжают наблюдения и ожидают, что через несколько лет вспышка повторится — когда на обратном пути новый объект вновь прорежет раскаленный газ, окружающий сверхмассивную черную дыру.

Ученые надеются, что за счет таких исключительно редких событий им удастся лучше рассчитать нахождение других черных дыр и лучше понять природу этих загадочных объектов.

«Любое неожиданное открытие, ставящее под вопрос принятые на сегодняшний день теории, рождает новые возможные объяснения и помогает нам приблизиться к пониманию Вселенной, — говорит профессор Фрагос. — И это удивительное открытие как раз из их числа».

Как построить новое общество на руинах пандемии? Философ Рутгер Брегман знает ответ

  • Эва Онтиверос
  • Би-би-си

Автор фото, Getty Images

2020 год изменил мир, который мы знали. Коронавирус распространился по планете, разрушая благополучие многих стран. Неравенство, социальная несправедливость и последствия расизма стали более очевидными, чем когда-либо. В некоторых странах это заставило людей сплотиться и породило протесты. Историк и философ Рутгер Брегман считает, что сегодня — самое хорошее время, чтобы на руинах пандемии построить новое, лучшее общество.

Кто такой Рутгер Брегман?

К своим 32 годам голландец Брегман успел написать четыре книги, самая известная из которых, «Утопия для реалистов», переведена на тридцать языков, том числе и русский.

Одна из наиболее привлекательных его идей заключается в том, что люди вовсе не так эгоистичны, как нам хочется думать. И далеко не каждый, кому представится такая возможность, закончит свои дни мизантропом.

Новой ценностью человечества он считает доброту. Отсюда и его идеи: базовый доход для всех, сокращение рабочего дня, налог на капитал, а не на труд и так далее. Он уверен, что последние 200 лет, которые значительная часть человечества прожила в сытости, могут сподвигнуть его на серьезное изменение мироустройства.

Автор фото, DeCorrespondent

Подпись к фото,

Кризис может стать поворотным моментом для общества, говорит Рутгер Брегман

Широкую известность Брегман получил после выступления на Международном экономическом форуме в Давосе в 2019 году.

Обращаясь к гостям форума, он сказал: «1500 частных самолетов прилетели сюда, чтобы услышать, как сэр Дэвид Аттенборо рассказывает о том, как мы разрушаем планету. И я слышу, что люди говорят о поддержке, справедливости, прозрачности, равноправии. Но никто не говорит о реальных проблемах. Уклонении от налогов, чтобы не платить налоги полностью».

Все это он называет «широким движением к честности». Рутгер Брегман поделился своими идеями с Би-би-си в духе нового времени: через Zoom.

Каждый кризис может стать поворотным моментом

Автор фото, Getty Images

Историки знают, что кризис может стать поворотным моментом для общества.

Очень легко представить себе, как короно-кризис выводит нас на очень кривую дорожку, и мы начинаем сползать вниз. История подсказывает нам, что всегда появляются люди, использующие кризис в своим интересах.

Посмотрите на историю 20 века. Как пример — сожжение Рейхстага и приход к власти Гитлера. Подумайте о событиях 11 сентября, которые привели к двум незаконным войнам, а затем к массовой слежке за гражданами со стороны правительства.

Но есть и причины для надежды. Те идеи, которые всего несколько лет назад считались слишком радикальными, сегодня становятся мейнстримом.

Высокие налоги для богатых, решение проблемы изменения климата или введение базового дохода, чтобы искоренить бедность — все это пять лет назад даже не стояло в повестке, а сегодня обсуждается политиками всего мира.

Искоренение расизма, неравенства и бедности

Автор фото, Getty Images

Парадокс, но часто мы думаем, что положение вещей становится только хуже, тогда как на самом деле все становится лучше.

Мы видим возмущение неравенством, бедностью, расизмом, и в этот же момент мы начинаем замечать прогресс. Нам может казаться, что расизм становится только яростнее, но сегодня мы говорим об этой проблеме больше, чем когда-либо.

Расизм укоренился в нашей истории, но то, как сегодня его осуждают в мире, показывает, что есть основания для надежды, что мы можем и должны это изменить.

Транснациональные корпорации, миллиардеры прячут деньги по всему миру в налоговых гаванях, но никто не обсуждал это еще 15 лет назад, а сегодня все больше и больше людей считают это неэтичным и неприемлемым, мы говорим об этом гораздо больше, нас это злит.

Кто действительно важен?

Автор фото, Getty Images

С началом пандемии правительства многих стран начали составлять списки ключевых работников. Брегман считает это одним из самых интересных моментов.

Смотришь на эти списки и думаешь — а где же менеджеры хедж-фондов и банкиры? Это публичное признание того, что значение имеют уборщики мусора, учителя, медсестры. Вдруг оказались нужны люди, которые получают не самую высокую зарплату, люди не самых престижных профессий.

Мы могли бы переосмыслить ценность работы. В 80-х и 90-х годах определением успеха для молодых людей была работа на Уолл-стрит или в Кремниевой долине. Но сегодня молодые люди, возможно, подумают: «А может, я хочу иметь работу, которая действительно имеет значение? Я хочу внести свой вклад».

Справедливая оплата и уважение

Автор фото, Getty Images

Мы говорим о двух вещах: перераспределении уважения и перераспределении дохода.

Исследования показывают, что в современных экономиках около четверти служащих считают, что их работа на самом деле не имеет никакой ценности. Эти люди получают большую зарплату, они учились в прекрасных университетах.

Мы не можем позволить себе такую трату ресурсов. И я надеюсь, что короно-кризис станет поворотным моментом и в этом.

Люди перестанут думать: «Не хочу писать отчеты, которые никто не станет читать». Они начнут думать: «Со своими навыками и талантами я мог бы действительно что-то сделать».

Поколение, которое изменит мир

Автор фото, Getty Images

Сегодняшние молодые люди — самое прогрессивное поколение, которое когда-либо видел этот мир.

Они за демократию, они хотят перемен, их беспокоит опасность климатического кризиса, их злит растущее неравенство.

Левый вы или правый, но это факт: приходит новое поколение, и оно все изменит.

Выживание бесстыжих

Автор фото, Getty Images

Подпись к фото,

Но когда кто-то вроде Бориса Джонсона, или Трампа, или Болсонаро (на фото) покраснел на публике?

Брегман считает, что топливо для молодого поколения — неприятие нынешних элит и их поведения.

Элиты придумывают правила для остальных людей, но, по-видимому, эти правила к ним самим не относятся.

Посмотрите, что произошло в Великобритании с Домиником Каммингсом. Он явно нарушал правила карантина. Но почему-то не ушел в отставку.

Это можно назвать выживанием бесстыжих.

Способность потенциально чувствовать стыд — важных элемент для сплочения общества. Мы — один из немногих видов во всем животном мире, кто способен краснеть. Это помогает нам доверять друг другу и сотрудничать.

Но когда кто-то вроде Бориса Джонсона, или Дональда Трампа, или Болсонаро покраснел на публике?

Это очень тревожная ситуация, мы сами создали эти политические системы, в которых допускается выживание бесстыжих. И не очень хорошо контролируем власть предержащих, нам еще нужно проделать большую работу.

Нет оптимизма, есть надежда

Автор фото, Getty Images

Подпись к фото,

Брегман считает не нужно быть оптимистом, поскольку оптимизм — это форма самоуспокоения. Но он твердо верит в подрастающее поколение

Происходят действительно тревожные вещи: изменение климата, вымирание видов… Нам нужно сделать то, чего не делали в мирное время — провести переворот в экономике и трансформировать ее за пару десятилетий.

Вы можете надеяться. Надежда — это нечто отличное от оптимизма. Речь идет о возможности изменений. Это то, что побуждает действовать и быть частью решения.

И есть много причин для надежды: просто оглянитесь на последние пять лет. Что мы видели?

Мы видели самое большое движение за справедливость в области климата, начатое 16-летней шведской девочкой. Мощные протесты против расизма в США, самые большие, которые я видел за всю свою жизнь.

Дух времени меняется, и мы вступаем в другую эпоху — как в науке, так и в обществе. Наше тайное супероружие — сотрудничество, и это то, что происходит сейчас.

Цинизм ушел. Пришла надежда.

Пандемия породила новых цифровых дисрапторов

Директор МТС в Петербурге и Ленинградской области Павел Коротин — о том, как всеобщий «онлайн» изменил наши привычки и зачем цифровой компании нужна киностудия в Петербурге.

Фото: МТС

Пандемия изменила паттерны поведения людей. Самый значимый из них — смещение в цифровую среду всех интересов и деятельности. Появились ли благодаря новым потребностям пользователей новые сервисы-дисрапторы, и как изменение паттернов отразилось на бизнесе телеком-операторов — в интервью РБК Петербург рассказал директор МТС в Петербурге и Ленинградской области Павел Коротин.

Шлейф пандемии

— Влияние пандемии действительно оказалось столь серьезным, что изменило паттерны поведения петербуржцев и сказалось на отрасли?

— Пандемия так или иначе повлияла на все отрасли экономики, и в том числе на телекоммуникационную. На мой взгляд, революционных изменений в телекоме за это время не произошло, но те тренды, которые зародились в индустрии несколько лет назад, получили новый стимул в связи с переходом подавляющей части событий в онлайн-среду.

С помощью анализа больших данных мы отслеживали индекс цифровой активности жителей крупных городов страны. И цифры наглядно показывали, как с начала самоизоляции изменились привычки пользователей: популярность онлайн-кинотеатров и стриминговых сервисов у петербуржцев выросла в четыре раза, онлайн-магазинов и сервисов доставки — в три. В исследованиях аналитиков я встречал информацию, что почти 60% россиян освоили новые цифровые сервисы в период пандемии.

И резонно предположить, что это не временный шлейф пандемии: прошло уже достаточно времени для того, чтобы у человека сформировались привычки потребления в новом формате, так что развитие в этом направлении только продолжится.

— Как проявились особенности цифрового потребления в пандемию?

— Весной, когда был введен режим самоизоляции, большинство людей были дома или на дачах, но производственные процессы, бизнес-процессы не остановились — просто ушли в онлайн. И это касалось как созидательной сферы, производства, так и сферы услуг — заказов продуктов питания, развлекательных сервисов и т.д. Все сферы жизни, которые можно было осуществлять удаленно, и те коммуникации, которые были для этого необходимы, начали жить в цифре. Этот тренд и ранее наблюдался, хоть и затрагивал лишь ту часть населения и компаний, которую можно было назвать новаторами в части использования телеком-инструментария. Сейчас же мы видим, что даже те, кто еще недавно был очень консервативен в освоении телекоммуникационных инноваций, теперь пользуется ими на постоянной основе.

Яркий пример тому — использование сервисов цифровых государственных услуг. Наш индекс цифровой активности показал, что их использование в период самоизоляции выросло вдвое. Это подтверждают и исследования аналитических центров: почти четверть россиян улучшила свои навыки использования государственных электронных порталов за время пандемии. С их помощью жители оформляли социальные выплаты, записывались к врачам и оформляли необходимые документы, пока учреждения были закрыты для приема. И попробовав однажды решить вопрос, не выходя из дома, вы уже не захотите возвращаться к очередям и записи «по талонам».

Бенефициар эпохи спокойствия

— Есть ли какие-то значимые отличия Петербурга и Ленобласти от других регионов?

— Петербург, как и Москва, стоит особняком по уровню развития цифровых технологий, интенсивности цифрового мира, который здесь сформировался, и размеру населения. Поэтому и переход в онлайн-среду здесь носил более массовый характер.

Давайте вспомним, как все начиналось в марте-апреле: никто не понимал, что происходит, сколько это положение продлится, все были очень осторожны — даже те, кто не очень склонен впадать в панику из-за неизвестных опасностей. Первоочередные задачи всей страны были связаны с созданием инфраструктуры для лечения больных и нераспространения вируса. Со временем задачи поменялись. Медицинская инфраструктура так или иначе создана, инструменты осведомления населения об алгоритмах действий при заражении сформированы, но мир за это время изменился: большая часть населения перестала ходить в офлайн-магазины, кинотеатры, на концерты и т.д. И в первую очередь это сказалось на столицах.

Посмотрите на ситуацию, петербуржцы, привыкшие к обилию культурных событий, одномоментно остались без возможности увидеть живое выступление театральной труппы или музыкального исполнителя. Мы понимали, что частично эту потребность можно закрыть в онлайне. Одни из самых первых VR-концертов на платформе МТС Live транслировались как раз из Петербурга — это были The Hatters и Юрий Бутусов. Именно успех этих событий, во многом, вдохновил команду проекта на продолжение — каждый концерт собирал несколько миллионов зрителей. В офлайне собрать такую аудиторию невозможно: даже «Газпром— Арена» вмещает в себя в сотню раз меньше зрителей.

— Миграция абонентов, о которой в начале пандемии говорили операторы, в Петербурге тоже была более ярко выражена, чем в других регионах?

— С точки зрения инфраструктуры Петербург — регион стратегический для МТС и находится в фокусе нашего внимания. Но и в других регионах есть хорошие современные сети–осталось не так уже много населенных пунктов, где отсутствует наша связь. Но в каком-то плане до пандемии именно Петербург являлся бенефициаром эпохи спокойствия: в город ехали туристы, студенты, те, кто решил поменять место жительства и устроился здесь на работу. Поэтому Петербург показывал положительную динамику по приросту населения, что отражалось и на выручке телекомов.

До пандемии именно Петербург являлся бенефициаром эпохи спокойствия: в город ехали туристы, студенты, те, кто решил поменять место жительства и устроился здесь на работу. Поэтому Петербург показывал положительную динамику по приросту населения, что отражалось и на выручке телекомов.

Однако с приходом пандемии те, кто находился здесь не на постоянном месте жительства, уехал домой. А многие петербуржцы решили переждать кризис за городом. В итоге внутренняя миграция оказалась более заметной, чем во многих других регионах. Трафик существенно перераспределился между высоконагруженными базовыми станциями в черте города и в Ленинградской области. Если раньше в рабочие часы голосовой и интернет-трафик был сосредоточен в деловых районах Петербурга — Центральном, Петроградском и других, то во время самоизоляции мы наблюдали пиковые всплески в пригородах и дачных поселках Ленобласти, где в отсутствие фиксированной связи мобильная выступила основным каналом коммуникации.

На руку нам сыграла масштабная модернизация оборудования на сети, продолжавшаяся в эти месяцы — мы смогли оперативно смесить приоритеты в строительстве на наиболее загруженные базовые станции.

Будущее в экосистемах

— Какие цифровые привычки, на ваш взгляд, останутся с нами надолго?

— Я уверен, что глобальный тренд на цифровизацию сохранится, хотя отдельные его скалярные величины могут быть преходящими. Однозначно надолго с нами останутся те сервисы, которые упрощают и улучшают нашу повседневную жизнь. Согласитесь, теперь нет необходимости стоять в очереди в продуктовом магазине или ехать за товаром в наличии на другой конец города, идти в салон связи, чтобы сменить тариф, или в банковский офис, чтобы оформить карту. И чем насущнее потребность, которую онлайн-сервис закрывает, тем быстрее его использование станет регулярной привычкой.

В более выигрышном положении окажутся те компании, которые смогут дать потребителю как можно более широкий набор цифровых продуктов, закрывающий ежедневные задачи пользователей. Неспроста ключевой элемент нашей стратегии — формирование полноценной экосистемы, которая позволила бы клиенту чувствовать себя комфортно вне зависимости от того, какие каналы коммуникации и сервисы он использует. На сегодняшний день digital-витрина МТС насчитывает более 50 продуктов в различных сегментах. Мы уверены, что такая стратегия правильная, и цифры это подтверждают: по итогам третьего квартала выручка МТС выросла более чем на 4% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года, и это наиболее высокий показатель среди операторов «большой тройки».

В более выигрышном положении окажутся те компании, которые смогут дать потребителю как можно более широкий набор цифровых продуктов, закрывающий ежедневные задачи пользователей.

— Насколько легко прослеживается связь между действиями клиентов и последующим расширением экосистемы? Увидели потребность — запустили сервис?

— Да, это работает именно так. Мы быстро отреагировали на изменения потребностей: стартом продаж SIM-карт с саморегистрацией или запуском уже упомянутых онлайн-концертов с дополненной реальностью. Мы смотрим на потребность и предлагаем альтернативный способ удовлетворить ее. Если большое количество клиентов хочет смотреть концерты онлайн и получать эндорфины таким образом, мы предоставляем такую возможность в нашей сети. Те эмоции, которые люди получают на офлайн-концертах, отличаются от тех, которые они получают в цифровой среде, но это тот опыт, который клиенты ищут.

Отраслевые сдвиги

— Раз мы затронули сферу развлечений, то напрашивается вопрос — готовы ли петербуржцы платить за развлекательный контент, ведь онлайн-концерты были бесплатными?

— Рынок масштабных онлайн-концертов появился именно во время пандемии. Чтобы понять его глубину и потенциал, найти пути монетизации, нужно изучить его опытным путем, что мы и делаем. Но уже можно однозначно сказать, что для нас высокую ценность представляет тот контакт с многомиллионной аудиторией, который дают концерты.

Нужно иметь в виду, что сегмент развлечений — это не только концерты. Это еще сервисы тикетинга и офлайн-развлечения: мы заканчиваем строительство многофункционального развлекательного центра МТС Live Арена в Москве и думаем, стоит ли такой построить и в других городах.

— В прошлом году МТС купила петербургскую студию «Кинополис». Вы начали снимать собственные фильмы?

