Ровесник безвременья (2) — Магазета

Так было в первый раз. Не воспитав в себе чувство настоящего отречения, чтобы заняться китайским, я не смог продолжать. Спорт — пожалуйста, я был готов. Сутками кидать в парке на Терлецких прудах зажатые в ладонях камешки, стоя в киба-дачи и целясь в верёвку, есть наструганную тоненькими сырыми ломтиками мороженную рыбу, залитую сырым же яйцом, как монах-ямабуси в японских горах, орать на себя, прыгая с дивана на пол, чтобы выпрыгнуть из ещё более низкого приседа вверх:

— Сука! Ссука!! Сссука!!!

И окоченевать, после этого. Стоя под ледяным душем: «мне не холодно, мне не холодно, мне не хо-лод-но!» (Разобьётся всё это позже, когда мне станет ясно, что правды — полной! — нет и в спорте. Настоящая справедливость, это сострадание, потом пойму я. И воцерковлюсь в буддизме.) Плюс — потом надо хорошо поесть и одеться, машины… А это уже совсем из другой оперы, не Китай, а Сицилия. И я продолжал зажигать, и горела вся Москва, и мы в ней горели.

И сгорели, все. И кресты на кладбищах с надписями «1967 — …72 год» до сих пор стоят, такое было время.

— Девушка! — кричали мы, высовываясь из окон крутых тачек. — Давайте прокачу!

И — катали.

и ходили мы, чёрны русские, по вокзалам российским пьяненьким,
косоглазые, плечи хрусткие, пряча паспорт свой в платье дранненьком,
от судьбы своей не схоронишься, не построить острог тот заново —
мусорок родной, чё ты гонишь нам, не на Брайтон нам, нам в Иваново …

Писал я в те годы. И:

Точно так же любили и так же — прощали обиды.
Только вот мы закон не простили, и он нас тогда не простил:

у Стругацких улитки на склоне дождями убиты,
ну а мы на запретке московской легли под посты.

Кто-то не лёг, судьба. Нам была свойственна романтика, эволюция, благие помыслы, большинство из нас вовсе не было исключительно циничными люди, готовыми на всё ради достижения своих целей. И сейчас мы, конечно, не стали белыми и пушистыми, но для большинства тех, кто уцелел в войнах 90-х годов, произошёл — как бы это описать поточнее? — качественный перелом, возрастные изменения. Это потом в Москву пришли гопники. Снова убеждаться в ней в эффективности насилия, когда уже никто не может работать и жить цивилизованно. Кто их пустил, другой вопрос.

Приехав на очередной слёт братвы в кафе «Перовчанка», я рассказал ребятам об встреченном мной несколько лет назад человеке и сказал, что всё, ухожу. Отпустили меня нормально, совсем не так, как вы смотрите в фильмах.

— Свои люди нам везде нужны, — только сказал один.

Своим я, конечно, уже не был. Не был и врагом. (Какие могут быть враги у того, кто читает каждый день «Никалантха-дхарани»? «Большую сострадательную мантру».) Большинство вообще молчали. Нет за ним ничего, нормальный пацан, идёт? Пусть уходит, у нас не Италия, и мы не крёстные отцы, хорошо, чтобы тебе, братуха, там было хорошо. Один сидел в углу и задумчиво курил. Я его знал, мельком, бывший спецназовец Василий, он тоже когда-то хотел заниматься китайским языком, так мне сказал, я думал, мы составим пару, уйдём вместе, будем три раза в неделю ходить к Григорию Александровичу и Маргарите Геннадьевне, плюс каллиграфия, а вечером на тренировки к Игорю-Карате.

Игорь обещал за полгода поставить неспортивную базу для дальнейшего изучения. На ринге вы будете просто дохляками, сказал он, а где-то на опушке леса, на склоне горы к вам даже страшно будет подходить. Ибо карате, это не спорт… Сам он, уже будучи всем известным мастером, приехав в Токио и попав на тренировку в элитарную школу «Лунный камень», видя, как занимаются монахи-японцы — вместо качания пресса накатывают себе живот бамбуковыми палочками, перед сном втыкая их по кругу у ворот монастыря, чтобы улучшить кожное восприятие противника, натираются рыбьим жиром, дышат порами, как лягушки и прочее — плакал сорок минут. Все наши эти отжимания на кулаках, весь наш этот пот, растяжки — всё не то, сказал Игорь. Мы шли не затем и не туда, как слепые с огромным потенциалом. И потом, вернувшись в Москву, нашёл в себе силы пойти назад, начать всё с нуля. И стал поистине — непобедимым. Какой там Брюс Ли, так, отдыхает. А днём откроем бильярдный зал, деньги были, наймём менеджера, через год он окупится, как в «Садко-Аркаде».

Отступление 1. «Вася рассказал вот что…»

Настроение отвратительное: человека убил. Из-за этого почти выгнали с работы.

Брали мы одного в Ясенево, я в комнату влетаю, а он на табуретке сидит, в трусах и в майке, и смотрит в одну точку. Он киллер. Убил там двоих или троих. К одному подошел, когда тот к дому подъехал, постучал в стекло, тот его опустил, а он ему в лоб из «ТТ».

У того кличка была — Татарин. Весь город когда-то держал, то есть их городок. В смысле, не киллер, а убитый. Ладно, неважно! В общем, узнали, где он прячется, ему туда кто-то там носил еду, нас подняли по тревоге, как раз моя смена, мы дом окружили, пожарных вызвали, пожарник в дверь позвонил, мы влетели. Я его за шиворот, за пояс, и об стену головой. Поднял повыше. Он меня не впечатлил, совсем — худой и сонный. Я думал, он как Рэмбо, а он — хрустнул. Так, шпиндюк. Я теперь в киллеров не верю. Может, там у них и есть мужчина какой. А у нас…Вот, и он — умер!

Вообще, это небольшая вещь, ему все равно вышак, лоб зелёнкой намажут. И так, и так. Меня сначала хотели даже в звании повысить. Я же стажёр. А потом вызвали к начальнику ОМОН «на ковёр», тоже карлик. Волосы да плеч, и вообще — на каблуках. Похож на того малнького из «AC/DC». Долго на меня кричал, говорит, выгоню к такой-то маме. А за что?! Я делал свою работу.

Ну, ладно. Вот, пил всю ночь, потом с другом из 5-го отделения милиции ходили по Арбату. Поступил сигнал, что там какой-то маньяк бегает со шпорой, бьет ей по глазам прохожих, стараясь, чтоб она прошла по касательной, как в кино!

Ой, Каршавский, это вообще песня. Он как-то на Бережковской набережной гаишнику проехал по сапогам. Такого мата я никогда не слышал. Мы, как всегда с ним, по встречной, на Ленинские горы, зима лед, гаишник увидел, обалдел и нам палкой, вот, Каршавский одной рукой тянется за ксивой, другой рулем чуть влево берет, и к нему. Мы тормозим, и он аккурат гаишнику колесами волжаны по сапогам. Хорошо, у того они были из-за шерстяных носок больше на два размера. Но он так орал!

Я после этого с Каршавским и подружился. Сейчас он полицейским в русском квартале в Сан-Франциско, как-то созванивались. По берёзам скучает, а работа ничего. После Петровки, говорит, где хочешь можно работать. Черных тока не любит.

Вот, ходили, ходили, я думал, душу отведу, как Чак Норрис, никого не нашли, только промокли. Я беру «Блэк Лэйбл», есть еще «Блю», именно не «Ред», а «Блю», то — вообще чума, и домой. По дороге в метро выпил из горла. В вагоне напротив сидели трое, стали на меня смотреть, я им говорю: «И чё?» Они на следующей вышли.

Прохожу через скверик, почти дошел. У подъезда — опять трое. Трое — самое опасное число. С двумя справиться легко, четыре будут друг другу мешать. А вот трое могут взять в «треугольник», и держись. Но это я так могу сказать, а ты нет. Тебя и двое отоварят, и так, и так. По виду — нацики. Помнишь, как у «Спорта» на Венадского нацики с пецификами дрались? Вот, похожи.

Состояние отвратительное. Останавливаюсь. Спрашиваю, как настроение, Алёши? Они говорят, хорошо было, пока вас не увидели.

Я руку поднял, глаза же у меня же голубые, и говорю: «Да здравствует наш великий и пресловутый фюрер!» Послал одного в ларек, и выпили — пива. Ты понял?!

Доползаю до лестничной площадки, а я в пятом ключи забыл. Все, больше терпения у меня нет. Дверь у нас хорошая, железная, только что вставили, со шплинтами. Отхожу к соседской напротив, фокусируюсь, шнурки на горных ботинках подвязал, и — лечу, визуализирую. Подошвой попал точно под замок, как учил прапор. И — влетел. Так что никому про эти двери не верь. Это так же, как говорят, что двумя пальцами можно выколоть человеку глаза. Никогда не сможешь, не верь никому. И дверь свою не меняй, будут проблемы, звони в милицию, или мне. Все равно не спасет! Вот. И так на этой двери и заснул. Рано это было, утром.

Проснулся где-то вечером. Представляешь, какой кайф соседи поймали, когда на работу уходили? Здорово, а?! Вообще, хорошо в Америке жить, там, если совсем ничего не получится, можно хотя бы стать прирожденным убийцей, ездить из штата в штат. Какой мне, Грантик, китайский? Всё равно не научусь, ты сам ходи.

***

Я завязал и ходил. Ходил, ходил, ходил, сам. На следующий день рано утром отправился к Григорию Александровичу в Российский Гуманитарный на лекцию, было интересно. Вахтёр не хотел меня пускать, я скорчил ему страшную рожу с повелевающим взглядом. Если бы я так посмотрел на кого-нибудь в Пятигорске, в меня, наверное бы, стреляли. А тут — пустили внутрь. (Поэтому кавказцы считают, что москвичи — слабые? А если москвичи просто более человечны? А в чём, в сущности, разница между кавказцем и не-кавказцем? Чем уж так отличны Джек Лондон и Фазиль Искандер?..)

Лекция называлась необычно: «Прощание с потенциальным текстом культуры».

— Что есть личность? Каковы её внутренняя архитектура и организация? — возвышаясь над нами, как гора Тайшань, говорил Г.А. студентам. — Как взаимодействуют компоненты её структуры? Как она взаимодействует с внешней физической и социальной средой? Что есть социум, как взаимодействуют его элементы его? Начнём, пожалуй с проблемы дефиниций! «It next will be right to describe each particular batch, distinguishing those who have feathers and bite from those who have whiskers and scratch! — цитировал он «Охоту на Снарка» Льюиса Кэролла, — Григорий Александрович прекрасно знал английский. — Странная экспедиция странных людей, собирающихся охотиться за странным существом. Так и тут. «Опошлено слово одно. И стало рутиной. Над искренностью давно смеются в гостиной…», так когда-то переводили на конкурсе в одной из газет всем известные стихи…

Аудитория была заинтригована сильно — Григория Александровича любили. Он — мог.

ГА продолжал:

— Что такое культура? Нынешнее движение от поиска поддающихся описанию структур бинарных оппозиций или ансамблей символических систем-текстов — или текстов-систем — образующих тело всякой конкретной культуры, к альтернативным установкам постмодернизма, с его тягой к подчёркиванию флюидности, спонтанности и бессистемности культурного роста и движения — тоже значимо. Вряд ли это всё могло состояться вне контекста европейской культуры второй половины двадцатого века с её окончательной усталостью от прогресса. Во всё виновата английская промышленная революция, заставив весь мир повернуться от духовных ценностей к техническим, что нанесло удар и по Китаю, и по Индии, и по Тибету, человечество было вынужденно стремиться в прогресс, платой за это стало вторжение в Китай восьми армий. Вместо того, чтобы спокойно заниматься чаньским совершенствованием и собственно культурой, азиаты были вынуждены начать развивать промышленность. Иначе великий Китай было легко обидеть.

— А Мао Цзедун? — крикнул кто-то из зала.

— А им ничего больше не оставалось, — просто и ёмко ответил Григорий Александрович.

Сравнительно недавно он за четыре года трижды ломал ноги — карма — и осторожно шёл по коридору между партами к доске, но нить отнюдь не терял. Тогда я понял, что он мастер. Раз и навсегда.

Однажды я спросил ГА, где его китайские друзья? Он ответил интересно. Может быть, я поступаю неправильно, Грант, но друзей-китайцев у меня нет. Не надейся, Грант, туда, куда ты поедешь, друзей у тебя никогда не будет, сказал другой знакомый, полжизни проживший в Гуанчжоу. Но разве сердце людское в корне своём у них и у нас — другое? Боль, ненависть, любовь, страх? Достаточно один раз подумать.

Приехав в 1989-м году со стажировки и из древнего китайского города Уханя, одного из четырех самых жарких мест в стране, ГА сказал:

— Это вообще финиш! Они в Танзании, когда строили завод, заставили всех черных заштопать свои майки. Такого от местного населения не могли добиться ни мы, ни британцы, которые их расстреливали. Нет людей более жизнестойких, чем в КНР! Ходить под ними будет скучно и тяжко. В Европе самый отъявленный материалист считает себя таковым только потому, что в Китае не был, настоящие материалисты живут именно там. А потому будущее за ними, эти все огромные гонконгские иероглифы, которые мы видим на небоскрёбах в американских фантастических боевиках, на самом деле реальность. На самом деле, это проблемы. Конечно, останется и от нас воспоминание, как в Древней Греции. Но не более. Были там даосы, помните, книгу о Ван Липине, как его там нашли, он ночами в ящике сидел, теперь работает где-то на радио в Пекине, да почти нет. Выродились в гадателей со своими палочками. А что гадать, если собственная судьба не в руках? А эти бюрократически-патриархальные идеи в России? Передались к нам вместе с монголами, советники-то у Чингисхана были китайцы. А потом уже Мао от большевиков подучился, и сапог впору пришёлся. Всё, что происходит в странах огромного пространства, невнятно названным «Третий мир», проще было бы сказать «Третий Рим», — он улыбнулся, — не случайно называют модернизацией. Парадоксальным образом то, от чего Европа и её американская периферия хотят отвязаться, оттолкнуться и откупиться, востребовано здесь! И даже носитель буддийских традиций Чогьям Трунгпа давал американцам такие знания, которые не давал в Азии… Парадокс!

Я ещё больше его зауважал.

— И вот в газетах пишут: «Учёные предрекли конец света». Как те учёные, где, можно их имена? В каком журнале? Издании каком? Наука требует истин, а это блажь. Если учёный допускает хоть один раз серьёзную ошибку, в науке у него имени нет, надо искать работу. Предсказали на основе чего?! И так — много… Вот к нам на кафедру недавно пришёл монтёр менять розетку, с лестницей, ничего не стал делать. Надо перекурить, говорит, перекурил. А потом — надо менять правительство! Розетку прикрутил всё-таки, а она на следующий день снова отвалилась. Диктатура лёгких денег угнетает ведь не меньше, чем цензура. И люди хотят в первую очередь зрелищ, а не культуры. Или лекций по аксиоматике йоги.

Григорий Александрович смеялся, обнажая зубы. Снизу вверх он казался похожим на аристократичного неандертальца, породистого. Страна осваивалась, богатела, воровала, стреляла в друг друга, а он оставался прежним, таким же, как после выпуска. Не меняются только самые лучшие и самые худшие, говорил учитель Кун-Цзы. ГА, конечно, был лучшим. Ровесник безвременья!.. Никто не знал, на самом деле сколько было ему в душе лет… Один его знакомый, сейчас миллионер, китаец-бизнесмен, видя несомненный талант ГА, уговаривал его серьёзно заняться с ним бизнесом, разбогатеть, у вас очень большая страна, значит, масса возможностей, ГА наотрез отказался. Заниматься бизнесом значит тратить всё своё время на оборот собственных денег, а как же наука? Плюс пользоваться всегда можно лишь верхушкой этого айсберга, то, что спрятано под водой, будет отнимать силы. Про тех, кто уехал — также за хорошие деньги, преподавать на Тайвань или в Гонконг, до ста тысяч американских долларов за год, ГА объяснял:

— И что? Они там преподают русский язык и литературу, синология их там никому не нужна. Какой смысл? Они нужны здесь! А они взяли и уехали. Иногда надо пожертвовать собой, чтобы принести пользу другим…

Но не осуждал, он вообще не осуждал никого. Человеку очень трудно, Грант, сказал мне он, понять, что с ним происходит в данное время, а время, это всё, что у нас с вами есть, больше у нас нет ничего. Счастье, это правильно использовать время.

Как в песне:

Мы, ровесники безвременья, сверстники смерти в конце ХХ века,
или вначале XXI-го, не вижу разницы, мы говорим или молчим,
не вижу здесь противоречия! Живой в царстве мёртвых сам им становится…

— И есть оппозиция, — продолжал ГА. — Условно её можно представить в виде серии великих отказов.

Отступление 2. Григорий Александрович

Сам Григорий Александрович не отказался бы даже от дерева или от собаки, не то, что от правды или ученика. Даже травы и цветы нельзя трогать, цитировал Лаоцзы он, именно с заповедей начинается управление энергией. Потому что если их не соблюдаешь, она при цигуне может отклониться, это трудно лечится. Сам он вначале занимался проблематикой школ инь и янь. ГА блестяще фотографировал, снимал игровое и документальное кино, рисовал, играл на гитаре пел. Ненавидя коммунизм, он полностью принимал идею гармонично развитого человека. Диапазон его познаний был удивителен: история, философия, ботаника, литература. Теология, конечно… По японски он тоже — говорить не говорил, не было практики, но то, что ему было надо по китаистике прочитать, всегда сможет. Возьмет, посмотрит и поймет, в этом ГА был похож на знаменитого академика Конрада, переводчика трактата «Сунь Цзы о воинском искусстве», по которому до сих пор занимаются в военных училищах Тайваня, Сунь Цзы и пятикилометровый кросс, человека, овладевшего этим трактатом, победить с помощью обычной военной науки почти невозможно. Академик Конрад исследовал восточные источники на трех языках, китайском, корейском и японском, а потом, суммируя всё, — переводил. Можно представить, какой за этим стоял труд. По самурайскому выражению, это иголкой выкопать колодец. Если вы, Грант, поедете в Японию, говорил он, жить и работать, учтите, у них всё своё, китайский только лак, то есть и своего-то ничего нет, всё репродукции. Заниматься корейским чанем лучше, чем японским, а китайским, лучше, чем корейским. Всё в Китае, всё там, у самих японцев огромный культурный комплекс. Экономического у них нет, а культурный — да. Но не ровняйте себя с Конрадом, Шуцким и Алексеевым, это другие люди.

***

В силе осознания космоса древности Григорий Александрович тоже мало кому уступал. Даже «в стране», среди носителей, то, чего не понимал он, не понимали и китайские учёные. И был сверхтактичен, на мои попытки выяснить, что со мной стало вдруг происходить в приближении к тридцатилетию, как я вдруг из солдата криминального мира попал к нему домой, ГА только мягко сказал:

— Грант… Ну вы же знаете. Вы фактически сейчас получаете второе образование.

И всё стало ясно. Хотя на самом деле оно мне мало помогло, и в Москве, и в Китае идеала я не нашёл, порой теряя сознание от окружающего меня мещанства и претензий на знание чего-либо.

— 知者为之者，不知为不知，是知也? Нет, СКВ, свободно конвертируемая валюта. «Где найти в Москве СКВ?..» Вознесенкий.

Когда Вознесенский умер, я ещё раз вспомнил Григория Александровича.

Я тоже ненавидел это в России, ненавидел и в КНР. Но на мои слова, что один знакомый мне замминистра одного, не будем называть, какого, министерств, за пять тысяч долларов приобрёл у одного искусствоведа катану, вдруг заметил:

— Ну, видите? Значит, что-то меняется.

— Какая Европа?! — горячась, кричал я Григорию Александровичу. — Это всё империи закатного солнца!! Там нет силы, по-тибетски — «дралы», магической и оккультной, вообще нет. Вон сейчас, говорят, в России есть вьетнамец-асс, единоборщик, на выбор дерётся с любым противником, рядом с рингом стоит ведро и тряпка, кровь за ними вытирают. Перебил уже всех, от бойцов преступного мира до охраны президента, говорят, сейчас в Ленинграде. Я же никогда не говорил Петербург, с тех пор как увидел Амстердам.

— Почему в спорте человек, поднимаясь до вершин, на десять лет становится суперменом, а потом — рассыпается? Заканчивает жизнь заслуженным мастером в заброшенной однокомнатной квартире где-нибудь на окраине северной столицы? И его бросают все ученики, подготовленные им чемпионы? А если человек владеет внутренней энергией, он будет бить так же, с огромной мощью, до последнего дня? Как Йе Вэн перед смертью на съёмках? В последнем дыхании разломать манекен? Эти же стойки дакинь, сколько их там, восемнадцать, чтобы сразу убивать, при чём тут спорт?