— В этом нет ничего удивительного. Для нас естественно идти в киносреду, так как у нас есть все каналы доставки контента: спутниковое и кабельное телевидение, IPTV и ОТТ-платформа МТС ТВ. А создание собственного и дистрибуция эксклюзивного контента становится все более значимым конкурентным преимуществом.

Создание собственного и дистрибуция эксклюзивного контента становится все более значимым конкурентным преимуществом.

Мы начали с партнерских проектов с другими игроками рынка. В этом году в Петербурге проходили съемки нескольких проектов, в которых МТС выступила сопродюсером. В первую очередь, я говорю о сериале с рабочим названием «Чиновница», который «Киностудия КИТ» снимала по заказу «Первого канала», и фильме «Фау-2. Побег из ада» Тимура Бекмамбетова. В следующем году мы покажем собственные кинопроекты в жанре триллера, комедии, и драмеди — сериалы «Клиника счастья», «Хрустальный», комедия «Два» с Евгением Куликом и другие.

И здесь у нас снова есть преимущество перед другими онлайн-кинотеатрами — возможность дать нашим клиентам при подписке на МТС куда более широкий выбор сервисов: от мобильной связи и развлечений до финансовых и инвестиционных продуктов.

Финансовый сектор

— Финтех — еще одно растущее цифровое направление. Венчурный фонд МТС инвестирует 125 миллионов в петербургский стартап CoinKeeper. Это связано с развитием линейки финансовых продуктов?

— В определенной степени. Новые сервисы, которые появляются на финансовом рынке, очень функциональны — чтобы это увидеть, достаточно посмотреть на то, какие возможности предлагают приложения крупнейших банков. Во многих процессах это полноценная замена банковскому офису. Сейчас уже более половины россиян пользуются цифровым банкингом — будь то онлайн-версия или мобильное приложение.

Мы считаем, что надо идти дальше: все финансовые и телеком-сервисы скоро будут существовать в одном окне. Обновленное приложение МТС Банка — это больше, чем просто сервис платежей, переводов или доступа к финансовым инструментам. Пользователи теперь могут в одном месте управлять своими финансами, счетами цифровых сервисов, программами лояльности, мобильным балансом и многим другим.

Все финансовые и телеком-сервисы скоро будут существовать в одном окне.

В стартапе CoinKeeper органично сочетаются инвестиционная привлекательность и стратегическая ценность для экосистемы компании. Тема управления личными финансами играет большую роль в развитии финансовых сервисов МТС, поэтому мы приняли решение вложиться в компанию.

— Что еще сейчас нужно клиентам? Как это отражается на развитии цифровых продуктов?

— В экосистемном подходе клиент выбирает компанию, которой он доверяет. Задача поставщика — представить достаточно широкую линейку востребованных сервисов и оправдать доверие качеством этих продуктов. В этом суть предложения. Ключевым фактором развития становится ускоренное появление новых рынков — к уже популярным e-commerce EdTech, FoodTech добавляются отрасли телемедицины, развиваются голосовые помощники с искусственным интеллектом

И структурные сдвиги, которые мы сейчас видим, не просто меняют долю тех, кто предпочитал онлайн офлайну. Эти структурные сдвиги меняют качество взаимоотношений, приводят к появлению продуктов-дисрапторов в рамках привычных процессов. Если раньше у людей были вопросы относительно того, нужны ли онлайн-концерты или дистанционные консультации с врачом, то сейчас в этом нет никаких сомнений.

Кадровый голод породил падение качества ИТ-услуг. Мнение заказчиков

Рынок ИТ-услуг показывает впечатляющие темпы роста, пятерка крупнейших поставщиков, контролирующая половину рынка, отчитывается о росте прибыли, все продается и покупается as a service. Но заказчики не всегда разделяют оптимизм провайдеров. Они видят нарастающие проблемы с качеством оказания услуг. Что происходит и в чем причина?

Несмотря на популярность облачных и прочих сервисов, российский рынок ИТ-услуг еще далек от того, чтобы называться развитым: весь ИТ-рынок России составляет примерно 2% от мирового, а сегмент ИТ-услуг занимает только 0,5% от общего «пирога», по данным Gartner и IDC. «Низким стартом» объясняются и опережающие темпы роста отечественного сегмента по сравнению с мировым. Но заказчики, работающие не с отчетами по рынку в целом, а с конкретными провайдерами, все чаще задаются вопросом, туда ли мы идем.

Как освободить 2,5 часа в день для каждого сотрудника

Бизнес

Практически каждый руководитель – не только из числа тех, чьи мнения представлены ниже, – отмечает плохую, очень плохую или катастрофическую ситуацию с подготовкой новых кадров на ИТ-рынке. В компании приходят не специалисты, а вчерашние студенты, которые умеют писать код, но не обладают опытом работы в agile-группах, не имеют понятия о смежных областях деятельности, не всегда готовы заниматься глубокой доработкой ПО в соответствии с требованиями клиента. И это становится одной из критических проблем, влияющих на качество предоставления сервисов заказчикам.

Какие проблемы существуют сегодня у поставщиков ИТ-услуг?

Мартин Шкоп, исполнительный вице-президент по развитию инфраструктуры «ВымпелКом»

Основная проблема поставщиков ИТ-услуг в том, что «коробочные решения» и так называемый box moving все менее интересны заказчику. Причина в том, что продукты телеком-операторов становятся все более сложными и конвергентными, для них не существует готовых платформ, которые можно установить у оператора сразу в работающем виде. Любой продукт требует существенной кастомизации – доработки программного обеспечения под потребности заказчика. Это существенно снижает потребление услуг системных интеграторов, так как многие компании сами начинают заниматься разработкой ПО, привлекая собственных экспертов с целью дальнейшего самостоятельного развития этих продуктов.

Сергей Русанов, член правления, руководитель ИТ-блока банка «Открытие»

Сегодня в жесткой ценовой борьбе многим провайдерам ИТ-услуг приходится демпинговать, поскольку в соответствии с требованиями закупочных процедур одним из определяющих факторов выбора поставщика является стоимость услуг. Причем, если профильные качественные вендоры снижают цены практически вплотную к себестоимости услуг или продуктов, то многие новички часто выставляют цены, соблюдение которых ведет к серьезным убыткам. В результате очень часто компании-поставщики отказываются от исполнения договоров, и конечный результат является отрицательным и для них, и для заказчиков. В лучшем же случае вендоры оптимизируют расходы и предоставляют для реализации проекта недостаточные ресурсы. Это приводит к затягиванию сроков и к снижению качества реализации проектов.

Наблюдается также снижение компетенций российских поставщиков из-за растущего разрыва с международными вендорами в части сотрудничества по наследным импортным внедренным технологиям и продуктам из-за влияния известных геополитических факторов. Одновременно по той же корневой причине усложняются взаимоотношения с иностранными партнерами вследствие сворачивания ими присутствия на российском рынке.

В целом, говоря коротко, заслуженные вендоры – лидеры рынка испытывают проблемы, а новые игроки являются недостаточно зрелыми для реализации многих проектов.

Артем Натрусов, вице-президент по ИТ «Евраз»

Одна из проблем связана с переменами на рынке. Традиционная модель универсальных поставщиков услуг – интеграторов уходит, уступая свое место модели с большей специализацией. При этом скорость развития облачных сервисов, аутсорсинга остается ниже потенциала. Мешают консерватизм в точках принятия решений, преувеличение проблем конфиденциальности и информационной безопасности.

Несмотря на то, что наблюдается рост популярности и качества российских корпоративных систем и прежде всего «1С», качество услуг по внедрению отстает от ведущих SAP-практик. В этой области я вижу нереализованный потенциал консолидации и появления профессиональных команд внедрения.

В области инновационных решений, например, искусственного интеллекта, проблемой является разрыв между появившимися интересными командами разработчиков и реальным производством. Необходим больший фокус на производственные сегменты. Знание технологического процесса надо привносить в проект, чтобы обеспечить эффект от машинного обучения.

Сергей Дунаев, ИТ-директор «Северстали»

Основные проблемы поставщиков ИТ-услуг в первую очередь связаны с тем, что рынок просто не успевает выпускать достаточно много хороших специалистов по «дефицитным» направлениям – это менеджмент логистики, управление мастер-данными… По нашей практике мы видим, что мало экспертов по cloud for customers, Hybris и прочим составляющим e-commerce. В том числе по этой причине мы всегда делали ставку на внутреннюю разработку. Инсорсинг – это гарантия большей защищенности компании и более высокой мотивации разработчиков. С другой стороны, мы не в силах угнаться за всем новым, поэтому готовы часть задач делегировать аутсорсерам. В первую очередь это пилотные проекты, а также зоны в крупных проектах, где нужна внешняя экспертиза.

Сергей Сергеев, директор по ИТ группы «М.Видео-Эльдорадо»

Сегодня на рынке ИТ-услуг я вижу значительное расслоение, разрыв между крупными разработчиками, интеграторами с одной стороны, и молодыми, но амбициозными ребятами, стартапами, с другой. Первые до сих пор ориентируются на продажу и внедрение коробочных решений, а вторым, готовым предложить свои профессиональные услуги по разработке, консалтингу или аутсорсингу, трудно пробиться к крупным заказчикам.

Как, по вашим наблюдениям, меняется качество ИТ-услуг в последнее время?

Сергей Русанов, член правления, руководитель ИТ-блока банка «Открытие»

К сожалению, качество ИТ-услуг в последнее время падает. Компании либо укрупняются и уходят с рынка, либо переходят в кэптивный формат деятельности. В результате исчезает здоровая конкуренция. Новые инновационные и прогрессивные компании почти не появляются и не развиваются, а те, что есть, недостаточно развиты для решения задач требуемого уровня. Диалог с западной ИТ-индустрией и позитивное ИТ-взаимопроникновение по понятным причинам ослабевают, нарастает отставание. В перспективе, при сохранении наметившегося тренда, станет актуальной фраза времен СССР: «Мы думали, вы отстали надолго, а вы отстали навсегда».

Мартин Шкоп, исполнительный вице-президент по развитию инфраструктуры «ВымпелКом»

Современные услуги несут в себе более сложную логику, которая в свою очередь требует увеличения числа систем в цепочке для реализации сервиса. Это автоматически увеличивает количество точек отказа. У себя мы внедряем инструменты, которые обеспечивают уже не просто мониторинг качества работы ИТ-систем. Это сложные инструменты контроля логики услуги с использованием больших данных. Также мы используем другие инструменты управления качеством конечного продукта для абонента.

Артем Натрусов, вице-президент по ИТ «Евраз»

Не вижу однозначного тренда. Лидеры держат разумное качество. Конкурентная среда присутствует. Новые инновационные команды добавляют динамики.

Сергей Сергеев, директор по ИТ группы «М.Видео-Эльдорадо»

Я вижу положительную тенденцию. Цифровая трансформация подогрела интерес к инновациям, стартапам, новым технологиям. Соответственно, растут инвестиции, качество и скорость. Крупные технологические компании в России преуспели в создании коммерческих сервисов. В перспективе, надеюсь, они смогут также оказывать и ИТ-услуги, персонализируя свои разработки под задачи конкретного бизнеса.

Видите ли вы кадровые проблемы? Если да, то каких компетенций не хватает в первую очередь?

Фабрисио Гранжа, директор по информационным технологиям X5 Retail Group

Я наблюдаю специфические проблемы уже несколько лет. Они заключаются в том, что на ИТ-рынке мы конкурируем за кадровые ресурсы со всем миром, включая Google, Amazon и других гигантов, постоянно нанимающих сотрудников в России. От них не отстают и местные вендоры: «Яндекс», Mail.Ru Group, «Лаборатория Касперского» и другие. К ним ушла большая часть высококвалифицированных специалистов на рынке труда, получив лучшие условия: интересную работу, возможности профессионального развития и карьерного роста. Как следствие, качество услуг, предоставляемых интеграторами и другими внешними поставщиками, в последнее время упало. Я в России работаю уже почти 14 лет и мне есть, с чем сравнивать.

Мартин Шкоп, исполнительный вице-президент по развитию инфраструктуры «ВымпелКом»

Безусловно, проблема кадров есть. Это – дефицит кадров. Банки, компании добывающего сектора скупают специалистов сотнями в интересах развития собственной ИТ-экспертизы. В свою очередь это приводит к росту запросов со стороны специалистов в части зарплаты и условий труда. Увеличивается конкуренция за технический персонал с non-телеком индустриями. В первую очередь это касается разработчиков программного обеспечения.

Сергей Русанов, член правления, руководитель ИТ-блока банка «Открытие»

На рынке наблюдается существенный голод на квалифицированные кадры, что приводит к ценовым войнам за грамотный персонал. Оплата не становится при этом единственным определяющим фактором при выборе работодателя. Все больший вес имеют условия работы: месторасположение и качество офиса, социальный пакет, психологический климат в коллективе, гибкий график работы. Не все работодатели могут оперативно приспособиться к запросам нового поколения специалистов. Банки при этом остаются одними из самых консервативных работодателей в части жесткости требований (например, к мерам безопасности и соблюдению режима работы). Универсальные специалисты среднего звена легко находят себе альтернативные места работы на ИТ-рынке, если ценности зрелой корпоративной культуры не удерживают их. Именно поэтому банковскому сектору не хватает как профильных экспертов миддл-уровня: банковских технологов и системных аналитиков, – так и экспертов по управлению ИТ-процессами. Крайне мало серьезных специалистов, разбирающихся в таких современных технологиях как микросервисы и большие данные. По-прежнему востребованы ИТ-специалисты по качеству, перфомансу, непрерывности.

Артем Натрусов, вице-президент по ИТ «Евраз»

В регионах присутствия «Евраза» качество обучения упало, приходится больше усилий прилагать по дообучению молодых сотрудников на «входе» в компанию. В целом спрос на квалифицированных ИТ специалистов в моменте превышает предложение. Это особенно чувствуется в инновационных областях, в сфере информационной безопасности. Частичным решением является предоставление возможностей по обучению действующих сотрудников в смежных востребованных областях. В такой ситуации важно поддержать инициативных людей, желающих развиваться и достигать результата.

Сергей Дунаев, ИТ-директор «Северстали»

Главная проблема – мало умных людей. В том смысле, что мало специалистов, глубоко разбирающихся в том, что они делают. Сплошь и рядом возникают ситуации, когда не удается найти человека, чтобы толком обсудить возникшую задачу. Мы это видим и в мире в целом, и в России, и по нашему собственному рекрутингу. Качество человеческого ресурса упало очень сильно. Еще одна проблема – отсутствие мотивации к саморазвитию. Многие люди ничего не хотят и ни к чему не стремятся, они целыми днями могут сидеть в соцсетях и не желают ничего менять в жизни. Поэтому работодателям важно создать культуру, в которой люди хотели бы находиться, жить и что-то делать – так, как они живут в своих семьях. Нужно повысить вовлеченность каждого человека, чтобы постоянное движение к изменениям инспирировалось внутри компании и исполнялось не потому, что это его KPI, а чтобы это стало органичной частью его деятельности. В итоге должны поменяться роли и ответственность каждого сотрудника. Что это на практике значит? Например, мы уходим от релизных моделей в сторону быстрых спринтов, и программист теперь понимает, что его код должен работать прямо сейчас, а не через квартал, когда до его тестирования дойдут руки. Что завтра этот код будет включен в продуктив, а если в нем что-то не так, послезавтра он может, например, обрушить дашборд у Совета директоров. Я на такие моменты всегда обращаю внимание и трачу много своего личного времени, усилий, чтобы доказать, что и другим к работе нужно относиться как к чему-то личному.

Сергей Сергеев, директор по ИТ группы «М.Видео-Эльдорадо»

Кадровая проблема, безусловно, присутствует и заключается в несоответствии спроса предложению. Потребность в грамотных ИТ-специалистах в разных областях, разработчиках, дата-инженерах, продуктологах большая, а специалистов с опытом мало, в том числе в силу демографических причин. Рынок перегрет, поэтому появляются расхождения в ожиданиях кандидатов и возможностях работодателей.


Другие материалы рубрики

Алиса Прудникова: «Я могу гордиться тем, что за годы работы мы породили себе множество конкурентов»

Текст: Мария Кравцова04.04.2018   18591

Чуть больше года назад директор Уральского филиала ГЦСИ Алиса Прудникова возглавила дирекцию по региональному развитию РОСИЗО, объединившую восемь филиалов ГЦСИ. Выбор Прудниковой на эту (надо сказать, новую) должность был понятен: молодая и энергичная, она смогла сделать практически невозможное — превратить локальную Индустриальную биеннале (проводится в Екатеринбурге с 2010 года) в международный бренд. Шеф-редактор «Артгида» Мария Кравцова встретилась с Прудниковой, чтобы расспросить ее об «эффекте биеннале» и узнать, дает ли современное искусство шанс моногородам.

Глава дирекции по региональному развитию РОСИЗО Алиса Прудникова. Фото: Алексей Пономарчук

Мария Кравцова: Прежде всего я бы хотела поговорить с тобой об эффекте биеннале. Я довольно скептически отношусь к репродуцированию биеннального формата, и, в общем-то, моя первая поездка на Индустриальную биеннале в 2012 году в какой-то степени утвердила меня в моем скептицизме. В день вернисажа в пространстве типографии «Уральский рабочий», где должен был открываться проект Яры Бубновой «Самое себя глаз никогда не видит», не было практически ничего. Какие-то работы не приехали из-за ошибок логистики, Тимофей Радя накануне вечером попал в полицию и не пришел на монтаж… в общем, полное организационное фиаско. Но хладнокровная Яра водила экскурсию по пустым залам так, как будто перед нами уже смонтированная выставка. Потрясающий концептуальный жест. Ни один журналист, кажется, кроме меня, не упомянул об этой вынужденной дематериализации биеннале в своем тексте. И в этом неупоминании я увидела жест солидарности сообщества, которое сделало все, чтобы не подставлять перед заказчиками в лице Министерства культуры вас как организаторов.