— Что вы, я был в Голландии на синологическом конгрессе, это прекрасная страна, — спокойно отвечал Григорий Александрович.

Карате он в молодости занимался, причём контактным, били его так, что кровь из желудка выплёскивалась на лоб. Занимался всерьез, видел легендарного и забитого насмерть в Риге свои страшным гуру Талгата Нигматуллина. Талгат Нигматуллин, как вы знаете, на удар прямой ногой, мая-гири, ловил лоб противника, а это очень и очень трудно. И был пахарь — все уходили с тренировки, выключали на стадионе свет, а он уже в полумраке продолжал по беговой дорожке нашагивать комбинации. Григорий Александрович, говорят, научился, чтобы применяемые им блоки шли вскользь, а не с шишками и синяками, как обычно. Потом слишком много сил стала отнимать наука, бросил. Из-за обязательного чтения «Сна в красном тереме» на языке не хватало времени. Зачем стране ещё один хороший каратист, рассуждал он, их и так много, видимо, имея в виду громкие имена 80-х годов, ей нужен хороший синолог!

И стал высочайшей пробы профессионалом. Но шпану в подворотнях на Остоженке и Пречистенке по привычке, всё-таки обходил: боялся ненароком покалечить. Вместо несостоявшихся уличных боёв он продолжал в своих исследованиях выворачивать наизнанку окружающий его мир, обнажать его швы, показывая нам, профанам, как он устроен. Но — индивидуально. ГА никогда не терпел вмешательства в свои дела и чувства и не лез в душу другим. Для Москвы это было редкостью. При этом, конечно, был готов отдать другу последнюю икону — когда заболела дочь одного из его коллег и лежала в Филатовской больнице на Садовом недалеко от Воровского, он тут же предложил этой семье жить у него, жили всю весну 77-го. «Мы волки, — писал в одном письме к другу он, — гордимся тем, что не ссучились. Но какой ценой? Чтобы мне не предложили, я тут же распознаю угрозу своей свободе. Человек слаб, нужно прислоняться. Я тоже хочу делать доброе. Если бы мы росли в нормальных условиях…А сейчас мы сидим каждый в своей конуре…Что я могу? Попугать? Да, попугать я умею. А хотел бы написать о хорошем человеке, но не могу. Получается враньё.»

ГА сделал так — не став писать о хороших людях, он стал их выращивать. Студенты обожали его и за благородство, и за полное священничество — он даже свою машину отдал племяннику, чтобы можно было больше посидеть, почитать. И личное мужество — учебное расписание для ГА было святыней. Осенью 93-го, когда уже перестал ходить весь транспорт и стреляли прямо около его дома, он всё так же рано — вставал. Делал несколько дыхательных упражнений даоинь и тунна и пешком шел на занятия. «Может, кто-то придет на старокитайский?», — говорил он домашним. — «А меня нет. Это неправильно. Это не-пра-виль-но. Что значит — „опасно“?!»

За эту чисто конфуцианскую фразу его полюбили все. И спутся почти десять лет после его ухода из нашего мира, оказавшись на китайских Гаваях, острове Хайнань, я, встречая в аэропорту отца, разговорился с одним настоящим, не как я, востоковедом — выпускником ИСАА, молодым парнишкой, работающим там гидом. Спросив, у кого я учился в Москве и выслушав ответ, он зацокал языком, выкатил глаза: «ГА! Это брэнд! Это брэнд!» Брендом для меня ГА никогда не был. Он был дорогим для меня человеком. Помните, на меня говори, что хочешь, учителя не трогай! Это про меня и про него.

А в другом: «Таким образом оказывается, что что бы мы ни делали, куда бы мы ни бежали, даже если мы уйдём от этой цивилизации, я говорю здесь в общем, не отличая цивилизации от культуры, если мы намереваемся бежать, то бежать нам остаётся только к природе. И, оказываясь даже на природе, мы все свои проблемы, все свои мысли приносим с собой. И никакая природа тут не поможет. Нет человека вне культуры, в принципе не бывает. Выйти из свое культуры можно, но смысл? Был один французский востоковед, засланный в племя к бедуинам, выучил их обычаи и язык и оттуда писал отчёты, сначала, как положено, в неделю один раз, потом всё реже и реже, потом перестал, в этом племени исчез. Нужно ли это и кому? Попытка выйти из своей собственной культуры приводит к попаданию в другую культурную среду, и не всё то, что похоже в двух культурах — одинаково, наша коммуникация может быть затруднена именно потому, что мы находимся в разных пространствах. Несмотря ни на что, выбор есть. Только не думайте, что вы спасаете мир.

Люди, развалившие его институт, говорят, лгали ему в глаза. Он делал вид, что не замечал. Эти, в отличие от прежней советской бюрократии, не делали вообще ничего, только боялись и ненавидели Григория Александровича. А он, как-то подняв к потолку глаза, ткнул сжатым кулаком вверх и произнес: «Дети — хорошие! (Про студентов. ) Кем бы они не стали, это поколение для „них“ уже потеряно». «Потерянное поколение», как писал ещё в конце 80-х ныне известный писатель Олег Дивов в какой-то газете, конечно, благодарило его от всего сердца, гроб ГА несло много его учеников и коллег. Но в чём-то он ошибся — молодёжь сейчас также охотно идёт на компромисс, ради возможности сходить хорошо в кино. А, может, боятся…Я — нет. Сказать правду и умереть, друзья монголы. (Этому меня научил другой учитель, Виктор Масивен, отец которого помогал эвакуировать из Харбина последнего императора, русская мать и отец манчьжур сделали его носителем двух языков, когда мы встретились, ему было 72, на уроках он говорил, налейте старику чая, я это 开夜车, сегодня не спал. Рассказывал, что японцы, захватив Манчьжурию, заставляли китайцев кланяться в сторону восходящего солнца богине Аматерасу, китайцы кланялись, манчьжуры нет. И я не кланялся, хотя меня заставляли. И в Китае, и в Москве.)

— В социологии отказ от детерминизма и противопоставление многофакторного анализа монофакторному, в истории — от телеологии и номотетики, учении о целесообразности бытия, оперирующее наличием разумной творческой воли, творца, подход, ориентированный на нахождение универсальных свойств, качеств, черт характеризующих личность и ее поведение, пытающийся определить универсальные характеристики личности, в качестве В качестве парной категории по отношению к идиографическому подходу, в гуманитарной сфере — отказ от признания абсолютной — или даже относительной! — ценности любой истины. И в конечном счёте в этой серии отказов читается главный и поистине великий отказ — от рационалистического постижения действительности. Произошла английская революция, люди стали лучше жить, но духовные проблемы остались. На их разрешение пришёл институт церкви, реформированный католицизм, — ГА великолепно обобщал, — но не смог. И тут же — конец философии после Канта, и как компенсация, всплеск культуры. Которая тоже стала маргинальной по сравнению с эпохой Возрождения, нечего и нечему стало возрождать, остался один Голливуд, тоже ритуалы и, как мы видим, Макдональдс. Поэтому лучше договориться пользоваться термином «культура» как псевдонимом совокупности факторов, влияющих на поведение её носителей. Смотрите тексты!

Григорий Александрович с удовольствием разбирал тексты сам.

— Грант, Грант, с точки зрения среднеиндийских языков — не может быть никакого возражения!

Я смотрел.

— Вот, против объяснения предложенного английскими востоковедами сто лет назад: на санскрите «гардабхи» значит «ослица» Но это же смешно! Надпись в таком случае становится совершенно бессмысленной. На месте, где родился Будда, царь якобы приказал установить каменную ослицу! Нет, тут что-то другое…А что?

А иногда спрашивал:

— А почему вы считаете, что вселенная создана кармой живых существ? И погода?

Прочтя книгу Островского по буддологии, я поверил в это, но объяснить не мог.

— Не нравятся мне ваши разговоры, — слыша это, сказала как-то Маргарита Александровна.

— А мне нравятся очень! — сказал ГА. И был как всегда искренен.

Маргарита Александровна Фролова — преподаватель китайского, опытнейший педагог, не знаю, работает ли она сейчас в ИСАА, тогда работала. Именно она тогда отдала мне имеющийся только у неё вопросник к двухтомнику китайского языка с предложениями типа «Услышав объявление, братишка радостно закричал: «Наша команда выиграла!», я переводил — «听广播我弟弟愉快的喊», Маргарита Геннадьевна исправляла «我弟弟一听…». Это была старая школа. Не учитесь у меня китайской литературе, уговаривала она меня, учитесь у Гриши, он в ней живёт. Но для меня оба они казались богами…Внезапная смерть Григория Александровича была для МГ страшным ударом. После похорон в большой комнате — так странно было смотреть на эту пустую теперь квартиру… — везде стояли фотографии ГА. ГА, ГА, ГА…На одной из них — он в военной форме, форма ему шла. Как говорится, сшитое в расчёте на чрезвычайные обстоятельства, идёт всякому. Кто не теряет чувство реальности…Он не терял.

ГА считал, что в ССР нет никакой принципиальной разницы, где работать. В результате мы все служим в филиалах ЦК КПСС, говорил он. В то время отец ГА был связан со Средмашем и знаменитую квартиру на Садовом подарил им на свадьбу помощник Косыгина, мэр района сам привез ключи, и имел доступ к книжному распределителю. Говорят, его библиотекой пользовался весь ИСАА. Мандельштам, Ахматова, Бродский.А когда умер его собственный учитель, он сказал так: «Неважно. Неважно, что мы сним в чем-то не соглашались, не в этом дело. Масштаб личности — вот что. Не знаю, чем он меряется…Но он виден — всегда! А идеи…не имеют никакого значения».

— Ну а что вы по латыни проходите? — спросил как-то Григорий Александрович на зачёте студентку.

— Августина переводим.

— А что переводите? (ГА прекрасно знал латынь.)

— «Исповедь».

— А про что там?

— Ну, он там уверовал всячески.

— А вот почему стало возможно в средневековой культуре (вопрос)?

У студентки нет ни работ, ни реферата, ничего, полный голяк.

— Зачёт. Идите, (фамилия). Учитесь прилежно!

ГА знал, что его спецкурс был у студентов после физкультуры, пока они доезжали до РГГУ, не знаю, откуда, им было уже просто ни до чего. До ничего, говорили они мне. И он не настаивал на знаниях, как я, я из-за этого перестал в Китае преподавать английский, не делают домашних заданий, сказал раз, два, ну как?! — отпускал. Как хороший учитель отпускает не имеющего сил ученика в самостоятельное и свободное плавание, пусть плывёт, без сожалений и обид. И всегда, если что, принимает. Все пользовались этой его интеллигентной беззащитностью. Боец по характеру, он не мог жёстко делегировать, не то что приказать. Заняв руководящую должность, он делал все сам. Сам писал бумаги. Сам их перепечатывал. Сам носил по коридорам и инстанциям. Сам сидел на бесконечных планерках. Сам уставал. «День прошел, а я снова ничего не сделал, ничего не написал», — жаловался он. Из-за усталости часто не было времени и на стихи. Хотя что-то — оставалось:

Кусочек счастья нам дадут,
Пока мы детвора,
Как неба голубой лоскут
В колодезе двора,
Всего на несколько минут,
А там — пора! пора!

Пора за парту и тетрадь —
Бороться и страдать,
Учиться жить и прославлять,
Пороть, поклоны отбивать,
Скуля, в чужую лезть кровать,
Лгать-трусить, трусить-лгать.

Час съест минуту, месяц — день,
Год — месяц, жизнь — года,
Нам оглянутся станет лень
И некогда — туда,
Где самой раннею порой
Глазеем, детвора,
Какой лоскутик
Голубой
В колодезе двора.

(орфография сохранена)

Ни на какие митинги ГА никогда не ходил. Он просто прямо и долго смотрел в глаза тем, кто его на них звал — часто эти люди хотели просто прикрыться его именем. И этих людей, косвенно или прямо ответственных за всё, что произошло у нас в стране за последние пятнадцать лет, по-моему, он не простил — в их «исторические» обстоятельства он входить не стал. Не прощаю и я — ни в Китае, ни дома. Не прощаю и Америку — за Ирак. Нет извинения трусости, подлости и хамству, в том числе и собственным. Так говорил ГА друзьям. В быту язык ГА был замечательным сплавом высокой пробы просторечия и строгой научной лексики, таких людей мало очень, учёных и поэтов одновременно. Теперь вы понимаете, почему Цюй Юань покончил с собой?

Мы с ГА сразу начали читать тексты на языке, до сих пор помню эти строки.

«…Мой отец, окончив Гарвард, поселился недалеко. Когда я вошел в комнату, он курил заморскую трубку. Рядом с ним стояла женщина с как-будто нарисованным яркой красной линией искусственным ртом.

— Папа!, — сказал я. —Мама хочет, чтобы ты вернулся домой. Она больна, серьезно.»

Сознание сразу рисовало конец династии Цин, высокого худого китайца в европейском костюме, иногда курящего чёрный опиум, среднего размера серый с башенками гламурный дом где-нибудь в окрестностях Шанхая. (Не люблю этот город, самый некитайский город Китая.) И молодую, эгоистичную, бесчувственную, стройную новую жену со злым красным кругом вместо губ вокруг рта. Ухоженную от макушки до кончиков пальцев ног и созданную только для наслаждения. Сам я вырос почти без отца, поэтому прекрасно это всё понимал.

В китайском мы дошли то того момента, который называется «听力», тхин ли, это значит фонетические уроки. ГА дал мне кассеты и американский учебник в двух томах, первый урок назывался «到中国旅», и я поехал на съемную квартиру домой. Приехав, я обнаружил, что учебника-то — нет! Кассеты — и всё! Набираю пресненский номер, ГА снимает трубку. Я говорю, Григорий Александрович, я забыл учебник. А он отвечает, всё правильно. Учебник вам, Грант, не нужен.

И началось: хождение по мукам. Я, заняв у того же Лёши Сканави большой, толстый и ужасно-дефицитно известный в определенных кругах «Шанхайский словарь» в тёмном жёлтом переплёте и взяв большую толстую тетрадь, просто со слуха выбирал из огромного ряда тот или иной омонимичный иероглиф, вписывал его в клетку и смотрел по контексту, подходит он или нет. Потом — составлял предложение. Заканчивал этот свой так называемый текст, ацкий труд, через «ц» и шёл к ГА, который, только на час, давал мне саму книгу, по ней я сверял свои слуховые способности.

Самурайское было испытание, доложу вам. Как вспомню, у меня по сей день звон в ушах. Совсем как у того мастера кунг фу, которого наставник якобы на час привязал  верёвками, посадив на шпагат между двух веток старого дерева, а сам ушёл в город пить с друзьями вино, и забыл об этом, тот провисел в отрицательной растяжке всю ночь. Будучи старшим группы спецназа в провинции Юннань, потом он сослуживцам говорил, в этой жизни не боюсь ни собак, ни людей, ни смерти, ничего, а вот увижу дерево с развилкой — на глазах слёзы. И я о том. Результатом этого, помимо гордости собой, почти равной гордости Будды, была диарея от нервного напряжения, по совету Игоря-карате, дело было летом, я раздевался донага и пил вьетнамский бальзам, укрепляющий почки, закупая его в маленьких, только востоковеду известных точках торговли, на метро «Тимирязевская» — «Салют-3» и на Дмитровке.

Китайский учу, говорил я, дерёт задний проход. Там, в конце шоссе вообще отдали вьетнамцам целый рынок, был и подпольный публичный дом, и свой ресторан. Не ходи туда часто, предупреждали меня в Перово, скажешь не то, поставят на пику, такой народ, что-нибудь воткнут. И действительно, вьетнамцы — не китайцы, могли. Но не воткнули, хотя я там чуть не женился, потом расскажу, а своей цели ГА достиг — потом я практически никогда не слышал неправильных тонов. Надо заниматься старокитайским, сказал он. Потом это снова подтвердят на месте.

Одной из знаковых работ Григория Александровича была выпущенное им в 1990-м году исследование «Космос, музыка, ритуал».

«Можно только обрадоваться, какие чувства обуревали молодого дракона, — писал он, — и всё же он явно ищет мира, а не войны. Разум и представление о долге берут верх над эмоциями. Это качестов человечности (жень) есть для классики результирующая совокупности свойств и проявлений, наиболее фундаментальными из которых является верность внутреннему закону».

— Древние были более цельными, — после урока на слух говорил мне он, — мы — разрозненны, в каждом из нас по пять личностей. Какая тут медитация…

Сколько лет прошло, жара сменяла холод, сушь влагу, твёрдый лёд — воду, а всё помнится.

Видимо, отсюда и была его пренебрежение ко почти ко всему материальному, всю перестройку ГА, пока другие, знающие китайский язык, строили заводы в Пекине и загружали баскетбольными мячами на Тайване чартерные самолеты, проходил в стареньком советском тренировочном костюме. В нём же, ничуть не стесняясь — казалось, он точно также может сказать это и перед королевой Викторией — ГА рассуждал.

На Тайване высокие горы на самом деле не очень высоки, Грант. На Тайване Григорий Александрович не был, знал его по подлинникам-текстам. А сейчас там ещё и оборудование, дороги, в общем, залезть может любой. А вот в древности было совсем по-другому, особенно в Индии, в Гималаях — и вершину-то горы трудно было увидеть, не то, что залезть на неё в хороший день. Потому и ходило о них так много странных и загадочных историй… И вот знаете, как правильно понимать фразу «若见高山, 当愿众生, 善根超出, 无能至顶»? А именно как то, что наши добрые корни должны быть бессознательными, высокие горы здесь символизируют смысл чего-то труднодостижимого. Ну сами вдумайтесь, эти наши попытки увеличить свои положительные качества путём анализа, рассуждений и прочих шагов, в этом всём есть элемент умствования. А вот если они бессознательно большие, тогда и получается достижение высоких вершин, на пути к себе. ( В «Пути к себе» на Белорусской ГА, как мне известно, так и не побывал, его словарь-справочник я купил именно в нём.) Вот автор на что надеялся и намекал, имплементно. Взращивание добрых корней должно быть инстинктивно. Он смеялся, обнажая дёсна, совсем по-детски, счастливый, как ребёнок, от того, что понял и может поделится, находясь прямо в текущем моменте, здесь и сейчас.

Я тупил, хмурил брови, ёрзал по выцветшему креслу и в конце — понимал. Бессознательная, ничем не регулируемая доброта. Да…

В другой раз я принёс другой стих.

击忘所知，更 不假修持，动容杨古路，不惰悄然机

— Что сказал Вильям? — первым делом спросил Григорий Александрович. —Спрашивали?

Вильям или на простонаречии — Вай Лам Тзе или Цзе, как читать — был повар в китайском ресторане «Династия» на Парке Культуры, родился в Гонконге, жил в Лондоне, знал одного настоящего кантонского киллера, убивавшего для друзей и бежавшего после расправы голыми руками со взводом американских морпехов, хотевших изнасиловать официанток-китаянок в одном из ресторанов Амстердама в Лондон. Тот владел цигуном молодости — подвешивал на мотке скрученной железной проволоки к своему мужскому естеству огромный груз, это вызывало отлив иуда крови и энергии, а потом разматывал, снимал, энергия шла вверх и по всему телу, по меридианом и хлестал себя по рукам и ногам железным прутом, Вильям в лицах показывал, как он это делал. Сам Вильям был по-настоящему хорошим каллиграфом и кудесником кулинарии, впрочем, секреты свои не раскрывал. От него, кстати, я впервые услышал об Ип Мене, в китайском прочтении Е Вен, сейчас смотрю фильм, вспоминаю то время. Я взял у друга напрокат 600-й мерседес (у того самого замминистра) и его катал, Вильям был на седьмом небе.

— Русский девочка, китайский мафия! — на русском в окно кричал он, когда мы ехали по Москве. — Уррра! И улыбался. Потом ему предложили работу в другом ресторане, мои друзья. Они сказали:

— Отдаём тебе ресторан, делай, что хошь!

— Но я же не могу отвечать за весь бизнес, — Вильям был напуган до смерти. —  Только за кухню…

— А придётся, — нехорошо сверкая золотыми фиксами, махнул рукой владелец в малиновом пиджаке. Говорил он по-блатному.

Вильям, конечно, отказался. Славяне не умеют воевать, они умеют только убивать, шёпотом в сторону сказал он. А у меня в Лондоне семья, дочка. Она играет на фортепьяно. Уроки дорогие, конечно, в Москве можно заработать денег, но важнее сохранить жизнь и здоровье. Где он сейчас, не знаю, надеюсь, что всё хорошо. Говорят, в Гонконге. По ночам помогает соплеменникам в казино, прячет в широких брюках игровые фишки. Ибо говорит на особом диалекте, который в мире понимают два с половиной человека, и те с Юга Азии. И не бедствует, уверен в этом.