Алиса Прудникова: Все-таки это художественное преувеличение. Несколько крупных работ по ошибке уехали в Бишкек, но на следующей день все приехало, а через два было смонтировано.

М.К.: В любом случае в тот момент я не видела в биеннале никакого потенциала, хотя теперь очевидно, что это было ошибкой. Индустриальная биеннале сегодня, благодаря именно многолетней командой работе, является не только местным, но и международным брендом. Более того, вернувшись в Екатеринбург в прошлом году на четвертую биеннале, я увидела, как за эти годы изменился и город, и его культурная среда. И это я связываю с эффектом биеннале.

А.П.: То есть тебе это видно как аутсайдеру, да? Это здорово.

Карта Урала. Исследовательский проект «Территория авангарда большого Урала» (кураторы Дмитрий Москвин, Лариса Пискунова, Людмила Старостова и Игорь Янков). Специальная программа 4-й Уральской индустриальной биеннале современного искусства. Уральский приборостроительный завод. 2017. Фото: Евгений Литвинов. Courtesy Уральская индустриальная биеннале современного искусства, Екатеринбург

М.К.: Я понимаю, что во многом это аккумулятивный эффект, к которому привело не только наличие биеннале, но и появление новых институций, таких как Ельцин Центр. Конкурируя и одновременно сотрудничая, они создают насыщенную культурную среду. В начале десятых город показался мне милым, но провинциальным: в качестве местной гордости нам продемонстрировали коллекцию иконы и наива Евгения Ройзмана, экскурсовод из Музея изобразительных искусств таскал нас по церковному новострою и отказался идти к конструктивистскому Городку чекистов, потому что он ободранный и не подходит для демонстрации московским гостям; молодые люди в баре ловили каждое слово Валентина Дьяконова, с которым мы сплетничали, и было видно, что большинство имен и названий для них открытие. Сегодня мне и в голову не придет упомянуть по отношению к Екатеринбургу слово «провинциальный». Я не знаю, может быть, это мои иллюзии или действительно город и местные сообщества сделали такой качественный рывок всего за какие-то 5–6 лет.

А.П.: Провинциальность — это всегда исключительно внутреннее ощущение. В 2010 году, во время подготовки первой Индустриальной биеннале, мы постоянно говорили с ее куратором Екатериной Деготь о том, как максимально эффектно заявить наши международные амбиции. Для Деготь ответ заключался в создании замкнутого суперкураторского идейного проекта, в игре в этом созданном ею самой закрытом мире. А для нашей команды главным вызовом стала коммуникация с действующими заводами-гигантами и организация биеннале в пространствах, которые являются символом индустриализации — именно так мы хотели увлечь собой весь мир. Мы начали говорить о региональной идентичности, глокальности, и проект биеннале, причем с самой первой его редакции, стал доказательством того, как легко почувствовать себя центром (параллельно нам даже удалось свести на нет каждый год проходившие в университете под заголовком «Метрополия и провинция» конференции). Нас не интересовало, в каких отношениях Екатеринбург находится с Москвой, а интересовало, что из себя представляет Екатеринбург в диалоге с миром. Но, конечно, я не буду отрицать, что менеджмент до какого-то момента был не самой сильной нашей стороной. Но так происходит всегда, когда ты делаешь с нуля большой проект, не имея достаточного опыта или образца для подражания. Вернее, ты представляешь себе, как делают биеннале во всем мире, и пытаешься перенести эти представления на свою территорию. И для меня по-настоящему биеннале состоялась лишь в 2015 году, когда мы сделали проект на тему мобилизации и я реально увидела, что им заинтересовалось не только профессиональное сообщество, но и зритель. Тогда биеннале впервые получила массовую аудиторию, причем аудиторию, видимую без всяких цифр и отчетов: мы наблюдали, как потоки людей сворачивают с улицы Ленина и идут в гостиницу «Исеть», потому что «весь город уже сходил на выставку, а мы еще нет». И это стало переломным моментом. После первой биеннале в городе говорили: «Зачем нам это нужно? На что тратятся деньги? Что вы вообще тут показали?!»  Про вторую биеннале: «Что это за биеннале?! Нам нужна другая биеннале!» А во время третьей произошел важный перелом, когда основным эмоциональным откликом на увиденное стало: «Круто, что у нас есть биеннале!» Четвертая показала невероятный прирост аудитории: в Екатеринбург ехали не только из Москвы, но и из других российских городов, а также из-за рубежа. К нам начали самостоятельно приходить группы школьников! Раньше мы писали письма в школы, обращались к учителям предмета «Мировая художественная культура», но они оставались равнодушны. А сейчас это заработало уже как система!

Геннадий Власов. Любимые картинки. 2010. УЗТМ, Специальный проект 1-й Уральской индустриальной биеннале современного искусства. Фото: Федор Телков. Courtesy Уральская индустриальная биеннале современного искусства, Екатеринбург

М.К.: Я пытаюсь понять, как это произошло. Очевидно, что команда ГЦСИ много вложила в развитие проекта, но я также понимаю, как современному искусству в регионах тяжело выйти за узкопрофессиональные и институциональные рамки, прорваться к городу и миру. В России существует масса художественных инициатив, рассчитанными скорее на сообщество, чем на внимание широкой аудитории. В качестве примера приведу Ширяевскую биеннале. Я пару раз ездила в село Ширяево на Волге, и все это можно описать словами «веселое времяпрепровождение для художников». Меня шокировала Красноярская биеннале, куда мы осенью 2017 года приехали с целой делегацией московских и западных художников и культуртрегеров и на которой у нас не произошло никакого культурного контакта с местным сообществом — оно оказалось невероятно фрустрированным. А поездка на Урал — это каждый раз новые культурные связи, новые люди, новые проекты, невероятная пассионарность и энергия. Но я помню, как в начале нулевых я, чтобы поддержать коллег, писала в журнал «Артхроника» заметки про проект тогдашних руководителей екатеринбургского филиала ГЦСИ Наили Аллахвердиевой и Арсения Сергеева «Длинные истории Екатеринбурга», остатки которого еще можно увидеть в городе. Идея попросить художников расписать бесконечные бетонные заборы, конечно, была симпатичной, но не вызывала желания взять и поехать в Екатеринбург, чтобы вживую увидеть это «достижение» современного искусства.

А.П.: Деятельность Наили и Арсения была основополагающей для формирования местной художественной среды. Можно сказать, что ГЦСИ под их руководством породило в том числе и меня: студенткой я волонтерила на всех их проектах, включая «Длинные истории» и Out Video. Начало нулевых было временем взаимообмена и открытия международных имен: к нам с воркшопами приезжали такие звезды, как Ник Голдберг или Ким Суджа. Когда в ГЦСИ пришла работать новая команда из трех выпускников искусствоведческого факультета Уральского госуниверситета — ее, то есть нашей задачей стало расширение сообщества вокруг институции. Опереться, кроме университета, было не на что, поэтому мы пришли туда и сказали: «Вы будете нашей главной площадкой!» — и предложили начать с совместной конференции для музейщиков и галерей. К тому же в 2005 году сменилось руководство департамента культуры города. Новые чиновники заявили, что собираются разработать стратегию развития культурной политики Екатеринбурга, и позвали нас в соавторы стратегического проекта развития города «Екатеринбург — центр современного искусства». Об этом мало кто знает за пределами города.

Кутлуг Атаман. Куба. 2004. Видеоинсталляция. Основной проект «Самое себя глаз никогда не видит» (куратор Ярослава Бубнова) 2-й Уральской индустриальной биеннале современного искусства. 2012. Типография «Уральский рабочий», Екатеринбург. Фото: Александр Кирютин. Courtesy Уральская индустриальная биеннале современного искусства, Екатеринбург

М.К.: То есть еще до начала так называемой «пермской культурной революции»?

А.П.: Да, еще до Перми. А еще раньше, в 2002 году, произошли серьезные перемены в нашем университете. Деканом искусствоведческого факультета стал Сергей Леонидович Кропотов, который до этого преподавал и писал докторскую диссертацию в Штатах. Он привез оттуда современную культурологическую методологию и упаковал ее в важные исследования про толерантность и локальность. Именно под его влиянием я начала работать над диссертацией, посвященной репрезентации региональной идентичности в современном искусстве. Кропотов привозил в Екатеринбург интересных лекторов, организовывал для преподавателей и студентов стажировки и вообще много делал для нашей интеграции в мировой контекст. Именно он первым начал писать и говорить о том, что Екатеринбург — город современного искусства: у нас есть музей с сильной коллекцией авангарда, школа современного танца и ГЦСИ, много амбициозных театров — Коляда-театр, оперный театр, музкомедия. Это сильные институции с сильным зрительским запросом. В 2005 году еще не было идеи биеннале, но в проекте развития города уже были прописаны разные фестивальные форматы и необходимость открытия музея современного искусства. С тех пор город был очень лояльно настроен к нашей деятельности.

Кроме того, ситуация недостаточного финансирования заставила нас серьезно отнестись к выстраиванию партнерских отношений с бизнесом. Из практики стало понятно, что проще просить не на какую-нибудь художественную лабораторию ГЦСИ, а на большой проект. Размышляя над тем, подойдет ли формат биеннале для Екатеринбурга, я поняла, что само слово «биеннале» отзывается в сердцах и чиновников, и бизнеса, и всех сразу.

Игорь Эскиня. Ты обещал нам поэзию. 2012. Инсталляция. Основной проект «Самое себя глаз никогда не видит» (куратор Ярослава Бубнова) 2-й Уральской индустриальной биеннале современного искусства. 2012. Типография «Уральский рабочий», Екатеринбург. Фото: Den Marino. Courtesy Уральская индустриальная биеннале современного искусства, Екатеринбург

М.К.: С 2017 года ты возглавляешь уже не филиал, а всю региональную сеть ГЦСИ. Когда мы говорим о Екатеринбурге, мы должны понимать, что это крупный экономический центр, столица Урала, где есть, если верить тебе, и коллекционеры, и потенциальные спонсоры проектов. Но можно ли этот опыт транслировать на другие регионы? Можно ли, например, открыть филиал в городе Камышин и развести там такую же бурную деятельность?

А.П.: Когда полтора года назад я уходила с поста главы уральского филиала, то много думала о том, как оценить KPI моей 11-летней работы в Екатеринбурге. И поняла, что могу гордиться тем, что за годы работы мы породили себе множество конкурентов. Сейчас почти все, кто работает в прогрессивной культурной сфере Екатеринбурга, — «дети ГЦСИ»: наши бывшие сотрудники, студенты, которые ходили к нам на лекции или волонтерили на наших проектах или проектах, которые возникали как альтернатива нашим. Именно к нам приходили самые крутые люди города, они учились у нас, а потом уходили с амбициями делать что-то самостоятельно. Недавно, например, в Екатеринбурге появилась коммерческая галерея, деятельность которой перечеркнула вечное нытье художников: «Мы не продаемся, в нашем городе нет рынка…» Есть рынок в Екатеринбурге! Сегодня крупные бизнесмены инвестируют в «уктусскую школу», в наших семидесятников и восьмидесятников, уральский андеграунд. Кто бы мог поверить в это еще три года назад? Новый уровень, в том числе и работе моих коллег из ГЦСИ-Урал, был задан появлением Ельцин Центра, который ввел очень высокие требования к организации пространства: сегодня уже стыдно не покрасить стенку к выставке и так далее.

Работая со всей сетью, я, конечно, стараюсь, проанализировав все best practices, переосмыслить стратегию региональной сети ГЦСИ через призму этого опыта. Но, честно говоря, объездив в прошлом году филиалы, я не увидела универсального сценария для всей России.

Фасад гостиницы «Исеть» во время 3-й Уральской индустриальной биеннале современного искусства. 2015. Фото: Петр Захаров. Courtesy Уральская индустриальная биеннале современного искусства, Екатеринбург

М.К.: Я не говорю про универсальный сценарий. Понятно, что каждый раз нужно выстраивать стратегию исходя из локальных особенностей. Но проблема заключается в том, что получилось пока, на мой взгляд, только в Екатеринбурге и Нижнем Новгороде — и больше нигде.

А.П.: Скорее можно говорить о том, что филиалы находятся на разных стадиях развития. К тому же стратегия главы Волго-Вятского филиала ГЦСИ Анны Гор и те стратегии, которые мы выработали в Екатеринбурге, — абсолютно разные. Гор сосредоточена на выстраивании институциональной практики, а Екатеринбург — на логике развития большого проекта и с ним универсальной темы для большого региона.

М.К.: Осенью прошлого года я была на организованном в рамках Индустриальной биеннале при поддержке Благотворительного фонда Владимира Потанина форуме «Искусство как предприятие», и он меня потряс.

А.П.: В каком смысле?

М.К.: Энтузиазмом участников. Конференция собрала десятки профессионалов с разных концов России, хотя, как ты знаешь, у нас есть проблема, которую можно обозначить как «география против искусства» — перемещаться по России долго и дорого. Но, тем не менее, за участие в конференции даже просто в статусе зрителей люди проголосовали рублем, купив билеты и сняв гостиницы. Это первое. А второе — это новая политика фонда Потанина. Он всегда мне представлялся довольно консервативной и ориентированной на музей институцией с очень понятной политикой, которая заключалась в поддержке региональных музеев и в их ненавязчивой, осторожной модернизации. И тут фонд неожиданно проявил интерес к современному искусству. Но одно дело войти в число дарителей Центра Помпиду, который получил в 2016 году большую коллекцию русского современного искусства, и совсем другое — поддержать конференцию в Екатеринбурге. Как вы с ними договорились?

А.П.: В какой-то момент и у ГЦСИ, и у фонда Потанина совпали глобальные повестки, направленные на «вспахивание» и собирание регионов. Интерес к региональному — сегодня актуальный тренд и востребованная тема, поэтому в ГЦСИ мы отдаем много сил и энергии для создания общей повестки у разных филиалов, которые до этого, как, например, Екатеринбург и Владикавказ, вообще мало соприкасались друг с другом. Фонду Потанина мы еще в 2015 предложили помочь нам с проведением Ассамблеи Всемирной биеннальной ассоциации в Екатеринбурге, которая могла бы укрепить позиции Индустриальной биеннале в глобальном контексте. И это стало одной из моих важных профессиональных побед — Ассамблея состоялась, и на нее приехали самые важные в биеннальном движении люди от Гаваны до Йокогамы. К тому же на наше мероприятие впервые приехали люди, занимающиеся социальными проектами и благотворительностью: представители «Норникеля», «Евраза», «Северстали», «Магнезита». Они хотели познакомиться с нами, посмотреть, что мы делаем в связке предприятие-художник, понять, что может дать биеннале для территории. Это был прорыв, учитывая, что вопрос многие годы выхолащивался в бестолковых обсуждениях на тему «бизнес и искусство», где бесконечно из пустого в порожнее переливались одни и те же никогда не получавшие реального воплощения идеи. А в Екатеринбурге мы обсуждали только работающие, апробированные в реальности сценарии, которые можно было брать и реализовывать на новых местах. Руководство фонда Потанина увидело, что именно в этой деятельности есть реальные перспективы, и мы легко договорились о продолжении нашего сотрудничества.

Микеле Джангранде. Шестерни. 2011. Вид инсталляции на заводе «Уралхиммаш» в рамках 3-й Уральской индустриальной биеннале современного искусства. 2015. «Уралхиммаш», Екатеринбург. Courtesy Уральская индустриальная биеннале современного искусства, Екатеринбург

М.К.: Что привлекает представителей других крупных компаний?

А.П.: Совмещение интересов культуры, бизнеса и производства на конкретной территории, культура предприятия. К тому же лично мне сегодня очень интересна тема филиализации музеев. Зачем музеи создают бесконечные филиалы, какова специфика работы филиала в отличие от центра? Именно поэтому на форум «Культура как предприятие» мы пригласили первого директора Лувра-Ланс Ксавье Декто, после выступления которого я знаю, что делать в рабочих поселках. Над историей про то, как объединять людей, задавая им общую важную повестку, уже долгие годы работает и фонд Потанина. Или, например, кейс Музея станка в Туле. Ростех и кластер «Октава» выступили стратегическими партнерами Индустриальной биеннале, а мы участвовали в создании концепции музея, очень близкого по духу биеннальной специфике.

М.К.: На Урале довольная сильна идентичность, связанная с индустриализацией, производством и так далее. Но на Урале, в Орске, живет большая часть моих родственников, и от них я знаю, что заводы — это уходящая натура. Производства останавливаются, а люди остаются и каким-то образом приспосабливаются к жизни. Екатеринбург — витрина Урала, крупный финансовый и экономический центр, у него все хорошо. Но есть тот же Орск или город Берёзовский с его знаменитыми провалами, и, читая репортажи из него, ты не понимаешь, как и зачем там живут люди. Каким ты видишь образ будущего Урала? Это будущее вообще существует или нет? Не спасем мы заводы с помощью культуры, сделав из них выставочные залы. И, соответственно, не спасем людей.