…когда американская бомба попала в Югославии в китайское посольство, кантонец тут же пошёл туда на демонстрацию. Стоял как раз возле дома Григория Александровича и возмущался.

— Я не англичанин, — говорил милиции он. — Я  Китай!

Почему в Москве есть станция метро «Китай-город», пытал он меня. Почему?! Я не мог ответить, клянясь только, что когда на самом деле овладею китайским языком, переведу Гиляровского. Кстати, вы знаете, что дядя Гиляй мог двумя пальцами согнуть пятак? Научил его этому человек по фамилии Китаев. Только не рассказывай никому об этом, попросил он. А то скажешь одному, другому…сила твоя и ушла.

Я подвывал ГА:

Не прошло в нашей жизни гладко,
повторять себе не устану:
мы хотели делать шаматху,
получается — випассана.

Мы хотели идти, бороться,
обнаружить, спасти планету…
Мы хотели идти к колодцу.
Оказалось, дело не в этом.

Конечно, не в этом было дело. Чтобы быть синологом, а, значит, творцом, нужна почти детская искренность. Это он мне передал.

Это удивительно, горячился он. Слова будды грядущего Майтрейи, которые передал человечеству упорно медитирующий индийский святой Асанга, в конце концов воочию с ним встретившийся, в настоящее время служат предметом дискусий на крышах главного жэдэ-вокзала в Тайбее! В какое время мы живём?! И добавлял, будем жить. И надеяться, что не только мы с вами, но и все пассажиры переполненных прибывающих туда и отправляющихся  оттуда поездов рано или поздно поймут их истинное значение, в конце концов ведь все должны стать буддами! Представляете, они торопились и опоздали на поезд, или, наоборот, пришли слишком рано, им долго ждать, или просто скучно, в общем, на душе кошки скребут, и вдруг — раз! — и посредством пиктограмм-знаков связались со святостью, каково?! Иероглифы, это ведь не буквы. А знаете, почему на земле столько видов письменности? Потому что у всех у нас разное строение внутреннего тонкого тела, не физического, язык идёт от каналов, это тоже ложное. Говорят, если повезёт получить посвящение, можно увидеть тысячи и тысячи маленьких буковок, входящих в какие-нибудь нервные сплетения, в это время можно превзойти язык…Узлы каналов, 脉, в пересечении образуют знаки, поэтому в процессе чтения текстов и ритуального пения можно их открыть, развязать.  А сама письменность, видимо, есть внешнее отражение этих узелков, древние книги говорят так. Очень ведь трудно что-то добавить к старой китайской культуре, они уже всё сказали, 无为而无所不为…И тут же объяснял. В буддизме после ухода самого Шакьямуни, кстати, знаете, что его предок произошёл от света, казнили одного аскета, посадили на кол по ложному обвинению в убийстве, перед смертью у него выделилась капелька жизненной эссенции, упала на землю, а потом солнце согрело то место и появилось два сына, образовались две линии передачи, одна под руководством известного мудреца Нагараджуны, автора «Писем к другу», вторая, соответственно, Асанги. Так вот, линия Асанги, на самом деле — более многочисленна, знают не все. И если Нагараджуна подчёркивал, что форма есть пустота, то Асанга любил утверждать, что пустота есть форма…Я просто слушал. Моего лучшего друга тогда посадили, тоже по ложному обвинению, оклеветали, он ушёл из той квартиры до начала изнасилования, надо было вставать, везти ему в следственный изолятор передачу, изучать историю пока было некогда. Но запоминал. Потом это мне очень пригодилось — в Непале.

— Правда? — спросил я ГА. — Серьёзно? А…
— Конечно! — отрезал Григорий Александрович.
— Обязательно спросите у носителя!

Так я понял, как надо учить древнее: подходить и спрашивать. Боялся только, что получу справа боковой. Потом, как приехал в Китай, перестал. 君子动口不动手吗. Я и в Сиань-то попал благодаря ГА. Спросил, куда надо ехать в Китай — учиться дальше.

— Сиань, Чэнду, — ГА иногда бывал категоричен. — Это два города, где всё ещё сохраняют и любят старую китайскую культуру. Раньше был Пекин, но он меняется. Так что видите, не было бы ГА, не было бы и моей семьи — именно в Сиане в гостях у англичанина-даоса я встретил жену Ли Я Жун.

…Приехав в Пекин на Я Бао Лу, был сражён, взбешен и поражён. Как, они совсем не знают традиционную китайскую культуру?! А ещё делают хорошие деньги! Как бы сказал ГА, негармоничные коммерсанты. Коммерция при недостатке отречения ведь воспитывает алчность, а как?!

…где не ко времени взял разгон над свалкой крыш и мостов
воображаемый мой вагон полный любви и снов
скользящий мимо веселых стен клеймящих прах и подвох
отсчитывающий до—дес—ка —дэн стрелки веков и эпох
где ты улыбнешься не помня обид прикроешь лицо рукой
смотри-ка додескадэн стоит старый-то стал какой
старый-то стал какой обормот седой какой паразит
а шелуха его не берет летит себе и летит…

Так я вошёл в нулевые годы: ушёл последний Додескаден, такие люди, как ГА, не умирают, слишком большой оставлен при жизни энергетический заряд, Маргарита Геннадьевна доучила меня по своему учебнику до конца, я сдал свою лебединую песню, импровизированный зачёт, она сказала:

— Теперь пусть они вас там учат, нам вас учить больше нечему.

И была права.

Я их всё хотел познакомить с Игорем-Карате, не успел. Человек, который много раз смотрел в лицо настоящей смерти в разных версиях — их всего было в России таких тринадцать человек — «Железная дюжина» — когда узнал про уход другого Мастера, сказал мне:

— А знаешь, Грант, как это тяжело, понимать, что все не то и не так, и так — жить!

Сын ГА по стопам отца не пошёл, в детстве он очень любил Толкиена, потом на Украине занялся бизнесом, говорят, удачно. Я — не пошёл в церковь, я не авраамист, зачем. На могиле у ГА прочёл, как мог «Сутру Сердца» и поклялся продолжить его дело. Сейчас понимаю, так, как он — не могу.

***

Итак, «Ровесник безвременья»:

Николай Кузанский нашего времени, русский учёный-синолог Григорий Александрович Ткаченко родился в Москве в октябре 1947 года. В 1965-м поступил в ИСАА МГУ тогда институт восточных языков учился на кафедре китайской филологии. Со студенческих лет был учеником всем известной профессора Позднеевой, воспитавшей целую плеяду отечественных китаистов. В 1970-м защитил диплом по «Вёснам и осеням Люй Бу Вэя», позднее работал в главной редакции Дальнего Востока АПН, Институте востоковедения Академии наук, Военном институте переводчиков, Военно-дипломатической академии. В1982-м защитил диссертацию. С 1995-го был заведующим кафедрой восточных языков в Российском государственном гуманитарном университете, одновременно исполняя обязанности директора Института исторической и культурной антропологии.

23 августа 2000-го года скоропостижно скончался в расцвете творческих сил: пошёл в диспансер по месту жительства на проверку, барахлило сердце, присел в очереди подремать на стул и не проснулся. Так умирают праведники, на Востоке это называют «Уход доброго человека», падает давление, и всё, без мук.

Мир вам пухом, дорогой учитель! Много о вас и наших диалогах ещё можно вспоминать, да, к сожалению, писать не всё можно… Теперь нам — эстафета. Простите ли нас и — какая? Время покажет. Вершина китайской культуры, как вы говорили, — чань. Ну попробуем, вы с нами и мы за вас.

В «Философии Хабада», книге, объясняющей каббалу, есть такие строки:

«Разнообразие вещей в окружающем нас материальном мире проистекает изначально от множетсвенности проявлений имманентного аспекта бесконечного света в этих предметах». Я не каббалист, но свет — покоя не даёт. Ни на миг.

 

06. 04. 2011, ночь после Цин Мина, праздника Чистого света, очень далеко от Москвы, город Сиань. В комнате просторно и светло. Кажется, в тени, за порогом — мама. Возьмёт ведро, молча принесёт воды.