А.П.: Сейчас все очень меняется, поэтому последнюю биеннале мы и посвятили четвертой индустриальной революции. Сегодня перед нами стоит не только проблема закрывающихся заводов, но более глобального масштаба проблема огромного количества профессий, которые не переживут новый индустриальный поворот. Не только рабочие, которые давно уже не востребованы производством в том же объеме, что в советское время, но и бухгалтеры, работники банков, водители — все они не впишутся в экономику пост-труда, роботов и искусственного интеллекта. Все они куда-то должны будут идти переучиваться, становиться кем-то другим. Я всем на Урале рассказываю именно об этом: мало сделать выставку достижений промышленности в Екатеринбурге, один «Иннопром» никому ничего не даст. Мы спасемся только в гуманитарном измерении. Ты права, Екатеринбург спасать не нужно, но Урал — это не только он, но и малые города. Я была на посвященной моногородам конференции в Челябинске, где прошла презентация промежуточных итогов программы «Стрелки» «Пять шагов благоустройства». И там все прямо по Маслоу: сначала дороги, потом крыльцо починить, потом отопление, детские площадки построить и так далее. И вот сидит руководитель программы и говорит: мы нашли инвестиции, провели обучение мэров, дырки закрыли, но проблему вымывания населения из моногородов так и не решили. Это уже вопрос политического планирования приоритетов. И часто на сцену в этот момент выходим мы со своими сценариями. Накопленный нами опыт биеннале — это опыт работы с успешными металлургическими компаниями и с очень сложными территориями, вроде Карабаша с его умирающими заводами и экологической катастрофой, где мы сделали один из наших самых сильных проектов.

Тимофей Радя. Кто мы, откуда, куда мы идем. 2017. Инсталляция. Специальный проект 4-й Уральской индустриальной биеннале современного искусства. Courtesy Уральская индустриальная биеннале современного искусства, Екатеринбург

М.К.: У этих предприятий есть какая-то социальная политика? В советское время завод давал людям все — работу, образование, жилье, следил за твоими детьми, когда ты уходил в смену, распределял путевки в профилактории и на курорты. Завод также формировал культурную политику, предлагая в своих домах культуры определенную программу. Но эта система была слишком патерналистской, и она воспитала поколения людей, зависимых от патернализма. Что происходит сейчас? Все эти бизнесы и предприятия становятся твоими спорадическими партнерами, потому что ты модная девушка со связями, которая может и московских чиновников, и иностранцев к ним привести, или это их осознанная повестка, основанная на понимании того, что такое социальная ответственность бизнеса?

А.П.: Сейчас многие осознают свою социальную миссию, хотя у всех это осознание выражается по-разному. Конечно, представители бизнеса, особенно в малых городах, не готовы на 100% брать на себя социальную ответственность, и именно поэтому они становятся нашими партнерами. Объясню. Они видят во мне мощную федеральную институцию, которая может им дать путь к партнерству с государством, чтобы профинансировать их собственные проекты.

М.К.: То есть это симбиоз, замкнутая пищевая цепь.

А.П.: В нашей практике было много таких кейсов, и один из любимых — это история про Сатку, моногород с населением 50 тыс. человек в Челябинской области. В какой-то момент Сатка заказывает Высшей школе экономики «Стратегию развития Саткинского района», где прописываются ценности индустриального города и объясняется, как с ними работать с разных точек зрения, и в том числе с социальной. Сегодня Сатка — это город, где реализуется полноценная культурная политика с урбанистической программой, обменными проектами с музеями, паблик-артом. Недавно я снова побывала в Сатке и не узнала город: совершенно другие ощущения, арт-объекты на набережной, росписи на фасадах. В Сатке проводятся воркшопы, город стал постоянной резиденцией Уральской биеннале. Они говорят: «Нам мало, чтобы художники иногда к нам приезжали, нам нужно, чтобы это была постоянная практика», а мы в ответ предлагает новые программы — детскую, кинопоказов и так далее. И надо сказать, что в эту программу по преобразованию среды инвестирует и город, и область, и предприятие.

Гектор Самора. Саунд-перформанс в рамках 4-й Уральской индустриальной биеннале современного искусства. 2017. Екатеринбург. Courtesy Уральская индустриальная биеннале современного искусства, Екатеринбург

М.К.: Как я понимаю, уральский филиал вообще ориентирован на работу внутри региона.

А.П.: Когда мы переименовались из «екатеринбургского» в «уральский» филиал ГЦСИ, то начали думать о том, как нам объять весь Урал. Самое простое и одновременно самое неэффективное и провальное решение — путешествующие выставки. Нам нужны были проекты, которые создают видимый эффект, поэтому мы сосредоточились на программе резиденций. Сделать в рамках, например, заводской резиденции выставку — значит втянуть в это половину штатного менеджмента, который должен художника принять, его капризы выполнить, какую-нибудь формовку для него отформовать, которую никогда в жизни не формовали, и так далее. Сначала многие этому сопротивляются, а потом втягиваются — и вот на биеннале приезжает весь Саткинский завод, потому что ну как не приехать, там же стоят наши огнеупорные матрешки! Гордость!

М.К.: Возвращаясь к тому, с чего мы начали. А ты сама чувствуешь, что город изменился за годы проведения биеннале?

А.П.: Да, очень сильно. В 2007 году мы сделали большую персональную выставку Улая в Екатеринбурге (она потом переехала в Москву в ГЦСИ), и, помню, через нее прошло 350 человек. Дома я рыдала оттого, что никому ничего не надо и не интересно, что же делать, как с этим жить?! Но через 10 лет Екатеринбург стал городом, которому все интересно и до всего есть дело, я наслаждаюсь публикой в ГЦСИ, да и на всех других площадках. Полноценная жизнь — когда весь город становится твоим партнером в совместных проектах.

Специальный проект 4-й Уральской индустриальной биеннале современного искусства «Работа никогда не завершается» (куратор Светлана Усольцева). Тюменское музейно-просветительское объединение. 2017. Тюмень. Фото: Анна Марченкова. Courtesy Уральская индустриальная биеннале современного искусства, Екатеринбург

М.К.: Я знаю, что вы заказали социологическое исследование Индустриальной биеннале. Какова его цель?

А.П.: Мы хотим понять, как сделать частью своей аудитории тех людей, которые ни разу даже не подумали о том, чтобы заглянуть на биеннале. Меня очень вдохновило исследование аудитории, которое пару лет назад подготовил Политех. Но когда я его прочитала, то поняла, что опыт Политеха нельзя проецировать на региональную ситуацию. В регионах все по-другому, например, оказываются эффективны совершенно другие способы работы со зрителем. Сейчас мы хотим не только получить новых зрителей, но и сделать лучше ту аудиторию, которая у нас уже есть.

М.К.: На форуме «Культура как предприятие» был кейс хипстерского фестиваля, похожего на московский «Ламбада-маркет». И организаторы признались, что ввели плату за вход, чтобы, грубо говоря, отсечь гопников. Из зала прозвучал вопрос: «А не считаете ли вы, что это не очень правильно? Это же обычная сегрегация». И действительно мы сильно ориентированы на то, чтобы отсекать от культуры, скажем так, «угрожающие ей группы населения». Но, если я правильно поняла ваши цели, вы хотите привлечь тех самых людей, которых до такой степени боятся ваши коллеги, что делают все, чтобы их не было на мероприятиях?

А.П.: В защиту коллег скажу, что у них, наверное, здравый смысл срабатывает: для них это формат фейсконтроля. Но мы сознательно бьемся за аудиторию, которая на выходных идет в IKEA или проводит время в торговом центре. Здание, в котором проходила биеннале, хоть и находится на набережной, по которой все гуляют, но немного утоплено вглубь от пешеходной зоны. У меня даже была идея выйти с плакатом «Налево! Сюда! Биеннале тут!», чтобы перераспределить в нашу пользу потоки гуляющих. Но решение оказалось изящнее. Летнюю программу биеннале мы пригласили делать ребят, которые смогли превратить это место в уникальную площадку с концертами, пинг-понгом и так далее. Получилось очень атмосферно и здорово, но все равно человеческий поток очень тяжело менял свое движение. Я хорошо понимаю, что мимо нас пройдет миллион человек, но кто-то все-таки сделает шаг в нашу сторону, а потом, может быть, вернется второй и третий раз. Из этих людей за 8 лет и сложилась качественная база нашей аудитории. Я, к сожалению, пока не видела итогов исследования, могу сказать лишь, что наш посетитель — это в 70% случаев женщина в возрасте от плюс-минус 30 лет.

М.К.: В России вообще основной потребитель культуры — женщины.

А.П.: А я всегда себе представляю некоего молодого человека, любопытствующего и интересующегося, но вот… женщины. Да будет так!

Ты меня породил, я тебя и убью

Ты меня породил, я тебя и убью
Уничтожат ли электронные книги и журналы своих бумажных родителей?

Цензура и графомания в Интернете. Электронные библиотеки — кто их делает и зачем? Обсудить это в редакцию «Российской газеты» пришли держатели крупнейших электронных литературных журналов: Константин Вигурский и Александр Штольберг, Сергей Костырко, Дмитрий Кузьмин, Максим Мошков, а также президент Фонда развития информационного общества Евгений Кузьмин.

ЖУРНАЛЫ БЕЗ ЖУРНАЛОВ

Российская газета: Если в 90-е годы электронные журналы только возникали и Интернет не всем был доступен, то сейчас уже говорят о том, что, возможно, электронная книга в ближайшем будущем заменит «книжную» книгу. Причем говорят люди разные. От юношей, которые не хотят читать книги, довольствуясь Интернетом, до Бориса Акунина, который говорит: зачем переводить лес на бумагу?

Бумажные литературные журналы нужны. Кто их видит? В то же время электронный «Журнальный зал» пользуется большим спросом.

Сергей Костырко, «Журнальный зал»: Бумажные журналы нужны. Хотя бы по очень простой причине: не будет бумажного журнала, не будет редакции, не будет и самого журнала в «ЖЗ». Конечно, электронный «ЖЗ» поддержал журналы, расширив аудиторию. Но некоторые считают, что он одновременно поставил под серьезную угрозу их, так сказать, физическое существование. Зачем покупать бумажные версии, если все можно прочитать в «ЖЗ»?

РГ: Какова ваша аудитория?

Костырко: В «ЖЗ» заходят примерно 10 тысяч человек в день.

РГ: Это в два раза больше месячного тиража «Нового мира».

Костырко: Суммарно в месяц мы «издаем» 300 тысяч экземпляров дайджеста современной литературы, представляющего тексты 20 с лишним толстых литературных журналов России. Но хотя продукт этот создается журнальной редакторской элитой, а не «ЖЗ», сетевое их представительство журналы не «кормит». Падение интереса к толстым журналам в последние два десятилетия — процесс закономерный. Дело в том, что функции, которые исполняли толстые журналы в культурной и общественной жизни страны 60, 70, 80-х годов, перешли сегодня к другим институциям и литературным, и общественным, и политическим. Тем не менее русский читатель привык к существованию толстых журналов. К сожалению, после стремительного взлета журнальных тиражей на рубеже 80-90-х годов тиражи их начали падать. И массовый читатель просто потерял журналы из виду. Поэтому мы, как минимум, сообщаем, что они живы, здоровы, что современная журнальная литература есть. Ну а все разговоры о том, что литература в России кончилась, выглядят бессмысленными на фоне того, что происходит в «ЖЗ». Мы считаем, что будущее у современной литературы есть. Хотя бы по тому, как растет аудитория этой литературы в Интернете. Но каково будет будущее толстых журналов? Этот вопрос остается открытым.

Дмитрий Кузьмин, «Вавилон»: Когда журнал попадает в Интернет, ситуация принудительного ассортимента заканчивается: читатель из каждого журнала выбирает только те материалы, которые ему интересны, а в остальные не заглядывает. Это ставит журнал под угрозу как концептуальное явление — например, как средство через известных авторов номера привлечь внимание к неизвестным. Чтобы ответить на вызов Интернета, бумажным журналам надо становиться ярче, искать свое лицо.

А для авторской книги такой проблемы нет, тут вопрос чисто медийный: как распространяется текст, кто за него платит и так далее. И многое сегодня упирается в то, что получить текст на экране существенно проще, чем получить книгу в руки. Это даже не вопрос денег: все-таки книги в России стоят не так дорого, хотя, возможно, будут дорожать в сторону общемировых ценовых пропорций. Но книгу часто не покупают не потому, что это не по карману, а потому что за пределами Садового кольца до нее просто невозможно добраться. А, например, элитарная поэзия и высоколобая проза, с которыми работает мой сайт, даже в обеих столицах досягаема с большими затруднениями. Так что если бы у читателя была реальная возможность получить бумажное издание, вполне возможно, он бы проголосовал за бумагу.

РГ: О науке мы спросим представителей Фундаментальной электронной библиотеки Константина Вигурского и Александра Штольберга. Филолог, который провел много времени в Ленинской библиотеке, знает, что такое библиотека в классическом виде. Она, как театр, начинается с гардероба, потом с камеры хранения с ее очередями. Затем — каталог. Это очень важная, может быть, самая важная часть работы. Работая в каталоге, часто натыкаешься на ту карточку, которую не искал, но она оказывается самой важной.

Константин Вигурский: Возможность что-то найти в Интернете значительно больше, чем в каталоге. Здесь поле таково, что глаза разбегаются. Но дело не в этом. Есть две аудитории читателей. Одни ориентированы на досуговое чтение, другие — на работу с текстами. Работа — это и обучение, и научные исследования, и филологические штудии, и журналистика. В первом случае можно читать «по диагонали», можно что-то пропускать. При этом требования к качеству представления текста могут быть не очень высокими. В другом случае необходима надежная информация, точное воспроизведение текста. Требуется поиск определенных фрагментов текста, копирование, оперативное получение связанной информации и т.п., чего, конечно, печатное издание не обеспечивает. Электронные издания позволяют комфортно работать с большим количеством текстов, а не с тремя-пятью печатными книгами, которые можно разложить перед собой на столе. Известно, что филолог тратит до 90 процентов своего времени на поиски информации, на листание каталогов, на выписывание, на переписывание, потом на систематизацию. До 90 процентов! Электронные библиотеки, Интернет способны сократить эту рутинную работу. освобождая время для творческой деятельности. Вот схематичный пример: обнаружен интересный, представляющий научное значение текст, опубликованный в журнале XIX века. Имейте эти журналы в цифровой форме, и вы моментально будете знать о существовании такого текста. Такая находка не будет относиться к случайным открытиям, производимым раз в 10 лет. Да, появится новое поколение студентов и ученых, которые будут считать дурным тоном сидеть и переписывать библиографические карточки.

РГ: Как была создана Фундаментальная электронная библиотека?

Вигурский: Работать над ФЭБ мы начали в 1995 году. Но результаты наших трудов долгое время были «локальными» — не доступными сетевому пользователю. В Интернет мы вышли в 2002-м году. ФЭБ создано двумя организациями: Научно-техническим центром «Информрегистр» Мининформсвязи России и Институтом мировой литературы им. А.М. Горького РАН. Сегодня в библиотеку ежедневно обращаются примерно 12 тысяч пользователей.

РГ: Ваша специализация?

Вигурский: Русская литература. То, что обычно в школьных программах называют классикой. Это памятники древнерусской литературы, например, «Слово о полку Игореве». Это литература нового и новейшего времени: Пушкин, Грибоедов, Лермонтов, Тютчев, Толстой и так далее. Это современная литература, ХХ век: Шолохов, Есенин. Это фольклорные жанры: сказки, былины. Каждый памятник литературы, писатель или фольклорный жанр представлены в ФЭБ самостоятельным подразделом, где собираются не только наиболее авторитетные издания произведений, но и соответствующие комментарии, историко-биографические материалы, результаты научных исследований.

Наша задача — собрать главное, необходимое для образования, для научных исследований. Многие представленные у нас издания уникальны, достать их можно только в нескольких крупных библиотеках. Например, все выпуски ценнейших сериальных изданий «Пушкин и его современники», «Временник пушкинской комиссии», воспоминания и исследования о Лермонтове, Толстом, Тютчеве, опубликованные в 10-30-х годах прошлого века, рукопись «Тихого Дона». Кроме того, дается иллюстративный ряд, ноты, фонограммы. Самостоятельное значение имеют словарные и справочно-энциклопедические издания, представленные в ФЭБ.

РГ: Дорого ли содержать такую библиотеку? Сколько человек в ней работает?

Вигурский: Человек 25 постоянно. Дорого ли содержать? Любой проект можно сделать за любые деньги. От нуля до бесконечности. Все зависит от того, что вы хотите получить на выходе.

Костырко: Тут встает проблема культуры литературных проектов в Интернете. Ведь Интернетом начинают пользоваться как огромным справочником. А темпы, которыми развиваются в сети так называемые Интернет-энциклопедии, выглядят пугающе. Прежде всего неясно, кто их составляет. Собирается с миру по нитке. Доходит до смешного. Я спрашиваю в Интернете: кто сказал: «Пусть расцветают все цветы»?

РГ: Все говорят: Мао Цзэдун.

Костырко: Нет, Конфуций. Но, когда я спросил у, так сказать, интернетовского пространства: кто? — мне тоже сказали: Мао Цзэдун.

БУМАЖНАЯ КНИГА УМРЕТ

РГ: Вопрос к Максиму Мошкову. Что такое ваша электронная библиотека, которая на Яндексе идет под номером один? Кто ее делает? Кто авторы?

Максим Мошков: У библиотеки 3 сервера, на которых проживает еще около 30 дружественных сайтов, в основном литературной направленности. Сайт lib.ru посещает 800 тысяч человек в месяц. Все остальные вместе взятые — еще приблизительно 500 тысяч в месяц. Библиотеку обслуживаю я один. По некоторым направлениям мне помогают. Есть программист, обеспечивающий работу сайтов самопубликации, подразделом Русской классики постоянно занимаются два человека, а так же сотни, а пожалуй что и тысячи (если посчитать за все время) людей присылали и присылают в библиотеку оцифрованные электронные тексты.

РГ: Как непосредственно готовится текст для того, чтобы появиться в Библиотеке Мошкова?

Мошков: Библиотека возникла, когда книжек в сети не было вообще. Зато стоял вопрос: а доступна ли русская литература? Ее не было, начнем с этого. Потому что хороших книжек на бумаге тогда не было тоже. В этих условиях мы брали любые книжки. Сканировали, отцифровывали. Сейчас эти проблемы в прошлом. Сейчас хорошие книжки появились на бумаге. Хорошие книжки появились в сети. Будущие проблемы не те, которых вы боитесь. «Что кто-то что-то не так поймет. Кто-то не сможет пользоваться Интернетом. Интернетом пользоваться умеют все. Вот, например, аппарат (показывает электронную книгу. — Прим. ред.). Стоит 100-200 долларов. В него можно закачать книжку и читать, сидя в метро. Здесь мы уже отвязались от компьютера.

РГ: Последняя информация, которую мы получили, идя на Совет экспертов. На сайте классической литературы идет голосование читателей. Знаете, какой главный вопрос там стоит? Хотите ли вы читать на мобильном телефоне или удобнее читать на сайте?

Мошков: Проблема не в том, что появились электронные книжки. Они появились, и туда оттягивается народ. Рано или поздно туда оттянутся скоро почти все читатели. Причина банальная — денежная. В какой-то момент окажется, что книжку на бумаге выпускать невыгодно. И ее не станет.

Вигурский: Совсем?

Мошков: Она останется как произведение книжного искусства. Как грампластинка, антиквариат. А книга как предмет, необходимый для того, чтобы прочесть текст, будет только электронной. Для меня не вопрос, будет ли литература электронной. Это вопрос времени. Задачи, которые сейчас надо решать, думать и бояться, связаны с электронной литературой. Потому что электронную литературу пишут все поголовно. Как только литературу начинают писать все, литературы становится так много, что ее никто прочесть не в состоянии. Это проблема выбора, отбора. И вот она становится просто катастрофичной.

РГ: Вот, Максим, смотрим вашу библиотеку. Скажем, замечательно, когда печатаются воспоминания участников афганской войны, просто живые свидетельства. Или даже путевые заметки, человек в Египет съездил. Но заходим на сайт «Поэзия». И видим стихи, которые раньше шли самотеком в издательства, журналы, которые отвечали в советское время, что вы, к сожалению, еще не владеете стихосложением и так далее. В общем, это графомания.

Мошков: Но с этим ничего нельзя сделать.

РГ: С ядерным оружием тоже нельзя ничего сделать, но это не значит, что это хорошо. Надо просто сказать: это не графомания.

Кузьмин: Появление Интернета совпало по времени с появлением теорий, предсказывавших отмену в искусстве и культуре критериев качества, отмену вертикальной организации культурного пространства. Думаю, что теоретики поспешили, и разница между хорошо и плохо еще какое-то время поживет. Вопрос в том, кто вправе сказать — это хорошо, а то плохо? На любую рифмованную чепуху обязательно найдется кто-то, кто скажет: это настоящая поэзия. С этим, прав Максим, сделать ничего нельзя. Но если задача Максима — дать право голоса всякому пишущему, то задача моего сайта и других аналогичных — донести до пользователя сети голоса профессионалов, будь то маститые мэтры или юные новаторы. А поверх всего многообразия литературных ресурсов должны быть рейтинги — оценка уже самих сайтов, их профессионального уровня, чтобы пользователь мог сориентироваться. Собственно, уже и была такая попытка.

РГ: Что за попытка?

Кузьмин: Сайт «Рейтинг литературных сайтов». Экспертный совет, в который входили известные писатели — Михаил Бутов, Бахыт Кенжеев и другие — раз в полгода оценивал по некоторой системе литературные сайты и говорил: у нас сегодня «Журнальный зал» имеет рейтинг А1, а сайт такой-то рейтинг Д3. Конечно, с этой экспертизой можно было не соглашаться: эксперты могут быть разные, и если я составлю экспертный совет — это будет один совет, а если, скажем, критик Павел Басинский — совет получится совсем другой. Но если за это берутся профессионалы, то всегда понятно, с какой позиции сделаны эти оценки, кто провел экспертизу и что эта экспертиза означает. Такие ориентиры очень нужны — чем дальше, тем больше, потому что новое поколение читателей и авторов сегодня приходит в литературу через Интернет, там складываются их первоначальные представления о том, что и как нынче пишут. Нужно строить и пропагандировать экспертные механизмы, потому что воспретить графоманию невозможно.

ЦЕНЗУРА И ИНТЕРНЕТ

РГ: Возможна ли в Интернете цензура?

Мошков: Будем реалистами. Цензура в Интернете невозможна.

РГ: Но есть вещи, которые запрещает Конституция. Например, разжигание ксенофобии и другие вещи. Существует ли такая цензура в русском Интернете?

Мошков: Нет.

Костырко: Не будем сужать разговор до цензуры. Интернет пишется всеми и, соответственно, становится бесконечным, безбрежным месивом текстов. Но это, увы, процесс, идущий не только в сетевом пространстве. Я, например, знаю, что во множестве издательств уже сложилась практика «доводки» текстов, это когда полуграмотный текст практически переписывается нанятыми издательствами литературными стилистами. Это проблема «издательских брендов», а изначальный уровень этих текстов может быть чудовищным. Это уже коллективная работа. Максим абсолютно прав: контролировать — безнадежно. Эта субстанция должна самоорганизовываться.

РГ: Сколько поэтов в Библиотеке Мошкова?

Мошков: Больше 100 тысяч.

РГ: Максим, но ведь это ужасно. У вас есть какие-то критерии, какая-то система авторитетов? Кто-то больше читается, больше обсуждается. Из вашей библиотеки в бумажный мир уходят люди?

Мошков: За своим сайтом «Самиздат» я наблюдаю уже 6 лет. Он вырос с 20 авторов до 25 тысяч. Там свои кумиры. Читаю мемуары писателей про то, как они жили в Cеребряном веке, в XIX. Проблемы, оказывается, те же, что сейчас. Те же обиды друг на друга, провозглашение ложных и истинных кумиров. Литературный процесс везде и всегда одинаковый.

Из наших авторов каждый месяц примерно 15 человек выпускают толстые книжки. У нас «пасутся» издательства, особенно массовой литературы, которые методично высматривают себе новинки.

Костырко: Что значит «отцеживать тексты»? В принципе любой человек может выставить в Интернете текст. В литературном Интернете необходимость структурирования этого пространства по признакам эстетической состоятельности была очень быстро осознана как одна из самых главных. Так, на мой взгляд, срабатывает инстинкт самосохранения литературы. Искусство вообще — явление не демократическое, оно существует только благодаря наличию внутри нее жестких эстетических иерархий. И вот эта работа по структурированию и есть выстраивание таких эстетических иерархий. Очень важными этапами этой работы были создание литературных сайтов, сетевых литературных конкурсов. И кстати, огромную работу здесь проводил Дмитрий Кузьмин. «Рейтинг литературных сайтов» — это его идея.

РГ: Почему мы все время говорим в прошедшем времени?

Кузьмин: Потому что на собственном энтузиазме трудно вытянуть проекты, в которых занят кто-то, кроме тебя. А экспертам за чтение немаленьких массивов текста не худо бы заплатить. Денег у меня нет, я частное лицо — пришлось вернуться к проектам, которые я могу поднять в одиночку. Культура в Интернете тоже требует материальной поддержки — государственной, но также и частной, если мы хотим, чтобы в том же рейтинговании были представлены разные точки зрения.

РГ: Мы сформулировали важную вещь. Потребителям, которые заходят в Интернет, непрофессионалам, важно знать, что делать, чтобы попасть в приличную компанию, на приличный сайт. Рейтингование надо вернуть. Это, может быть, главное, что нам нужно сформулировать по итогам нашего Совета экспертов.

НЕ ВАЖНО, КАК ЧИТАТЬ. ВАЖНО, ЧТОБЫ ЧИТАЛИ

РГ: К нам присоединился Евгений Кузьмин, у которого раньше была должность главного библиотекаря России. Он очень много сделал для информатизации, для создания книжных каталогов. Сейчас он вместе с Григорьевым озабочен большой проблемой: что в России перестали читать, что 50 процентов населения вообще не покупают книжки. Но вот мы слушаем: 10 тысяч в день заходят в «Журнальный зал», 800 тысяч в месяц — в Библиотеку Мошкова.

Евгений Кузьмин: Я не думаю, что это очень много. Ежедневная посещаемость сайта Библиотеки конгресса США — около 5 миллионов человек. Надо не только радоваться тому, что у нас больше людей читают в Интернете, но и отдавать себе отчет в том, что сегодня в России в целом читают намного меньше, чем это необходимо для успешного развития страны, и все больше людей читают намного более простые тексты, чем требуется для глубокого понимания все более усложняющейся реальности. Не важно, как читать — на бумаге или на компьютере. Важно, чтобы у каждого был доступ к качественной литературе во всех областях знаний. И не только о художественной литературе интеллигенции надо говорить, а обо всём богатстве накопленных и постоянно увеличивающихся в мире знаний. И здесь пора вспомнить о такой важной для всего этого фигуре, как библиотекари. В них сегодня пора начать видеть не только приятную скромную женщину-подвижницу, про которых академик Лихачев говорил, что это последние святые на Руси, а навигатора в океане информации, хранителя информации, пропагандиста лучших текстов и специалиста по чтению. Именно так надо к ним относиться, требовать этого, целенаправленно растить и достойно оплачивать.

Упорядочением электронной информации должны заниматься не только гениальные энтузиасты на общественных началах, а армия профессионалов, которым платят за это достойные деньги. И они, между прочим, должны следить и за тем, чтобы электронную информацию хорошо сохранять — она ведь гораздо более хрупкая, чем на бумаге. Очень легко разрушается и очень легко куда-то исчезает. Надо понимать, что без таких высоких профессионалов не обойтись. И думать не только о чтении в Интернете, но и о чтении вообще. И не только об электронных библиотеках, но и о библиотеках вообще. Потому что цель у всего этого одна — освоение письменной культуры, письменно зафиксированного человеческого опыта. Тем более что у нас Интернетом пока пользуется всего 17 процентов населения! А в Скандинавских странах, например, почти сто.

Александр Штольберг: Я хочу привлечь ваше внимание к особенностям электронных библиотек типа нашей ФЭБ, к тем потребностям, которым она отвечает. Цели ФЭБ — сохранение и распространение в электронной форме культурного наследия России. Для этого необходимы такие качества, как точность, достоверность, авторитетность представляемой информации. Качество информации — здесь ключевое слово. Качество обеспечивается разработанной в ФЭБ и используемой уже несколько лет технологией подготовки информации. О признании ее эффективности профессионалами говорит тот факт, что Яндекс предложил нам готовить ресурсы для своего справочно-энциклопедического раздела, и теперь мы участвуем в этом проекте.

РГ: Еще остается сложнейшая проблема авторского права в Интернете. Возможно, мы вернемся к нашему разговору. Но пока очевидно, что электронная и бумажная литература не враги, в условиях плохого книгораспространения и нищего положения региональных библиотек. Будем сотрудничать дальше.

СПРАВКА:

Константин Вигурский — директор Фундаментальной электронной библиотеки «Русская литература и фольклор» (http://feb-web.ru). Работать ФЭБ начал в 1995 году, в Интернет-ФЭБ мы вышли в 2002-м. Специализация: тексты классической русской литературы и фольклора и комментарии к ним. Самостоятельное значение имеют словарные и энциклопедические издания, представленные в ФЭБ. В библиотеку ежедневно обращаются 12 тысяч пользователей.

Сергей Костырко — журнальный работник, куратор электронного «Журнального зала» (http://magazines.russ.ru), где представлены тексты более 20 журналов России, в том числе «Нового мира», «Знамени», «Юности» и др. «ЖЗ» создавался в 1995-1996 годах, как Интернет-федерация нескольких толстых литературных журналов, договорившихся выставляться в сети вместе. Сегодня журналов, желающих выставляться в «ЖЗ», множество.

Дмитрий Кузьмин — куратор электронного журнала «Вавилон. Современная русская литература» (http://www.vavilon.ru). Открылся в 1997 году. Авторов у журнала по меркам Интернета немного — примерно 170 человек, это результат строгого отношения к качествам текстов. Дмитрий Кузьмин был инициатором сайта «Рейтинг литературных сайтов», с тем чтобы хоть как-то структурировать литературный Интернет.

Максим Мошков — куратор безусловно самого крупного на сегодняшний день электронного журнала современной литературы Библиотека Максима Мошкова (http://lib.ru). Одних поэтов в ней печатается более 100 тысяч. Самая известная в Рунете библиотека открыта в 1994-м. У нее 3 сервера, на которых проживает еще около 30 дружественных сайтов. Сайт lib.ru посещают 800 тысяч человек в месяц.

Павел Басинский

Источник: «Российская газета»
31.01.2007

«Я тебя породил…». Как менялось отношение Лукашенко к айтишникам

По высказываниям за 10 лет мы постарались проследить, как Александр Лукашенко менял свои взгляды на феномен ПВТ и белорусских айтишников.  

2010. Городок для продвинутых людей. 

В конце года Александр Лукашенко и Валерий Цепкало посетили стройку ПВТ — «городка для продвинутых людей», по выражению президента:   

— Мы определяли, что будем здесь строить городок для продвинутых людей, чтобы создать им нормальные условия для работы, жизни и отдыха. Пять лет прошло, а вы фактически одно здание только в порядок привели… Они должны работать здесь. Мы растерять эти умы не должны.

На тот момент почти в каждом высказывании об ИТ есть лейтмотив: ИТ — хорошо, но только в связке с другими, более традиционными, отраслями. В 2010 году такой отраслью был космос — Лукашенко хотел видеть Беларусь в числе космических держав.  

— Надо, не надо нам этот спутник дистанционного зондирования земли. Прозондировать Беларусь мы можем и без спутника. Но эти технологии тянут за собой огромные сектора, выводят их на качественно новый уровень. 

Лукашенко повторит эту мысль в декабре 2010 года в докладе на Четвертом Всебелорусском народном собрании: 

— Есть проекты, которые, может быть, не столько дают отдачу сегодня, но направлены в будущее.

Их цель — развить и укоренить в нашей стране такие знания и технологии, которые бы вывели Беларусь в разряд самых передовых хай-тековских стран мира. Я имею в виду прежде всего космические технологии. Это не только спутник.

Это уже вопрос решенный, уже никто меня не критикует за это. Речь о технологиях XXI века, которые имеются в нашей стране. К ним проявляют интерес Россия, Украина, Италия и другие государства, которые готовы работать совместно с нами. Скажу откровенно, мы это не афишировали особенно: мы сегодня уже создали завод, который в состоянии сам производить уникальные космические аппараты.

В этом же докладе, кажется, айтишников впервые назвали «яйцеголовыми»:    

— Очень большие перспективы имеет Парк высоких технологий. Но я, когда посещал его, думал о том, что у нас сапожник без сапог. Там, что творят ребята, — уму непостижимо. А в Беларуси мы не можем освоить, все продаем на экспорт. Ну так давайте освоим хотя бы один процент того, что эти, по-хорошему говоря, «умные яйцеголовые» люди делают.

2011. «Яйцеголовые» помогают расследовать теракт в минском метро.

Под «яйцеголовыми» Лукашенко понимает не только айтишников из ПВТ. Например, этим эпитетом он наделил и технических специалистов из Ситуационного центра при КГБ, которые расследовали теракт в минском метро: 

— И вот они тщательно, по миллиметру, используя технику в Ситуационном центре Президента (есть в КГБ Ситуационный центр Президента страны, откуда я вижу все, что мне надо видеть), вот эта группа «яйцеголовых» наших ребят собралась, и она вычислила несколько вариантов, и главный был этот. И они по миллиметру прошлись за ночь (они двое суток не спали, и я им звонил ночью, через каждые 2 часа, жим был жуткий с моей стороны, мы не могли уже не раскрыть это преступление).

2015. Дело Прокопени и «бедные айтишники наши». 

Весной 2015 году был задержан Виктор Прокопеня по обвинению в неуплате налогов. Вопрос о его деле прозвучал на встрече Лукашенко с представителями негосударственных СМИ. 

— Это я создал для них кластер — Парк высоких технологий, чтобы обеспечить этих яйцеголовых работой, чтобы они никуда не бежали. Они не платят никакие налоги. Что мешает работать? Бедные айтишники наши! Подавляющее большинство — 99,9% — с удовольствием работает и мне никаких претензий не предъявляет. А я продолжаю развивать этот Парк даже в это сложное время. 

Тезис о создателях ПВТ будет меняться не раз: то Лукашенко сам его создал, то  помог создать, то «все предложения исходили только от айтишников».   

2016. Смена риторики: «яйцеголовых» впервые похвалили.

Выступая перед студентами Пекинского университета, Лукашенко высоко оценил достижения белорусской ИТ-индустрии и её лидеров: компаний Viber, EPAM и Wargaming. Ранее айтишники не удостаивались лестных публичных заявлений. 

Сам президент так объяснял повышенное внимание к ИТ:    

— Времена нефти и газа уходят. Будущее — за новейшими технологиями. То, что, к счастью, мы создали в своё время — Парк высоких технологий. Вот эти всякие гаджеты, айфоны, плафоны и прочее, это будет приносить богатство в будущем. Современные, новейшие технологии. Я встречаюсь со многими людьми и постоянно от них это слышу. А это у нас есть, и это мы должны и будем развивать.

С тех пор Лукашенко в своих речах всё чаще упоминает айтишников и ПВТ и, как правило, — положительно. 

2017. Курс на создание ИТ-страны, но шалить не стоит.  

В декабре 2017 года был подписан «Декрет о ПВТ 2.0». Перед его подписанием Лукашенко объявил о решении сделать из Беларуси ИТ-страну.    