Бен Икс — отзывы и рецензии — КиноПоиск

сортировать: по рейтингу по дате по имени пользователя показывать: 10255075 31—40 из 68 Люди, после просмотра Ben X у меня каждая частичка тела радовалась и верещала от восторга. Отличный фильм, цепляющий фильм, настоящий фильм, фильм с идеей, фильм, освещающий важную проблему и дающий выход и пути решения. Если вам понравились такие фильмы как Trainspotting, Донни Дарко, Игры разума, Побег из Шоушенка, то этот фильм для вас. Причем он стоит с ними на одной планке. Актерская игра впечатляет, картинка радует глаз, сценарий интересный. P.S. Прочитав рецензию на Kinopoisk.ru, вам может показаться, что это простой фильм про парнишку, наигравшегося в ммо игры…это не так…Именно игра является для героя фильма спасительной лесенкой и убежищем от суровых реалий, и именно благодаря ей он спасается, но не будем раскрывать деталей сюжетной линии, удачного просмотра! Обязательно посмотрите фильм! ‘Почти смерть не меняет ничего, смерть меняет все.’ (с) ‘Доктор Хаус’ прямая ссылка 14 декабря 2008 | 01:05 Belegion Вся наша жизнь — игра, только жизненные драмы проходят без репетиций Почему-то почти во всех аннотациях и рецензиях упор делается на то, что проблема, поднятая в фильме — это зависимость от MMORPG современного молодого человека, неокрепшего организма. Может быть оно и так, но я увидел здесь немного иное.MMORPG — это только лишь предлог, способ поднять более важную проблему, которая существовала всегда: выживание в социуме. Парень, который сам в себе, которому более комфортно в обществе голых стен, борется с внешней атмосферой. Но борется скорее пассивно, как растение, выживающее в пустыне. И все обстоятельства в конечном итоге приводят к финальному, сильному и волевому решению, возможно первому в жизни парня. Любой конец = начало… В фильме это сказано, показано и доказано! Новая жизнь, новая система мировоззрения. Тонкий намёк в конце фильма на то, что проблемы остались, но путь к их решению проложен, а значит не всё потеряно! Жизнь — борьба, живи, или будешь убит! прямая ссылка 19 марта 2009 | 14:50 Milanne Не играйте с огнем Как любитель направления арт-хаус, фильмов и литературы из разряда ‘не для всех’, просто не могла пропустить этот фильм. Причем, смотрела я его после эстонской драмы ‘Класс’. Тематика не безразлична еще и потому, что собственные школьные годы вспоминаются с болью и ужасом. В общем… Из подобных картин, на тему аутсайдеров, людей против системы, подростков против быдлоровестников, эта, наверное, лучшая. Играет Грег Тиммерманс гениально. Я ни разу в нем не усомнилась. Он странен, он жалок, он великолепен. И он очень опасен. Как сказал Хантер Томпсон — ‘Вы можете повернуться спиной к человеку, но никогда не поворачивайтесь спиной к наркотику’, так нам намекает Ник Бальтазар — не надо играть с бомбой. Бен непредсказуем, как икота, но его собственный мир не менее жесток, чем мир, его окружающий. Потрясающая режиссерская находка — объединить реальные съемки и графику компьютерной игры. В общем, получилось немного скомкано, но все же. Это must see. 10 из 10 прямая ссылка 29 декабря 2009 | 18:06 У меня второй день ‘Бен Икс’ не идёт из головы. Смотрела я его прицельно, по ссылке из статьи про синдром Аспергера. Судя по описанным в ней симптомам, парень сыграл отлично и на столько меня впечатлил, что я рыдала наверное с середины фильма и до конца. И это не смотря на то, что ближе к финалу режиссёр уже почти не маскирует от зрителя надуманность решения проблем своего героя. Фильм не про игроманию. Вернее, не в ней соль истории Бена Х. Общество потихоньку устанавливает свои правила: одни — официальные законы, записанные на бумаге; другие — в форме родительских, церковных и прочих наставлений, тоже более-менее очевидных. А есть ещё и третьи, неписанные, и зачастую неозвучиваемые. Они чрезвычайно разнообразны, они сами собой устанавливаются в каждой социальной группе. Эти правила могут противоречить и тому, что написано в федеральных законах и тому, что говорят родители, но именно по ним на самом деле живёт общество. Мы чувствуем их, хотя и не всегда осознаём. И стараемся соблюдать, чтобы самим не иметь лишних проблем и не причинять неудобств другим. Мы чувствуем, на каком экзамене преподаватель закроет глаза на списывание; когда лучше не сознаваться в изменах, потому что от признания никому легче не станет; что надо здороваться с соседями и даже с теми людьми, которых не очень-то любим; что зачастую лучше мир с натянутыми улыбками и не причинением друг другу вреда, чем открытая вражда с бесконечными военными действиями. Герой фильма Бен Икс знает массу правил, прочитанных или услышанных. Но он не чувствует все остальные, носимые каждым человеком, принадлежащим к какой-либо социальной группе. И даже те из негласных заонов, о которых он узнал от кого-либо, Бен не соблюдает из-за их ‘лживости’ (‘Зачем люди спрашивают ‘Как дела?’, если ответ им не интересен?’). Он не понимает, почему люди, говоря одно, могут подразумевать совершенно иное; почему они не говорят напрямую и только тогда, когда есть, что сказать по существу (как это делает он сам). Поэтому он играет в игры. Конечно, важно, что они красивы, их легко купить, но нелегко пройти. Но главное в них — чётко и нерушимо установленные правила, и поэтому в них успех Бена зависит от его собственных ума, честности и способностей. Недостойному нет шансов выйграть, подкупить систему, присвоить плоды чужих трудов. В виртуальном мире игры Бен полностью защищён от человеческого ‘фактора лжи’, потому что его партнёры по игре играют точно по таким же правилам, пользуются тем же способом мышления, что и он. И там может жить, не страдая, не боясь оказаться ‘одним из тех, кто всегда не прав, что бы он не делал’. Финал фильма, в том виде, в котором он снят — смотрится неестественно. Но сама идея вполне толковая, и женщины прекрасно с ней знакомы: достаточно купить новое платье или сменить причёску, чтобы отделаться от части ‘психологических’ проблем. Потому что они остались у той девушки, которую ты видела вчера в зеркале вместо себя сегодняшней. Подведу итог. Вызывает изумление, на сколько нам кажутся удивительными и несуразными люди, живущие честно, не лгущие, соблюдающие официальные правила нашего общества. Люди, обладающие творческими способностями (не бездушные машины!) но подчиняющиеся общественным правилам словно роботы. И мы, вконец завравшиеся мы, считаем их больными? Так зачем же мы тогда придумываем такие законы? Это непростой вопрос. Фильм на него не отвечает. Зато он доступно раскрывает проблему сложных отношений общества и Бена. 8 из 10 прямая ссылка 16 декабря 2009 | 21:51 Если вы считаете, что это фильм об игровой зависимости, вреде Варкрафта или о чем-то подобном, то стоит либо вообще не смотреть фильм, либо настроиться увидеть нечто серьезное. Лучше, конечно, второе, потому что фильм действительно стоит того, чтобы его посмотрели. Все мы живем в обществе, все мы контактируем с обществом — кто-то больше, кто-то меньше, но так или иначе. Некоторых людей мы не любим, некоторые люди не любят нас, но задумывались ли мы хоть когда-нибудь, что человек, который чем-то на мне симпатичен, или которого мы вовсе не замечаем — тоже человек. Не в том смысле, что у него две руки, две ноги и рот для еды, а в том смысле, что он тоже может чувствовать, переживать, пусть даже на каком-то своём, другом уровне. Собственно, о таком человеке и идет речь в фильме. Бен с самого детства был немного странный, что вызывало насмешки и пренебрежение у большинства окружающих его сверстников. Синдром Аспергера, поставленный ему в детстве, подразумевал аутичность и некоторую отстраненность от этого мира. Бену нелегко было жить в обществе. А теперь у меня возникает вопрос : Почему? Неужели люди настолько жестоки, что могут издеваться над себе подобным человеком, не сделавшего им в жизни ничего плохого? Неужели люди, которым в жизни и так не повезло, должны страдать ещё и сверх того, что предначертано им судьбой? Я так полагаю, это и есть то главное, что нужно было вынести из фильма. Благодаря превосходной игре актеров (в особенности исполнителя Бена — Грега Тиммерманса) зритель может прочувствовать весь тот кошмар, что творился с главным персонажем, потому что все переживания воплощены замечательно. Что до роли ролевых игр в этом фильме, то я не считаю это настолько значимым. Человек, не принимаемый в обществе, должен где-то прятаться и иметь потайной уголок, в котором всегда будет чувствовать себя комфортно. В случае Бена этим спасительным потайным уголком оказался виртуальный мир, где он достиг 80-ого уровня, да и вообще был довольно уважаемым человеком. Ещё одним показателем человечности фильма является раскрытие чувств Бена. Нам не только слышны все его мысли, но и то, что он ощущает, выводится на наши глаза. Это не только непонимание окружающих, или скука от всего происходящего — это так же любовь. Любовь к девушке, которую он никогда не видел — из того виртуального мира. Когда человека не принимают в мире — он создает свой собственный, являющийся, по своей сути, утопией. А теперь можно вспомнить, сколько таких людей, которых не принимают в обществе. А если добавить сюда и всех ярых игроков сетевых игр? Так они скоро построят собственную планету. Может, пора уже начать принимать таких Бенов в свой мир, чтобы не разрушить его окончательно? Сильнейший фильм, который сделан действительно с душой и старанием, благодаря чему создателям удалось донести (до меня уж точно) то, что они хотели донести. 8 из 10 прямая ссылка 07 января 2011 | 07:07 Kreesy Как угробить отличное кино. Когда-то много лет назад, на международных курсах английского, я познакомился с 19-летней девушкой Мартой из Дании с синдромом аспергера. Мы переписывались с ней по Интернету почти четыре года. Марта очень много рассказывала мне в электронной переписке о своей жизни. В том числе о попытке суицида, которая произошла с ней в 16 лет, когда она в ванной комнате перерезала себе вены, но благодаря вернувшемуся с работы отцу осталась жива. О том, как ей сложно было жить в собственной семье – со своими родителями и братом. О том, как в школе у неё практически не было друзей. О том, какое огромное количество лекарств ей пришлось принимать, чтобы стать «эмоционально взаимодействующей» с окружающими – именно так я примерно переводил её выражение «emotionally interactive». Помню, как она позвонила мне по телефону (единственный раз за всё время) и почти плакала, говоря о том, как доктор заставляет её отменить часть препаратов, поскольку они создают чрезмерную нагрузку на сердце. И как тяжело ей будет теперь, потому что без этих лекарств она не может нормально учиться в институте и изучать латынь, очень быстро устаёт и забывает привычные вещи. Письма от Марты всегда были небольшие по объёму, с минимумом прилагательных, но очень конкретные. Она старательно отвечала на все мои вопросы и хотя бы немножко, но затрагивала все темы, которых я касался в своём письме. Честное слово, это выглядело, словно ты переписываешься со школьником – но не с тем, кто учится правильно читать и писать, а с тем, кто учится правильно реагировать на твои послания, быть «emotionally interactive». Было видно и то, как одновременно непросто ей даётся наше общение, и как оно ей необходимо. В тот момент, когда мы прекратили переписку, состояние её относительно стабилизировалось, и она даже стала встречаться с парнем, но не уверен, что в её жизни и теперь всё хорошо. К чему я написал такое длинное вступление? К тому, что первые две трети фильма Ника Бальтазара показались мне очень реалистичными и великолепно передающими внутренний и окружающий мир молодых людей, страдающих разными формами аутизма. Понятно, что являясь художественным кино, «Бен Икс» не лишено определённой доли художественного вымысла – тем более, что Бальтазар, наряду с аутизмом, затрагивает в своём фильме тему подростковой жестокости в отношении тех, кто «не такой как все». И это тоже показано убедительно и по-настоящему страшно, как в лучших образцах фильмов на эту тему – «Класс», «Чучело» и тому подобных. Главный герой фильма Бен куда комфортней чувствует себя в компьютерной игре, чем в реальной жизни, где его ждут непонимание, насмешки, унижение, травля. Единственная возможность найти друга и любовь для него – виртуальная реальность. Там его понимают, там над ним не смеются, там у него даже есть своя «healer» (целитель), которая способна не просто вылечить, но найти слова, дающие силу жить. В реальной жизни он изгой и посмешище в глазах большинства окружающих. В лучшем случае, его просто