— Так быстро и бурно развивается жизнь, и от этого никуда не уйти. И если мы в этой бурной жизни отстанем, значит, мы опять же будем страдать, что у нас чего-то не хватает. Речь идёт не просто о развитии ИТ-сферы и не только о высоких технологиях. Тема встречи гораздо шире. Ещё весной было принято решение о создании ИТ-страны. Название это условное, но всем суть понятна. 

Правда, в другом выступлении «великих айтишников» предостерегли:   

— Мало того, что хорошую зарплату получают, платят только подоходный налог, так ещё начали с компаниями, которым оказывают услуги, за границей открывать счета. И они им там сбрасывают на карточки деньги… То есть, начали уже в конвертах зарплату получать. Вот вам и айтишники…. Прекратите шалить, мы так будем смотреть — а потом поставим вас в один ряд со всеми. Чем вы отличаетесь, великие айтишники?

Но в целом айтишники всё больше завоёвывают уважение в глазах главы государства: 

— Во время встречи с айтишниками меня поразило: с особой болью они отмечали, что им не хватает рабочих рук. Там рабочие руки, вы знаете, какие: мозговитые, высокоинтеллектуальные, умеющие разговаривать со многими современными средствами производства. Я говорю: «Хорошо, вам не хватает. Что вы предлагаете?». Слушайте внимательно: «Разрешите нам собственные деньги тратить на поддержку вузов и преподавателей, чтобы они готовили нужных для нас студентов». Я говорю: «Да господь с вами, с завтрашнего дня начинайте». Какие могут быть вопросы? Что я увидел за этим — они очень востребованные и возглавляют производства и компании очень доходные, прибыльные. Один из них сказал, что за год лично заплатил только подоходного налога $1,2 млн. Я, по-моему, не ошибся, не буду называть его фамилию. И это не самый высокооплачиваемый человек, который больше всех доходов получает. Что еще надо? Это хорошая работа. И они увидели, что не хватает рабочих рук. Работа есть, а людей не хватает.

2018. Первые плоды Декрета: «я никогда не был так поражён за свои годы президентства».   

Об успехах белорусского ИТ Лукашенко с удивлением рассказывал в интервью российскому журналисту Сергею Брилёву: 

— И вот мне один американец, который долго работает уже в ИT-сфере, говорит: «Вы знаете, как о вас говорят в мире?» Я думаю: «Ну, сейчас опять гадость какую-нибудь скажет».

Он говорит: «Знаете, если хочешь что-то сделать в этой айтишной сфере, то поезжай в Америку, если ты хочешь сделать что-то сложное — поезжай в Индию, но если ты хочешь создать что-то и сделать невозможное — поезжай в Беларусь». Слушайте, я никогда не был так поражен за свои годы президентства, как после этих слов.

Говорит: «Это у нас в Америке так говорят, поэтому мы к вам приехали, чтобы сделать некоторые вещи, которые мы не можем, — невозможные». Я тогда, за это ухватившись, думаю: «Ну, раз мы что-то можем, чего-то стоим, надо помогать этим айтишникам». И мы потихоньку шли к этим блокчейнам, криптовалютам, дошли до них. И остановились. Я пригласил айтишников: они все плачутся там, в средствах массовой информации, вплоть до оппозиционных, что-то им не хватает. Я собрал их и спрашиваю: ну, вы же яйцеголовые, умные все, чего вы плачете, с чем вы пришли? Смотрят на меня. Вот я вам, говорю, даю полгода срок, напишите все, что вы хотите, что вам сегодня мешает работать в Беларуси. Да, мы продвинутые и прочее. Время прошло, во что-то уперлись, что-то мешает. Ну, скажите? <…> Занялись. Через полгода приносят. <…> И я, не глядя, образно говоря, все подписал. Полная свобода. Налогов там, конечно, почти нет, кроме небольшого подоходного налога, но все деньги заработанные должны вернуться в страну. Все до копейки возвращают.

С сожалением Лукашенко вынужден признать: будущее не за сельским хозяйством и промышленностью.  

 — Это, конечно, модно, но дело не в моде. К сожалению моему, может, и к вашему, дело в том, что будущее нашей страны — не только в реальном секторе экономики и его развитии. А, может быть, и к счастью, потому что для реального сектора экономики, вы знаете, почти все сырье мы приобретаем. А вот ИТ-сфера и ее развитие, доходы от нее — это мозги, это человеческий капитал, и в этом плане мы можем очень много иметь для развития страны и для благосостояния нашего народа. От реального сектора мы никуда не уйдем — цифровизация обеспечит более эффективную его работу.

В послании народу и парламенту Лукашенко подвёл итоги года: курс на создание ИТ-страны продолжать.   

— Год назад мы взяли курс на построение ИТ–страны. За это время заметно активизировалась работа Парка высоких технологий. Экспорт вырос на 25 процентов и впервые в истории Парка превысил миллиард долларов. Прошло всего 4 месяца с даты подписания Декрета «О развитии цифровой экономики». Сами айтишники назвали его революционным. По некоторым законодательным позициям мы стали в один ряд с самыми передовыми странами. И уже сегодня видно, что поступили абсолютно правильно. Вдумайтесь в эти цифры: в предыдущие годы в Парк в среднем вступала одна компания в месяц, а за первые 3 месяца нынешнего года, после принятых нами решений, — более 50. Это новые рабочие места, притом какие рабочие места, приток валюты в страну и дополнительные платежи в бюджет. Мы продолжим строить цифровую экономику. Правительству поручено внести предложения по созданию сильного и эффективного министерства в этой сфере. Здесь необходим вдумчивый подход, следует основательно изучить и просчитать все аспекты и нюансы работы новой структуры.

2019. «Вы мои дети».

За год история с подписанием Декрета обросла подробностями: 

— Приведу пример — этот распиаренный наш проект по ИТ-сфере. Вот Турчин — он же не силовик, он вечный экономист. Он отвечал за внесение предложений президенту по ИТ-сфере, а предложения все исходили исключительно от айтишников. Одного даже из тюрьмы достали, не буду называть фамилию, вы его знаете. Ко мне пришли и говорят: вот парень, такой, сякой.

Говорю, за что попал? «Налоги». Налоги, говорю, — это даже разговора быть не может. Но заплатил, лишнее переплатил и прочее. И тот, кто за него просил, если честно, за него заплатил в бюджет не один миллион долларов. На таких основаниях — хорошо, я использую своё право, человека амнистирую. И я не жалею. Он принёс огромную пользу.

И от них (айтишников — прим. dev.by) исходили предложения, Турчин собрал документы, мне принёс. Я говорю: хочу ещё с ними поговорить. Потому что они предложили такие инновации, которые у меня вообще в голове не укладываются. А я увидел, что если мы даже ничего не получим, мы ничего не потеряем. Я их пригласил, Турчин за руку привёл. Говорю: за это, это и это будете отвечать. «Александр Григорьевич, согласны». Вот за это и это тоже. «Согласны». А чем отвечать? У них, у каждого, компания за 100 миллионов долларов, капитализация. Я подумал: им есть чем отвечать. Они мне принесли предложения, в правительстве их рассмотрели, как положено, и положили на стол. Я закрыл левый глаз, правым смотрел, где подписать, — подписал, сказал: идите, вот ваша ответственность. Какой тут кошмар? Силовики даже не слышали и не знают.

Лукашенко по-прежнему сетует на то, что «наступила эра роботов, хотелось бы это кому-то или нет». И предостерегает школьников: айтишниками станут не все, и в магазинах кому-то работать надо. Про реальный сектор забывать тоже не стоит: 

— Не надо перед собой как штору вывешивать цифровизацию или другие понятия матерные и не матерные. Труд физический или не физический, человеческий труд всегда будет востребован. Человек обладает сознанием. Ребята, вы хорошие, толковые, вы — наш путь, перспектива развития, но не забывайте, что надо идти впристёжку с МАЗами, БелАЗами, МТЗ, и теми, кто сегодня  работает в сельском хозяйстве. Вместо коровы телёнка никто не родит, без женщины ребёнка тоже никто не родит. Землю пахать, гайки точить, создавать продукты машиностроения и прочее — это останется еще надолго, если не навсегда.   

В 2019 году Лукашенко посетил ПВТ (впервые без галстука), и там прозвучало знаменитое: «вы мои дети».  

 — Мы взяли с вами этот курс, и мы влево-вправо умышленно «хістацца» не будем. Мы будем идти прямо. Если надо где-то острые углы обойти, которые нам сегодня не нужны, мы их обойдем, но я вас поддерживал и буду поддерживать. Потому что по большому счету вы мои дети. Я своими руками, как умел, вас создавал, а потом вы выросли, начали предлагать, как идти (речь о ПВТ — прим.). Мы будем двигаться в этом направлении настолько эффективно, насколько вы этого захотите. Захотели вы криптовалюту, криптобиржу, майнинг и прочее, фермы создать… Вместе будем идти этим путем.

Если что-то надо (только не мышковать), придите, скажите, и мы решим любой вопрос. И вам не надо толкаться с законом и прочее. Мы это будем делать, это моя функция. В обиду я никогда вас не дам. Буду только поддерживать и помогать, насколько это возможно. 

В очерёдном послании народу и парламенту Лукашенко заверил: курс на создание ИТ-страны остаётся неизменным.  

— Парк — это один из проектов нашего будущего. Выработанный курс на построение ИТ-страны неизменен. Это действительно будущее нашего государства, не обладающего огромными запасами углеводородов. Государство заинтересовано в том, чтобы парк активно развивался и к нам приезжали лучшие специалисты, самые умные и талантливые люди из этой сферы: Украины, России, Запада, Америки, Индии. Мы всех приветствуем и создаём для них идеальные условия и будем это делать постоянно. Убеждён, что им будет комфортно не только работать, но и жить в стране. Главное, не сбавлять темпы роста и не отрываться от насущных потребностей экономики. Возможности, способности и разработки ПВТ должны работать в Беларуси и на Беларусь. Мы понимаем, что искусственный интеллект никогда не заменит человека, да и физический труд всегда будет востребован. Мы недавно дебатировали по этому поводу с нашими, как я их называю по-народному, умными яйцеголовыми в ПВТ.

2020. Буржуйчикам, которых Лукашенко создал вот этими ручищами, захотелось власти.

Летом, ещё до выборов, риторика главы государства в отношении айтишников не меняется. Он заочно спорит с Валерием Цепкало, который в ходе предвыборной кампании не раз заявлял о том, что создание ПВТ — его заслуга, а не Лукашенко.  

— И только я знаю, чего это стоило. И заслуга не тех, кто бегает и кричит: я там что-то создал (чуть в тюрьму не сел в свое время). Это заслуга самих айтишников. В частности, последний Декрет, который был подписан в целях развития этой сферы, был подготовлен на основании предложений именно бизнесменов в сфере IT. Принесли документы, я, не глядя, их подписал. А чего глядеть было? Вопрос стоял так: или будем это иметь, или не будем. Они ответственно к этому подошли — сами айтишники. И они сегодня работают благодаря принятым этим решениям. Поэтому никто не должен мнить из себя великого человека, что он что-то великое сделал. Это сделали айтишники, и я благодарен им, что они порядочно поступили. И постоянно их поддерживаю. 

— А решение по Парку принималось не только и не столько ради самих айтишников. Ведь что такое ИТ-парк? Это же миллиарды валюты для страны. Они зарабатывают их за рубежом, а оставляют здесь, и это огромный вклад в нашу экономику. Мощный ИТ-сектор — свидетельство уровня развития нации, и за этим будущее. Но «цифру» надо внедрять быстрее. Новые информационные технологии — это искусственный интеллект, умный город, услуги, общественная безопасность, собственные платежные системы, которые не зависят от транснациональных. Лидеры цифровизации в мире определены — это США и Китай. С ними мы обязаны договориться о прямом стратегическом сотрудничестве в этой сфере.

— Вот представь: 2 с половиной миллиарда долларов у них доходов, платят они всего лишь, по-моему, 8 или 9 процентов налогов в бюджет. Сейчас это уже приличная сумма на фоне других, но выгода больше для самих айтишников. Но синергетический эффект колоссальный! Мы образование перевернули. Под этих айтишников совсем другое образование. Мы создали массу новых специальностей: по ядерной энергетике, по космосу, по биотехнологиям. Преобразился внешний вид образования.   

Риторика Лукашенко меняется после выборов. Айтишники оказываются  в числе тех, кто, по его мнению, пытался совершить в Беларуси «мелкобуржуазную революцию».    

— События в Беларуси похожи на мелкобуржуазную революцию. У нас появились буржуйчики, богатые люди, айтишники, которых я создал вот этими ручищами, предоставив им такие условия, которых нигде лучше не предоставляют. Почему не могут — потому что страна спокойная, тихая, стабильная, иди гуляй — не хочу. И никаких налогов. Лучше уже не предоставишь. Эти категории появились, неплохо живут. Проедьте по окраинам Минска, посмотрите, в каких особняках. Конечно, не дворцы, как вокруг Москвы, но это же Москва. Но живут в хороших домах, чистенько, аккуратненько. И что им захотелось? А им захотелось власти. И так далее и тому подобное. Вот она здесь глубина этого конфликта. Это внутренняя причина. 

Теперь достижения в ИТ оцениваются, как «небольшие»:

— Мы в 130 государств мира сегодня продаём продукцию. Это нормально. Но основной наш рынок, 48 где-то процентов сегодня — это Российская Федерация. Это огромная… Я уже не говорю другое, другие вещи. Это инвестиции, которые первое место России. Это самое современное… ну ИТ — ладно, мы делимся тут с Россией. Это небольшие достижения. Просто… не все понимают. Космос. Мы стали космической державой тридцати. 30 государств мира примерно. Небольшая Беларусь стала космической державой. Мы делаем спутники дистанционного зондирования, связи и прочее. Работаем с россиянами.

17 сентября на встрече с политическим активом страны Лукашенко объявил, что в ближайшее время на внутриполитическом фронте будет наведён порядок:   

— Основные уроки мы вынесли. Мы знаем, где и с кем недоработали. В ближайшее время устраним — уже начали это делать — появившиеся недостатки. 

13 августа ГУБОПиК провёл обыски в минском офисе «Яндекс». 2 сентября ДФР пришёл с обыском в офис PandaDoc. На 4 сотрудников компании заведены уголовные дела. После 9 августа десятки айтишников были задержаны на мирных акциях протеста, некоторых из них пытали.    

Как мы сюда попали?

Как мы сюда попали? Чтобы понять, как Вселенная превратилась из своего первоначального простого состояния после Большого взрыва (только охлаждение элементарных частиц, таких как протоны и электроны) в великолепную Вселенную, которую мы видим, глядя на ночное небо, мы должны понять, как звезды, галактики и планеты образуются.

Есть много вопросов, связанных с созданием и эволюцией основных компонентов космоса. Астрономы должны ответить на основной вопрос: как Вселенная создала свои первые звезды и галактики? Как только эти сущности были созданы, как они повлияли на последующее формирование галактик, звезд и планет? Это важный вопрос, потому что эти более поздние объекты состоят из элементов, которые могли быть созданы только первым поколением звезд.

До сих пор неизвестно, создала ли Вселенная черные дыры с первым поколением звезд или эти экзотические объекты были созданы первым поколением звезд. Поскольку черные дыры представляют собой самые экстремальные физические условия пространства-времени и порождают одни из самых энергичных явлений после Большого взрыва, они являются идеальными физическими лабораториями для проверки теорий Вселенной.

Теперь мы знаем, что наша Вселенная имеет «пенистую» структуру. Галактики и скопления галактик, составляющие видимую Вселенную, сконцентрированы в сложном каркасе, окружающем сеть огромных космических пустот.Однако, помимо «нормальной» материи, которая составляет видимые части Вселенной, ученые обнаружили, что существует огромное количество невидимой материи. Эта так называемая «темная материя» составляет примерно 27% материально-энергетического содержания Вселенной, в то время как видимые части составляют лишь около 5% от общего количества. Очевидно, что если мы надеемся понять структуру Вселенной и процессы, посредством которых она сформировалась и развивается, мы должны сначала понять распределение этой важной, но невидимой темной материи и способы, которыми она взаимодействует с нормальной материей и влияет на нее.

Хотя астрономы изучали звезды в течение тысяч лет, только за последние 35 лет или около того они смогли использовать инструменты, которые обнаруживают свет во всем электромагнитном спектре — от радиоволн до гамма-лучей — чтобы заглядывать в пыльные облака, где в нашей Галактике рождаются звезды. Если мы хотим понять, как Вселенная создает звезды и планеты, вращающиеся вокруг них сегодня, мы должны продолжить эти исследования с помощью еще более мощных телескопов.

Почему мы создали Бога?

Нельзя отрицать, что различные версии Бога в мировых религиях привели к историческому насилию и конфликтам, которые гуманитарии пытались положить конец, заявив, что есть только один Бог, подразумевая, что такие конфликты бессмысленны.Но есть ли только один Бог? Все противоречивые версии Бога пытаются постичь Бога в реальности, поэтому каждая версия на самом деле является Богом для этой религии.

Атеисты утверждают, что все эти версии изначально вымышлены, но это упускает из виду главное. Человеческие существа переживали духовное измерение жизни столько, сколько может судить история. Потребность в Боге выросла из той же потребности, что и современная наука: объяснить фундаментальный аспект природы. Проблема в том, что существует разрыв между этой потребностью в объяснениях и полученными ответами.

В этом пробеле и заработало творчество. Боги и Бог — это человеческие создания, конструкции разума. Столкнувшись с неразрешимыми дилеммами, человеческий разум начал работать над созданием сверхъестественного измерения, которым руководит правитель или правители, которые заменяют правителей здесь, на Земле, будучи людьми, эмоциональными, непредсказуемыми, красивыми, ужасными, милосердными, мстительными — выберите любая человеческая черта, и вы можете сопоставить ее с какой-либо версией Бога, которому поклонялись сейчас или в прошлом. Рациональный Бог просвещенного Бога Томаса Джефферсона — это проекция его идеального человека, изображенного в сверхчеловеческом масштабе, точно так же, как Иегова, полная противоположность Бога Джефферсона, был идеализированной проекцией древних раввинов.

Необходимость сотворить Бога по нашему собственному образу неоспорима, и враждующие верования, вероятно, были неизбежны, поскольку антагонистические версии Бога представляли ценности, за которые стоит сражаться и умереть. Однако теперь почва изменилась. Необходимость продолжать творить Бога резко уменьшилась. Вряд ли будут новые мировые религии, вооруженные силой и мощью старых. Что касается единственного Бога, которого каждый хочет в современном светском обществе, он либо безвреден, устарел и безобиден, как сказочный дедушка, либо полностью абстрактен, поэтому некоторые люди защищают эволюцию и науку с яростностью, защищая Бога в прошлое.

Одобряете ли вы убывающего Бога или нет, потребность в Боге — это не то же самое, что потребность в создании Бога. Последнее служит более низкой цели, а именно потребности ума в конструкциях — рассказах, объяснениях, выдаваемых за действительное мифах, утешениях и т. Д. Потребность в умственных конструкциях управляет всем, о чем мы можем думать или вкладывать в миры. С этой точки зрения творчество, вложенное в конструкцию Бога, было чрезвычайно впечатляющим. Подумайте о великих соборах и религиозных художниках в западной традиции — они великолепно прославляют творение Бога и, тем не менее, составляют мельчайшую часть всего предприятия.

Если бы все следы Бога были стерты с лица земли, потребность в Боге осталась бы. Это свидетельствует о простом факте: человеческое существо имеет невыразимое измерение. Это невыразимое измерение невозможно передать словами или понятиями, и даже когда вокруг него строятся соборы, они являются хрупкими символами реальности. Нет места, где можно было бы найти это измерение, и нет времени, когда оно либо придет, либо исчезнет. Подтвердить это можно только через внутренний опыт, и даже в этом случае опыт должен быть трансцендентным, выходящим за рамки слов, концепций, символов и ментальных построений.

Трансцендентное путешествие ведет к источнику сознания и, следовательно, к источнику реальности. Сказать, что человек приходит к Богу, верно только в том случае, если вы понимаете, что этот Бог не похож на Бога, созданного из человеческого творчества. Бог — это безмерный потенциал сознания для всех форм познания и опыта в каждом живом организме. Наша повседневная реальность — это опыт этого сознания. Настоящий Бог — это целостность, не имеющая качеств, о которых мы можем говорить, включая такие заветные качества, как милосердие и сострадание, и тем не менее Бог является источником всех возможных качеств.Это несоответствие — одна из причин разрыва между нашей потребностью в сотворении Бога и нашей потребностью в Боге как реальности. Разочарованные тем, что не познали реальность, мы снова попадаем в старую, знакомую игру ментальных построений, и таким образом рождается новая, временная, неполная и опасно фракционная версия Бога.

Наша самая большая надежда на эволюцию человеческого сознания состоит в том, что мы, наконец, готовы отказаться от всех псевдобогов не только из-за несравненного насилия и страданий, которые они оставляют после себя, но, что более важно, потому, что Бог как реальность ожидает нашего пробуждения.Что может быть лучше для человечества?

Дипак Чопра, доктор медицины, FACP , основатель The Chopra Foundation и соучредитель The Chopra Center for Wellbeing, всемирно известный пионер в области интегративной медицины и личностной трансформации, а также сертифицированный совет по внутренней медицине, эндокринологии и метаболизму. Он является научным сотрудником Американского колледжа врачей и членом Американской ассоциации клинических эндокринологов. Чопра — автор более 85 книг, переведенных на более чем 43 языка, включая многочисленные бестселлеры New York Times.Его последние книги Исцеляющее Я , написанные в соавторстве с Руди Танци, доктором философии. и квантовое исцеление (пересмотренное и обновленное): изучение границ медицины разума / тела. www.deepakchopra.com

Стивен Хокинг говорит, что вселенная создана не Богом | Стивен Хокинг

Бог не создавал вселенную, говорит человек, который, возможно, является самым известным ныне живущим ученым Великобритании, в своей книге, которая готовится к печати.

В своей новой работе «Великий замысел» профессор Стивен Хокинг утверждает, что Большой взрыв произошел не после вмешательства божественного существа, а был неизбежен из-за закона всемирного тяготения.

В своей книге 1988 года «Краткая история времени» Хокинг, казалось, признал роль Бога в сотворении Вселенной. Но в новом тексте, написанном в соавторстве с американским физиком Леонардом Млодиновым, он сказал, что новые теории показывают, что создатель «не нужен».

«Великий замысел», отрывок из которого публикуется сегодня в «Таймс», ставит своей целью опровергнуть мнение сэра Исаака Ньютона о том, что вселенная должна быть создана Богом, поскольку она не могла быть создана из хаоса.

«Поскольку существует такой закон, как гравитация, Вселенная может и будет создавать себя из ничего», — пишет он.«Спонтанное творение — это причина, по которой существует нечто, а не ничто, почему существует вселенная, почему мы существуем.

« Нет необходимости призывать Бога, чтобы зажечь голубую сенсорную бумагу и запустить вселенную ».

В книге, опубликованной 9 сентября, Хокинг говорит, что М-теория, разновидность теории струн, позволит достичь этой цели: «М-теория — это та объединенная теория, которую Эйнштейн надеялся найти», — теоретизирует он.

«Тот факт, что мы человеческие существа — которые сами являются просто совокупностью фундаментальных частиц природы — смогли так близко приблизиться к пониманию законов, управляющих нами, и наша Вселенная — это великий триумф.

Хокинг говорит, что первым ударом по убеждению Ньютона в том, что Вселенная не могла возникнуть из хаоса, было наблюдение в 1992 году планеты, вращающейся вокруг звезды, отличной от нашего Солнца. удачное сочетание расстояния между Землей и Солнцем и массы Солнца — гораздо менее примечательное и гораздо менее убедительное свидетельство того, что Земля была тщательно спроектирована только для того, чтобы доставить удовольствие нам, человеческим существам », — пишет он. Бог в создании вселенной.В своем бестселлере «Краткая история времени» в 1988 году он сказал: «Если мы откроем законченную теорию, это будет окончательным триумфом человеческого разума, потому что тогда мы должны познать разум Бога».

Хокинг ушел с поста профессора математики в Кембриджском университете в прошлом году после 30 лет работы в этой должности.

Почему мы были созданы? | Путешествия: еврейская жизнь, еврейский смысл

Два консервативных раввина изучают этот большой жизненный вопрос:

Зачем мы были созданы?

Раввин Ари Кайман, Конгрегация Shearith Israel в Атланте, Джорджия

«Когда Бог сотворил вселенную посредством речи, Бог создал нас Бцелем Элохим , по образу Бога (Бытие 1:27) .Мы были созданы, чтобы продвигать проект Божьего творения. Мы продолжаем творить благодаря нашему уникальному дару человеческой речи.

Куда бы мы ни посмотрели, мы можем видеть нашу творческую силу в действии; здание, которое нас окружает, было создано человеческой речью, устройство, которое мы используем для чтения, было создано человеческой речью, и эти слова, которые я пишу, очевидно, являются человеческой речью.

Если мы не будем помнить о Боге, используя нашу творческую силу речи, наши творения могут разрушить Божье творение.Вот почему Бог разбросал наш язык в Вавилонской башне, потому что с универсальным языком (математика, наука, музыка и т. Д.) «Нет ничего недосягаемого» (Бытие 11: 6) . Нам мудро помнить, что сила творить в наших собственных интересах — это также сила разрушать творение Бога.

Бог требует нашего партнерства для продвижения проекта творения. Обладая даром языка, мы поддерживаем жизнь с хесед , мы кормим голодных, мы одеваем бедных, мы поддерживаем друг друга.Мы создаем возможность «возвеличить и освятить имя Бога» ( Кадиш) .

Итак, если в мире есть несправедливость, вызывающая разрушение, говорите. Если вы можете создать что-то новое, говорите. Если внутри вас есть красота, данная Богом, поделитесь ею и говорите. Когда вы говорите, если вы всегда ставите Бога перед собой (Псалом 16: 8) , работа творения продолжается ».


Раввин Бетси Форестер, Центр Бет Исраэль в Мэдисоне, Висконсин

«Поразительно унизительный аспект человеческого бытия — это незнание, зачем мы здесь.Мы созданы, не зная смысла своей жизни или своей смерти, и мало что контролируем. Из этой реальности вытекают две ориентировочные точки зрения. С одной стороны, наши жизни бессмысленны, и было бы лучше, если бы мы вообще не были созданы (Б.Т. Эрувин 13b) . С другой стороны, мы созданы по Божественному образу (Бытие 1:27) , занимая духовную ступень чуть ниже ангелов (Псалтирь 8: 5) . В этом ключе наши мудрецы обязывают каждого человека сказать: «Весь мир создан для меня» (Санхедрин 37а) .

Как люди, мы хватаемся за грани реальности за пределами нас, из которой проистекают наши самые стойкие, милые и возвышенные качества — альтруизм, надежда, способность тронуться красотой, такие эмоции, как надежда, любовь, сострадание, альтруизм, способность для оригинальной мысли и интуитивного восприятия нашего уникального жизненного пути. Мы запрограммированы на поиск смысла и цели. Наша традиция призывает нас нести ответственность, постоянно совершенствоваться и строить мир сострадания и справедливости.Мы способны участвовать в Творении бесчисленным множеством способов, и в чувствительные моменты мы чувствуем себя призванными внести наши идеалы в пространство между реальным и возможным.

Наше творение — это дар любви, на который мы должны реагировать с удивлением, благодарностью и любовью. С Божьей помощью эти наклонности побуждают нас создать мир сострадания и справедливости.

Вопрос «Зачем мы были созданы?» — это человеческий вопрос. Я считаю, что мы должны жить в этом каждое мгновение с убеждением, что это важно.”

Поговорите с нами!

У ВАС есть вопрос, который вы хотите, чтобы мы задали нескольким раввинам или другим еврейским лидерам? Щелкните здесь, чтобы поделиться им с нами.

Почему Бог создал нас?

Некоторые вещи невозможно полностью понять. Бесконечные вещи, вечные вещи, вопросы владычества Бога — все это выходит за пределы нашего ограниченного и временного разума. Например, зачем Он нас создал? Конечно, Он не нуждается в нас, потому что Он существовал в совершенной любви и единстве еще до того, как сотворил время.Более того, Он даже заранее знал, что Его образ, воссозданный в человеке, отвергнет Его и Его Царство над их жизнями, что приведет к немыслимой боли, страданиям и смерти всего, что находится во владении человека. Он предвидел разрушительные мутации, изнуряющие травмы, разрушительный рак и т. Д. Как последствия. Мы можем подойти к ответу на этот вопрос, на который нет ответа, только следуя намекам, данным в Священном Писании.

В более полном смысле Бог знал, что грех человека заставит Его единородного Сына умереть немыслимо ужасной смертью в жертвенную плату за человеческий грех, и этот неблагодарный человек даже осуществит казнь, поскольку Писание определяет Его Сына как «Агнца». убиты от основания мира »(Откровение 13: 8).Чтобы совершить эту полностью достаточную жертву, Сын добровольно отказался от аспектов Своей божественности и «принял образ раба и был сделан в подобии людей» (Филиппийцам 2: 7), навсегда ограничившись телесная форма. Зачем Ему это делать? Если бы мы не были созданы, в этом не было бы необходимости. Зачем Он создал нас?

Хотя мы никогда не сможем полностью ответить на этот вопрос, полезно признать, что ответ придет только тогда, когда мы узнаем характер и атрибуты Бога.Прежде всего, Бог — Бог любви, и любовь нужно проявлять, изливая ее на объект этой любви. Его благодать приходит только к тем, кто заслуживает наказания, а проявление Его любви, благодати и милосердия не имеет аналогов среди людей.

Но в Своей любви Он желал взаимной любви, поэтому Он создал человека по Своему собственному образу. Человеку была дана способность отвечать на любовь Бога или отвергать ее. Вначале человек наслаждался полным общением с Богом, но вскоре отверг Его, что привело к гибели всего творения.Это не было Божьим намерением, поэтому Он реализовал Свой план творения, чтобы исполнить свое предназначение.

Возможно, наиболее яркое изложение Его замысла можно найти в Откровении 4:11, где мы видим, как небесные существа собираются в Его хвале, говоря: «Достоин Ты, Господи, получить славу, честь и силу: ибо Ты создал все сущее. , и для твоего удовольствия они созданы и созданы ». И вот оно! Бог создал нас для Своего удовольствия, для Своей высшей доброй воли, потому что это лучше всего по Его оценке.

К сожалению, нынешний мир с грехом и его наказанием, пронизывающим все вещи и процессы, временно откладывает исполнение Его окончательного плана, но этому не помешают навсегда. Снова будут «новые небеса и новая земля, на которой обитает правда» (2 Петра 3:13). Это Его план, цель и удовольствие.

Таким образом, имеет смысл, что Он создал бы вещи, как сказано в Писании, упорядоченным и быстрым способом. Он не использовал бы миллиарды лет, чтобы творить по Своему образу, и определенно не использовал бы смерть, боль, вымирание и выживание наиболее приспособленных.Это результаты греха, которые не приносят Ему никакого удовольствия.

Цитируйте эту статью: Джон Д. Моррис, Ph.D. 2002. Почему Бог создал нас ?. Акты и факты . 31 (7).

Почему Бог что-то создал?

Многие люди сегодня, знают они об этом или нет, технически квалифицируются как приверженцы мировоззрения, известного как моралистический терапевтический деизм (МПД). МПД — это точка зрения, согласно которой Бог создал человечество с главной целью обеспечить людей и сделать их счастливыми. MTD можно резюмировать пятью утверждениями:

    1. Существует Бог, сотворивший мир и руководящий им, а также охраняющий человеческую жизнь на земле.
    2. Бог хочет, чтобы люди были хорошими, милыми и справедливыми по отношению друг к другу, как учит Библия и большинство мировых религий.
    3. Главная цель жизни — быть счастливым и чувствовать себя хорошо.
    4. Богу не нужно быть особенно вовлеченным в чью-то жизнь, кроме случаев, когда Бог нужен для решения проблемы.
    5. Хорошие люди попадают на небеса после смерти. 1

Хотя эти пять утверждений могут показаться многим кратким изложением христианства, на самом деле эти утверждения очень не соответствуют традиционному библейскому пониманию того, кто такой Бог и почему Он создал человечество.Один из лучших способов показать, что МПД и традиционное христианство несовместимы, — это обсудить классическое христианское понимание причины, по которой Бог решил создать вселенную.

В моем предыдущем посте я упомянул, что планирую подробно остановиться на темах творения, конфликте семян, заветах и ​​Божьем присутствии. Соответственно, первая тема, которую я хочу затронуть, — это творение, но я думаю, что было бы лучше сначала обсудить, почему Бог вообще что-то создал. Это не только разоблачит МПД как ложное представление о христианстве, но также прольет много света на то, почему Бог делает то, что делает каждый раз, когда тема творения повторяется в Библии.

Так почему же Бог создал вселенную? Задайте этот вопрос в воскресной школе, и вы получите обычный ответ: «Бог создал все для Своей славы». Это правильный ответ. Но что это вообще значит и откуда оно взялось? Разве со стороны Бога не было бы немного самовлюбленным создавать все для того, чтобы Он мог быть прославлен? В этом посте будут даны ответы на эти вопросы. Сначала я буду обсуждать библейские стихи, в которых упоминается, почему Бог создал. После этого я подробнее расскажу об этих вопросах, исходя из мысли средневекового философа / богослова Фомы Аквинского.

Библия о том, почему Бог создал

Библейские авторы упоминают, почему Бог создал во многих местах Библии. Некоторые стихи, в которых упоминается причина творения Бога, более прямые, чем другие. Причина творения Бога может быть неочевидна в каком-либо конкретном стихе, но при объединении всех этих стихов выявляются некоторые четкие закономерности.

В частности, в Ветхом и Новом Завете можно увидеть две основные модели относительно Бога и творения. Первый образец состоит в том, что Бог творит для Своей славы.Второй образец состоит в том, что вещи, созданные Богом, демонстрируют Божью славу и качества.

Бог творит для Своей славы

В Ветхом Завете есть несколько стихов, которые указывают на цель творения Бога. Один из примеров находится в Ис. 43. Через пророка Исаию Бог объявляет израильтянам, что сотворил их для Своей славы:

Не бойтесь, ибо Я с вами;

Я приведу твоих потомков с востока,

и соберут вас с запада.

Я скажу северу: «Отдай их!»

и на юг: «Не сдерживайте их!»

Приведи моих сыновей издалека,

и мои дочери со всех концов земли —

все, кто носит мое имя

и создан для моей славы.

Я их сформировал; действительно, Я создал их (Ис. 43: 5-7). 2

Позже в Ис. 48, слова Исаии указывают на то, что Бог действует ради Своей славы. Здесь Божье послание от Исаии состоит в том, что Бог позволяет евреям быть изгнанными за то, что они не повиновались Ему, но Он не позволит им быть уничтоженными во имя Своей славы:

Я отложу свой гнев ради моего имени,

и я сдержу себя ради вашей выгоды и моей похвалы,

, чтобы вас не уничтожили.