предпочитают сторониться, в худшем – загнобят. Он постоянный предмет наблюдения со стороны докторов, ему стараются помочь адаптироваться учителя, он может найти пару-тройку сочувствующих учеников и его, несмотря ни на что, по-прежнему любит мама. Но и только. Таковы исходные данные и дальше у режиссёра был выбор. Либо продемонстрировать, что, несмотря на все жизненные трудности, люди с синдромом аспергера способны успешно взаимодействовать с окружающим миром, находить друзей и любимых, что такие люди имеют свои человеческие достоинства и могут заслужить уважение, как и прочие члены общества. Либо показать, что такие, как Бен, обречены и не смогут избежать постоянной участи изгоев. Или же придумать, что-то своё, новое и необычное. Вместо этого, Бальтазар предпочёл трэш. Ту несусветную чушь, которая начинается в фильме после сцены, когда Бен выходит из вагона, в котором он ехал со Скарлайт, даже сложно передать словами. Такое впечатление, что режиссёра в этот момент подменили, или у него закончились всякие идеи, или он просто тупо перестал понимать, что снимает и начал лихорадочно пересматривать десятки других картин, вытаскивая из них отдельные фрагменты, чтобы в концовке зрители нашли как можно больше дежурных штампов. Мне просто хочется орать: «Зачем?!» Зачем битый час скрупулёзно вскрывать скальпелем самые неприглядные стороны жизни главного героя? Зачем показывать зрителям нагишом всё больное нутро как оно есть? Зачем нужна была трогательная история влюблённости юноши-аутиста в Скарлайт, из которой можно было сделать шедевр? Чтобы потом просто всем сказать: «Покайтесь, дети, Бен хороший, ибо завещал нам Христос возлюбить всякого ближнего своего»? Чтобы продемонстрировать, как аутист внезапно решил обличить человеческие пороки и раскрыть свою боль и страдания как можно большему числу людей, что для таких, как Бен, вообще противоестественно? Бальтазар в хлам уничтожил своей глупой, религиозно-слащавой концовкой всякую индивидуальность своего героя, обесценил и упростил до уровня дешёвой сопливой мелодрамы трагедию его взаимоотношений с окружающим миром и любимой девушкой. Не разрешив ни одного конфликта, придумал сказку, в которой нет ни грамма правдоподобия и ни грамма сочувствия к главному герою и его судьбе. Несмотря на улыбающееся лицо Бена, в конце фильма, вместо живого человека, мы видим клинического идиота, которого от реальной, тяжёлой, но настоящей жизни, изолировали в придуманную режиссёром виртуальную реальность и заставили играть по чужим правилам. Это уже не тот Бен, который рассказывал нам историю своей жизни и который отважился прийти на первое в своей жизни свидание. И это уже вообще не про аутизим. Финальные сцены фильма – не победа для таких, как Бен, но их поражение. Когда единственный способ достучаться до окружающих – апеллировать к Христу, это демонстрация того, что авторы фильма просто не знают, что со всем этим делать. И смотреть на это совершенно невозможно. прямая ссылка 17 февраля 2019 | 20:46 Фильм оказался очень поучительным. Особенно полезен будет он любителям компьютерных игр. Думаю, каждый играющий хочет иметь в реальности те возможности, которые даются герою в игре. Вместе с этим желанием приходит ощущение своей беззащитности в реальном мире. Так вот фильм, особенно последние его минуты, показывают, как всё это ошибочно. Фильм даст вам почувствовать, какое это невероятное везение, что ты — человек. Насколько мы богаты возможностями — мало кто осознает. Даже больше: человек — волшебник! Мы владеем тем, чего лишены все эти герои игр. Мы умеем фантазировать и материализовать свои мечты, гибнуть и самоисцеляться. Главное верить в себя и в свою природную силу! Судьба страдающего аутизмом Бэна это доказывает. Пусть такие как он и редкость, но именно такой контраст нужен, чтобы пробиться через толстокожесть зрителя. 8 из 10 прямая ссылка 28 января 2009 | 14:11 Фильм говорит о человеческом обществе на языке его искусственной модели — игры, языке, понятном каждому, ибо все играли когда-нибудь. В игре смерть — привычное дело, как и ежегодные самоубийства подростков, нанести ущерб — зачастую цель, так что действия ‘друзей Бена’ вполне естественны и ожидаемы. Но как объяснить на живом языке, что причинять вред человеку без особых на то причин — не естественно, как и воспринимать как должное статистику самоубийств? Взрослые, полноценные герои фильма не могут ответить на этот вопрос, что, однако, удается как будто не совсем полноценному Бену единственно доступным ему способом — игрой в самоубийство. Решить конфликт на разумных основаниях, как того всегда хочется, не удается, решение возможно с помощью хилера — высшей силы, по сути, фантома, обязанного своим существованием вечной вере в торжество справедливости и гуманизма. прямая ссылка 01 ноября 2009 | 05:13 sapalakalusha Если ты не такой как все, значит с тобой можно делать всё, что угодно… «У таких людей как Бен просто нет шансов». Есть много ярких фильмов о школьных изгоях, но именно здесь, по-моему, всё раскрывается с гораздо более утончённой и психологической стороны, так как здесь нет момента мести или агрессии со стороны обижаемого, и это не даёт его свести к какой-то банально-громкой истории. Мне этот фильм близок, потому что в какой-то степени был на месте главного героя, правда, в более раннем возрасте, и компьютерные игры меня обошли стороной, но я представляю, что может чувствовать человек, оказавшийся в такой ситуации. Обычно обвиняют изгоев в том, что они сами дают повод своей слабостью издеваться над ними. С таким же успехом можно оправдать любое преступление, если преступник вооружён, а неподготовленная жертва беззащитна. Здесь герой болен аутизмом. Надо сказать, что даже дети с синдромом Дауна могут приспособиться к относительно нормальной жизни, просто для этого нужно приложить очень много усилий. Не все родители морально готовы и имеют физические возможности для этого. Но, аутизм, в отличие от синдрома Дауна, не совсем генетическое и заранее предопределённое заболевание. Даже сейчас это вопрос ещё до конца не решён. Но я как биолог считаю, что в случае с аутизмом речь идёт в вполне полноценных детях, которым просто требуется гораздо больше времени и усилий для того, чтобы адаптироваться в человеческом социуме. Но поскольку часто таких усилий не прилагают, то эти дети оказываются брошенным на произвол судьбы и маленькая индивидуальная особенность становится болезнью. И хотя мне не ставили диагноз Аутизм, я всё же сейчас понимаю, что многие мои проблемы в детском возрасте напоминали симптомы именно этого заболевания. И я хорошо помню, как меня воспринимали другие дети в первом классе. Мне было труднее выражать свои эмоции, труднее подбирать свои слова при общении, труднее вообще начинать разговор, я совершенно не мог знакомиться и начинать общение с новыми детьми. Может я виноват в этом? Но все эти факты сделали меня изгоем почти на весь период обучения в школе, со мной никто не хотел общаться, я никому не был интересен, только потому, что я не мог нормально общаться. Это тяжело. Это больно. Особенно в период, когда у ребёнка неимоверно громадная потребность в общении. И особенно, когда этого никто не видит. В первом и втором классе ко мне относились примерно так же как главному герою фильма, единственное, что не было мобильных телефонов, на которые это всё можно было заснять. Это происходил не потому, что мои одноклассники были жестокие, они были вполне нормальные, но просто, когда один человек не может противостоять психологически объединённому коллективу, коллектив всегда его унижает. Это биологический закон. Я помню, как ко мне подходили одноклассники уже в шестом классе. Меня уже не унижали, не издевались, но просто не общались. И они как то спросили меня, почему я с ними не общаюсь, почему вместе с ними не играю. Я так обрадовался, думая, что сейчас всё может измениться, но они спросили и забыли. А что я должен был им ответить? Что давайте общаться? Что я очень хочу общаться? Что я не хочу быть изгоем и одиночкой? Я очень хотел с ними общаться. Но я не знал, что я должен сделать. Это может показаться странным и сейчас мне самому это кажется странным, но я не знал, что мне сказать и как всё изменить. Это происходит не потому что родители этих детей такие безответственные. Родители зарабатывают на жизнь. Они не видят, что происходит в школе и не имеют возможности физически контролировать все действия своих отпрысков. Разве можно их обвинять? Могут учителя, которые получают мизерную зарплату и задача которых давать знания, уследить за каждым ребёнком. Учитель, который пытается вникнуть в проблемы детей, наверное, достоин уважения, но, наверное, нельзя требовать от каждого учителя такой самоотверженности, потому что очень трудно разглядеть проблемы детей, а ещё труднее помочь, если процесс уже запущен. Но хоть и бессмысленно обвинять родителей, но если всё-таки наступает какой-нибудь трагический момент бессмысленно родителям обвинять кого-то другого. Ведь у них был шанс что-то изменить. Так кто же виноват? У меня, как у человека, который на протяжении всего обучения в школе был изгоем, есть только один ответ. Никто. Просто никто специально, из-за своей злобной сущности не издевается, просто дети не понимают, что делают, а взрослые не умеют возможности знать, что делают их дети. А изгои тоже не виноваты, потому что они не из-за своей злобной сущности ведут себя не так как все. Просто так складываются обстоятельства. И единственный способ что-то изменить это быть внимательным к тем кто, как нам кажется ведёт себя странно. Наши инстинкты подсказывают нам, что надо опасаться тех людей, которые ведут себя как-то странно, ведь они могут причинить нам вред. Но наши инстинкты в современной жизни не всегда оказываются правы. Дети действуют тоже в значительной степени под влиянием инстинктов, и для них это даже более важно, ведь сознательно приобретённых знаний у них ещё мало, а они слабее взрослых, значит должны работать защитные инстинкты. И здесь надо с самого раннего детства прививать детям способность к состраданию. Прививать не формально, говоря, что одно делать плохо, а другое хорошо, а прежде всего выстроить со своими детьми такие отношения, чтобы они им доверяли, и спрашивали совета. Но если Вы знаете, что такое может быть, если знаете, что люди, и дети могут иногда задавить и уничтожить слабого, не будьте равнодушными, когда у Вас есть возможность и выбор протянуть руку слабому. Концовка фильма только подсказывает, что хотя герой нашёл выход, и в этом его сила, но всё-таки выход он смог найти не в победе в реальной жизни, а в создании своей внутренней духовной реальности, которой не существуют на самом деле. Можно ли комфортно себя чувствовать, живя так? Может быть, если искренне верить в неё. Но неужели в мире нет людей, которые помогли бы ему жить в настоящей реальности? И неужели эта внутренняя несуществующая реальность — гораздо человечнее, чем реальный мир, в котором мы живём? Создание параллельной воображаемой реальности не выход, а бегство от проблем. ‘Я не такой как все, но я меняюсь’ прямая ссылка 23 апреля 2010 | 10:17 Потрясающий фильм о том, как опасно отличатся от других. О том, что такое подростковое агрессия, не знающая рамок. А почему не знающая? Да потому, что никто не объяснил. Никто не объяснил как быть подростком, переполняемым эмоциями, ктр как маятник мечутся из крайности в крайность. Куда деть зашкаливающую энергию, тем кто слабо представляет, что такое ответственность, кто совсем не давно перестал играть в игрушки и начинает играть в жизнь. Где учителя? Где родители? Аутизм это не приговор, тем более, что герой вполне социален. Он живет в двух мирах, не мешает реальному миру существовать, просто этот мир ему не так интересен, как он этому миру, как он своим одноклассникам. К сожалению, родители Бена приняли его позицию и не помогают своему сыну адаптироваться в реальном мире, они отпустили его болтаться между мирами. Они как родители могли сделать много, но сделали мало для своего не простого ребенка. Они не дали ему элементарной поддержки, поэтому у него ‘появилась’ подруга. Вместе с ‘подругой’ он придумывает гениальный план выхода из сложнейшей ситуации, ктр преследует его всю его сознательную жизнь. Актерская игра Грега Тиммерманса увлекает с первых минут и погружает в мир героя, героя ктр привык бороться за выживание. Внутренний мир дает ему силы и способы, идеи, как выжить в реальном мире. Когда этого не могут дать близкие, нужно искать ресурсы в себе. прямая ссылка 11 декабря 2009 | 16:06 показывать: 10255075 31—40 из 68