Смотрите, Я очистил вас, но не как серебро;

Я испытал тебя в горниле скорби.

Я буду действовать ради себя самого, на самом деле, своего собственного,

за то, как я могу оскверниться?

Я не отдам своей славы другому (Ис. 48: 9-11).

Точно так же Бог говорит через пророка Иезекииля и упоминает, что Он вывел евреев из Египта для Своей славы:

Но они восстали против меня и не хотели меня слушать.Никто из них не отбросил отвратительные вещи, которые они ценили, и они не оставили идолов Египта. Поэтому я подумал о том, чтобы излить на них свой гнев, исчерпать свой гнев против них в земле Египетской. Но я действовал ради своего имени, чтобы оно не осквернилось в глазах народов, среди которых они жили, в глазах которых я открылся Израилю, выведя их из Египта. Я вывел их из земли Египетской и повел в пустыню (Иез. 20: 8-10).

Идея о том, что Бог творит для Своей славы, также встречается в нескольких местах Нового Завета. Например, Павел прямо упоминает, что цель Божьего плана спасения — для Его славы:

Благословен Бог и Отец Господа нашего Иисуса Христа, благословивший нас всякими духовными благословениями на небесах во Христе. Ибо он избрал нас в нем до основания мира, чтобы мы были святыми и непорочными в любви перед ним. Он предопределил нас усыновить нас сыновьями через Иисуса Христа для Себя, по благоволению Его воли, к восхвалению Его славной благодати, которую он излил на нас в Возлюбленном (Еф.1: 3-6).

Несколькими стихами позже Павел упоминает, что «все… и на небе, и на земле» участвует в Божьем плане спасения, предназначенном для Его славы:

Он открыл нам тайну своей воли, согласно своему благоволению, которое он задумал во Христе как план на подходящее время — собрать во Христе все воедино, как небесное, так и земное в Нем (Еф. 1: 9-10).

Подтверждая мнение Павла о том, что Бог создал вселенную для Своей славы, Павел декламирует гимн, в котором упоминается, что все сущее исходит от Бога, через Бога и Богу:

Ибо от него и через него

и ему все вещи.

Ему слава во веки веков. Аминь (Рим. 11:36; см. Также Кол. 1:16).

Менее прямой, но относящийся к делу отрывок находится в Откр. 4:

.

Господь наш и Бог,

достоин получить

слава и честь и сила,

, потому что вы все создали,

и по вашему желанию

они существуют и были созданы (Откр. 4:11; см. Также 1 Пар. 29: 10-12).

Это слова двадцати четырех старейшин, возложивших свои венцы к престолу Божьему на небесах.Этот отрывок не такой прямой, но слова старейшин указывают на то, что Бог достоин славы, потому что Он желает существования всего. Тем не менее, эти отрывки показывают, что Бог творит вещи с намерением обрести славу для Себя.

Вещи, созданные Богом, демонстрируют Его славу

Убедительное указание на то, что Бог создал все для Своей славы, можно найти в библейской концепции, согласно которой вещи, созданные Богом, являются проявлением Его славы. Если что-то, что создает Бог, выполняет определенную функцию, легко сделать вывод, что Бог предназначил для этого.Многие отрывки из Ветхого и Нового Заветов утверждают или указывают на то, что творение Бога является проявлением Его славы.

Знаменитый пример из Ветхого Завета находится в Псалме:

.

Небеса возвещают славу Божью,

и простор провозглашает дело его рук.

День за днем ​​изливают речь;

ночь за ночью они передают знание (Пс. 19: 1-2).

Трудно представить менее прямое утверждение о том, как творение Бога отображает Его славу.И также было бы трудно сделать вывод, что Бог не имел в виду, чтобы Его творение показало Свою славу, если оно и делает это.

Другой известный отрывок, в котором говорится, что творение Бога показывает Его славу, находится в Послании к Римлянам:

Ибо открывается гнев Божий с неба на всякое безбожие и неправду людей, которые своей неправедностью подавляют истину, ибо то, что можно знать о Боге, очевидно среди них, потому что Бог показал это им. Ибо его невидимые атрибуты, то есть его вечная сила и божественная природа, были ясно видны с момента сотворения мира, будучи понятыми через то, что он сделал.В результате у людей нет оправдания. Ибо хотя они знали Бога, они не прославляли Его как Бога и не проявляли благодарности (Рим. 1: 18-21).

Здесь Павел упоминает, что сила и слава Бога были очевидны в творении с самого начала. Когда люди смотрят на мир, они могут знать многое о Боге, включая Его достоинство быть прославленным.

Фома Аквинский о том, почему Бог создал

На мой взгляд, одно из лучших философских объяснений причины творения Бога можно найти в трудах средневекового философа / богослова Фомы Аквинского.В своей работе Summa Theologiae Аквинский объясняет, почему он думает, что Бог создал мир в свете Его совершенства, вечности и любви.

Как христианин и классический богослов, Фома Аквинский верил, что Бог бесконечен, совершенен, вечен, всеведущ и всемогущ. Как источник мира и всего сущего, Бог является самоподдерживающимся в том смысле, что Он вечно существует по Своей собственной природе. Поскольку Бог безграничен и совершенен, Бог ни в чем не нуждается и ни в чем не нуждается.

Но эти атрибуты начинают вызывать проблемы при размышлении о том, почему Бог хотел что-то создать.Возникает вопрос: «Если Бог полностью совершенен, тогда зачем Ему что-то создавать?» Нужна ли Богу пища или кров? Нет. Будучи самоподдерживающимся и вечным, Богу не нужно создавать ресурсы, чтобы накормить или поддерживать Себя каким-либо образом. Богу было скучно? Нет. Как всезнающий, нет опыта, который был бы новым для Бога, и нет нового знания, которое Он мог бы получить. Был ли Бог одинок? Нет. Хотя Бог един, три различных Личности исходят из Его божественной сущности.

Фома Аквинский утверждает, что ответ на этот вопрос лежит в доброте и любви Бога. 3 Фома Аквинский следовал за другими христианскими философами и отмечает, что любовь и добро — это вещи, которые имеют свойство распространяться. Люди, испытавшие любовь, знают, что никогда не хотят держать ее в себе. Те, кто знают и чувствуют любовь, хотят распространять ее как можно больше. Любовь — это не то, что когда-либо иссякает. Даже исключительная любовь между мужем и женой распространяется через рождение детей. Итак, любовь дает возможную причину, по которой Бог хотел бы творить.Как бесконечную любовь, Бог, скорее всего, создал, чтобы распространять Свою доброту и любовь.

Если Бог хочет творить, чтобы распространять Свою любовь, это имеет несколько значений для того, что Он создаст. Во-первых, эта цель влечет за собой то, что Бог создаст существ с интеллектом и волей. Если бы Бог не создавал существ с интеллектом, некому было бы Его знать. Если бы Бог не создавал существ со свободной волей, не было бы никого, кто мог бы свободно выбирать и любить Его. Более того, если Бог хочет, чтобы Его создания любили Его, Он также должен создать мир таким образом, чтобы он передавал Его божественные атрибуты.

Все это помогает понять библейское представление о Боге, создавшем мир для Своей славы. Нарциссизм влечет за собой нездоровый, нереалистичный, эгоцентрический взгляд на себя и незаслуженную похвалу. Однако Бог желает творить, чтобы распространять Свою любовь к Своим созданиям. Создание и поддержание вселенной не во благо Бога, а полностью во благо человечества. Бог не эгоцентрично создает для распространения любви. Для Бога нет ничего плохого в том, чтобы Его создания прославляли Его.Бог — совершенный, всезнающий, всемогущий источник всей жизни во Вселенной. Как творец, Бог заслуживает славы, похвалы и любви. Если у людей нет проблем с прославлением и хвалением своих родителей, супругов и любимых знаменитостей, тогда у них не должно быть проблем с признанием того, что Того, кто поддерживает их в существовании и обеспечивает их вечное спасение, следует любить и хвалить.

Заключение

Итак, создал ли Бог мир с единственной целью предоставить людям место для жизни, чтобы они могли быть счастливы и чувствовать себя хорошо? Неа.Бог создал мир для Своей славы, поскольку Он создал мир с единственной целью, чтобы человечество знало и любило Его. Бог классического христианства — это не бог моралистического терапевтического деизма.

В следующем посте я расскажу о творении, которое можно найти в Библии. Как уже упоминалось, теперь, когда объяснена цель творения Бога, в этом будет гораздо больше смысла. Бог не только творит подобным образом по всей Библии, но также дает конкретным людям и нациям конкретные повеления, которые предназначены для выполнения Его замысла.Обращение к этим сходствам и заповедям в свете Божьей цели творения поможет понять смысл основного сюжета Библии.


Сноски

  1. Кристиан Смит и Мелинда Лундквист Дентон, Поиск души: религиозная и духовная жизнь американских подростков (Нью-Йорк: Oxford University Press, 2005), 162-163.
  2. Христианская стандартная Библия.
  3. Фома Аквинский, Summa Theologiae III, q.1, а. 1; см. также Summa Theologiae I, q. 19, а. 2.

Почему Бог создал нас?

Расшифровка аудиозаписи

Почему Бог создал нас? Это великий и славный вопрос, и он затрагивает самые большие проблемы нашей жизни, о которых мы можем когда-либо задаться. Это также сегодняшний вопрос от слушательницы APJ по имени Натали. Она пишет: «Пастор Джон, большое спасибо за этот подкаст. Слушаю каждую серию. Я мыслитель, наверное, слишком много соображаю.И в последнее время я думал о достаточности самого Бога, что он не нуждается ни в ком, ни в том, что он создает. Я подтверждаю Деяния 17:25 и Псалом 50: 7–15. Но вопрос, на который я не могу ответить, — пастор Джон: зачем Бог создал нас? »

Этот вопрос очень важен как по теологическим и философским причинам очень высокого уровня, так и потому, что, когда будильник срабатывает сегодня утром в 5:00, 6:00 или 7:00, то, как вы ответите на этот вопрос, будет иметь решающее значение. почему ты встаешь с постели.

Достаточно в себе

Итак, на богословском и философском уровне вопрос важен, потому что то, как вы на него отвечаете, оказывает огромное влияние на то, как вы понимаете природу самого Бога; то есть, что значит быть Богом? Здесь люди обсуждают технический термин aseity Бога. Слово aseity построено на латинских словах a , что означает «от», и se , что означает «я». Итак, слово означает «от самого себя».”

Благородство Бога — это его существование из самого себя; то есть он существует без влияния или вклада, или ресурсов, или сил, или чего-либо извне. Или сокращенно сказать aseity на простом английском языке было бы самодостаточности Бога . Это важно, потому что библейское представление о Боге состоит в том, что Он является полным, достаточным и безупречным, без каких-либо дефектов или недостатков в себе самом. Это означает, что до того, как возникло какое-либо творение, независимо от любого творения и независимо от какого-либо творения, Бог был полностью и безупречным Богом.

«Творение не делало Бога более Богом и не улучшало его совершенства».

Вспомните, например, Исход 3:14, где Моисей спрашивает Бога, что он должен сказать народу Израиля, когда они спрашивают его: «Кто тебя послал?» И Бог говорит Моисею: «Я тот, кто я есть». И он сказал: «Скажи это народу Израиля:« Я есмь послал меня к вам »». Другими словами, само имя Бога, Яхве (которое построено на глаголе «Я есмь» и встречается более шести тысяч раз. в Библии) — каждый раз, когда вы читаете имя, которое в английских версиях обычно переводится с заглавной буквы LORD , само это имя свидетельствует об абсолютном существовании Бога внутри и самого по себе.»Я. Это мое имя. Я: Я ни от чего не завишу, никто не будет тем, кем я являюсь. Я абсолютная реальность. У меня не было начала. У меня не будет конца. А в отношении творения я не становлюсь тем, кем я являюсь ».

Многие люди, особенно теологи процесса, думают, что Бог становится Богом, что он все время поправляется; он растет до того, что значит быть Богом. Создавая мир и взаимодействуя с ним, он поправляется. Библия не так говорит. Я так не думаю.Я не думаю, что мы должны так думать о Боге. Мы не можем улучшить Бога. Он не может стать лучше. Он говорит: «Я есмь. Я всегда был полностью, совершенным, безупречным Богом до и вне всего творения ». Это то, что утверждает и защищает доктрина асэйтности, или самодостаточности Бога. И я думаю, что это библейская реальность, в которую мы должны верить и подчеркивать.

Тринитарная полнота

И я думаю, что библейская реальность и учение о Троице — Бог есть Отец, Сын и Святой Дух — необходимы для этого учения о самодостаточности Бога.Потому что в отношениях между Отцом и Сыном и Духом Троица подразумевает, что Бог есть любовь и всегда был любовью. Библия говорит: «Бог есть любовь» (1 Иоанна 4:16). Он всегда был любовью. До того, как появился мир любви, Бог был любовью.

Божественный Сын есть и всегда был в общении с Троицей образом Бога и радостью Бога. В Библии он назван обоими. Иисус, прежде чем он был воплощенным Иисусом Христом, был Сыном Божьим. И в общении вечной, вечной Троицы он был совершенным образом Бога, и он был Божьей радостью.Богу не нужно было создавать мир, чтобы иметь полную удовлетворяющую радость в общении с Троицей.

Итак, доктрина асэйтности, или самодостаточности Бога, не только защищает самодостаточность и абсолютность Божественности Бога от любого предположения, что творение необходимо для его существа (в этом опасность: думать, что творение является частью его сущности). бытие и его совершенство), но асидность также защищает природу Бога как Троицы полностью удовлетворенных людей, вечно наслаждающихся друг другом вне творения.

В Боге нет случайности

Все это подразумевает негатив: Бог , а не сотворил мир из какого-либо недостатка или дефекта. Творение не делало Бога более Богом и не улучшало его совершенства. Поэтому мы спрашиваем: «Есть ли способ ответить на вопрос, почему он создал вселенную? Описали ли мы сущность Бога, его тринитарную полноту и его счастье таким образом, чтобы практически исключить любой мотив для создания мира, любой мотив, который не поставил бы под угрозу его самодостаточность? »

«Бог делает все, чтобы передать и показать своим созданиям Свою славу.”

Я думаю, что было бы большим бесчестием для Бога, если бы мы сказали, что создание вселенной было просто случайным или причудливым, без цели, без мотива, без мудрого и целенаправленного замысла или мотива, чтобы эта цель или мотив не были каким-то образом истолковывается как Бог, наконец, счастлив. «У него есть творение, которое нужно любить» или что-то в этом роде. «Через творение он завершает себя». Было бы большим позором для Бога сказать, что он не мог творить, руководствуясь мотивом, мудростью и замыслом, не подвергая опасности свою Божественность .

Итак, этот ответ на вопрос, почему он создал мир, я думаю, можно было бы назвать ересью — как будто он был просто причудливым, не имел смысла, не имел никакого замысла, никакого мотива, никакого мудрости. Вот почему так важно учение о богослужении, чтобы защитить нас от этой ереси.

Любовь переполняет

Как же тогда ответить на вопрос, почему Бог создал? И я перехожу к отрывку, подобному Исаии 43: 6–7 (а их гораздо больше), кстати, помня, что каждое обетование Ветхого Завета — да во Христе для нас, христиан (2 Коринфянам 1:20). .Для всех, кто верит во Христа, эти ветхозаветные обещания верны. Исаия 43: 6–7 говорит:

Приведи моих сыновей издалека
и моих дочерей от края земли,
всех, кого зовут по имени,
которых Я создал для моей славы,
которых Я сформировал и создал.

Теперь, на основе этого текста и многих подобных ему, я вижу, что всю Библию пронизывает учение о том, что Бог делает все, чтобы передать и показать своим созданиям свою собственную славу, свое величие, свою красоту, свою ценность.Вся панорама его совершенств, он передает это, показывает это своим созданиям, как избыток его любви.

И я добавляю очень быстро: причина того, что общение и проявление славы Божьей — это переполнение Его любви, заключается в том, что эта слава не только радует человеческое сердце, но и в высшей степени отражает величие Бога. Или сказать это моими любимыми словами, которые ты знаешь, Тони, и мы любим вместе: Бог прославляется в нас больше всего, когда мы больше всего удовлетворены в Нем.Вечная любовь Бога в общении с Троицей была полностью удовлетворяющей Бога и прославляющей Бога радостью. Прежде чем было какое-либо творение, полнота Бога была явлена ​​Богу среди лиц Троицы. И полнота Бога была неизменной радостью лиц Троицы.

«Это природа полноты божественной любви — делиться собой. Вот на что похожа любовь в Боге ».

И это то, что он передал нам, своему народу, в творении. Он дал всем, кто хотел бы это, всем, кто получил бы это как свое сокровище, он дал нам долю в показывающем Бога, прославляющем Бога восторге, которое Бог испытывает в Боге.И если вы еще сильнее надавите на меня и скажете: «Но почему? Зачем он это сделал, если он был таким сытым и счастливым без творения? » Я бы сказал, что это природа полноты божественной любви — делиться собой. Вот на что похожа любовь в Боге. И это разделение не является завершением или улучшением Бога. Я думаю, что Джонатан Эдвардс сказал это наиболее памятно, сказав: «То, что фонтан склонен переливаться через край, не является аргументом в пользу пустоты или недостатка фонтана».

Божья цель — и наша

Когда будильник срабатывает сейчас в 5:00, 6:00 или 7:00 завтра утром, вы можете знать, и это замечательно — индивидуально, лично, экзистенциально так актуально — вы можете узнать цель, для которой Бог создал вас, и почему ты должен вставать с постели.Мы существуем, чтобы видеть, наслаждаться и показывать красоту, ценность и величие Бога во всех сферах нашей жизни.