Детская жестокость. Что делать, если ребенка обижают сверстники | Психология жизни | Здоровье

Если ваш ребенок впал в немилость сверстникам, не стоит сидеть сложа руки, считает психолог Светлана Меркулова. Как правильно действовать в этой ситуации, она рассказала АиФ.ru.

Жертва и палач

Наталья Кожина, АиФ.ru: Светлана, какие дети чаще других становятся объектами издевательств и насмешек сверстников?

Светлана Меркулова: Насмешкам в школьном коллективе может подвергнуться любой ребенок. Но не всякий становится объектом преследования и издевательств. Такая ситуация — сигнал задуматься, каковы отношения у ребенка с собственными границами.

Тема нарушенных границ скорее имеет корни в семье, когда ребенку могут говорить, что он не имеет права на собственное мнение, когда его поступки подвергают жесткой критике. Им все время помыкают, одергивают и таким образом внушают неуверенность в собственном достоинстве и силах, ребенка отучают отстаивать себя. Поэтому велика вероятность, что в социуме ему придется столкнуться с тем же самым.

И другая крайность нарушения границ — это дети с завышенными требования к окружающему миру, которые считают, что им все должны; это такие «звезды», получающие все и сразу.

— Я всегда думала, что, когда человеку кажется, что ему все должны, он априори не станет объектом травли.

— Если ему есть что предложить социуму, кроме своего требования, чтобы его все любили просто потому, что он есть, то да, вы правы. Но если он просто говорит: «Вы мне все должны» — то велика вероятность того, что коллектив его отвергнет. В семье такого ребенка ставят на пьедестал, ему поклоняются. Он приходит в коллектив и ожидает того же самого от сверстников, но сталкивается с другими реалиями. И для него это болезненно. Иными словами дети, над которыми издеваются, часто отличаются эмоциональной и социальной незрелостью, уязвимостью, несоблюдением норм и неписаных правил.

— Каким должно быть отношение родителей к ребенку, чтобы не вырастить потенциальную жертву для одноклассников?

— Изначально ребенок должен восприниматься взрослыми, как личность, а не как продолжение самого себя. Да, вы родили этого человека, но при этом он — не вы и имеет право на свой взгляд на жизнь, возможно отличный от вашего. Уважайте вашего ребенка.

Когда малыш приходит в этот мир, он ничего не знает. Задача взрослого — объяснить, как все устроено. Даже с маленьким ребенком надо разговаривать уважительно для того, чтобы был контакт, и в будущем он не боялся делиться с вами своими чувствами, мыслями и проблемами. Первые конфликты могут возникать еще в детском садике. И они хороши тем, что не так опасны, как в школе. На их примере ребенок может научиться справляться с ситуацией с помощью взрослых. Поэтому не нужно стараться уберечь детей от подобных историй.

— С жертвами — понятно. Тогда из-за какого воспитания появляются обидчики?

— Фокус в том, что жертва и палач — две стороны одной медали. И если ребенок где-то в другом месте, не в школе, а например, дома, является жертвой, то для того, чтобы компенсировать этот факт, он может стать палачом в своем классе. В основном обидчики — дети из не очень благополучных семей, которые растут сами по себе. Они пытаются найти себя в этом мире с помощью агрессии. Это своеобразная борьба за место под солнцем. И, к сожалению, часто такие дети готовы идти на все для того, чтобы получить признание.

По сути это тоже крик о помощи: «Ребята, вы меня не видите, поэтому мне придется сделать так, чтобы вы наконец-то поняли, какой я крутой». Агрессоры — это такие же жертвы, потому что часто никто не стремится понять, почему они так некрасиво и жестко поступают, что подталкивает их к этому. Им говорят: «Вы уроды, вы плохие, вы не должны этого делать». А дело в том, что самому ребенку настолько плохо, что он хочет выместить это «плохо» на кого-то другого.

«Со мной так нельзя!»

— Следуя этой логике, если один ученик избил другого, то его еще надо пожалеть?

— Нет, жалость тут вообще не помогает, а скорее вредит, потому что тогда такие дети впадают в состояние еще большей безответственности. Здесь речь идет не об этом. С детьми нужно разговаривать, слушать, понимать их. Подобные случаи важно выносить на всеобщее обсуждение. Называть все, что происходит своими именами. Травля это травля и никак иначе она называться не может. Об этом нельзя молчать! Если взрослые будут молчать, то дети не остановятся и начнут проваливаться в этот конфликт все глубже.

Хорошо, если инициатором такой беседы станет учитель: «Ребята, мне кажется, что в классе происходит какая-то несправедливость по отношению к вашему однокласснику И.И. Объясните мне, пожалуйста, что происходит? Чем он вас конкретно не устраивает?». Главное, постоянно держать руку на пульсе и не упустить тот момент, когда может быть поздно. Да, я выше сказала, что семья играет большое значение для ребенка, но когда он находится в школе (до 6 часов в день), то не меньше ответственности лежит и на учителе. Классный руководитель должен быть внимательной мамой, по отношению к своим ученикам. Всем без исключения, даже если этот ученик не нравится ему по каким-то причинам.

— А как вести себя родителям, когда их ребенок жалуется на издевательства в школе?

— Как правило, если у ребенка с родителями хороший контакт, и он начинает рассказывать им о том, что у него не ладятся отношения со сверстниками, часто можно услышать такую фразу от взрослых: «Дай ты ему в лоб, тогда он отвяжется». Но по факту — это одна из крайностей, которая рождает продолжение конфликта. Есть еще одна крайность: «А ты не обращай внимания». К сожалению, обе они — путь в никуда. Если не обращать внимания на обидчика, это будет еще больше заводить его. Он не отвяжется от вашего ребенка и, скорее всего, будет усиливать давление ровно до тех пор, пока тот не сорвется.

— Почему нельзя говорить ребенку: «Дай сдачу, если тебя обижают»?

— Давая такие советы, вы расписываетесь в своей беспомощности. Вы не можете ничего предложить, кроме как такое же агрессивное поведение, которое проявляет другой ребенок. Это не решит проблему.

Очень важно понимать, что ваш сын или дочь приходят и рассказывают свой субъективный взгляд на произошедшие события. Да, ребенку неприятно, да, ему больно, но тут необходимо разобраться. Задайтесь вопросом: «Что такого делает мой сын/дочь, что сверстники позволяют с ним себя так вести?».

Конечно, жертва виновата не всегда. Но, тем не менее, есть дети, которые попадают в подобные ситуации и справляются с ними, потому что они абсолютно уверены, что с ними нельзя вести себя неуважительно. А есть дети, которые наоборот совершенно уверены, что их можно бить, обзывать, унижать. Здесь мы опять возвращаемся в детско-родительские отношениям. Есть хорошая фраза: «Со мной так нельзя, т.е. меня нельзя бить, обзывать, унижать». Именно ее взрослые должны вложить в голову собственного ребенка. Во многих случаях эти слова способны остановить агрессора.

— Как правильно выстраивать диалог с классным руководителем, если вы понимаете, что вашего ребенка обижают?

— Сразу хочу предостеречь родителей от того, чтобы идти в школу «с шашкой наголо». Не надо орать и топать ногами, доказывая свою правоту. Это должен быть конструктивный диалог. Чтобы беседа получилась, отложите эмоции в сторону. Понятно, что ребенка жалко, хочется наказать обидчика. Но, тем не менее, держите себя в руках.

Аналогичной тактики нужно придерживаться, если вы решили поговорить с родителями ребенка, который обижает ваше чадо. Запомните: каждый родитель всегда будет защищать «свою кровиночку». Если вы придете и начнете говорить: «ваш мальчик обижает моего несчастного сына», то диалог будет обречен на провал. Займите взрослую позицию — не скатывайтесь до «песочницы»: «ты дурак — нет, это ты дурак». Возникший конфликт — это общая проблема ваших детей. Если родители начнут договариваться между собой, их дети совершенно точно тоже пойдут навстречу друг другу.

Крайние меры

— Что делать в ситуации, когда ребенок категорически не хочет, чтобы мама или папа вмешивались в его конфликт со сверстниками?

— В этой ситуации важно дать ребенку понять, что если вдруг он не справится, вы всегда придете на помощь. Например: «Я уважаю твое решение. Знай, что я рядом, чтобы ни случилось и всегда могу помочь». Какое-то время просто понаблюдайте за ситуацией: если она начнет выходить из-под контроля, вы как взрослый человек должны все это остановить. Главное на начальном этапе дать понять своему ребенку, что он все-таки под защитой, у него есть «фундамент», на который можно опереться, в случае необходимости.

— Какие сигналы могут говорить о том, что ребенка обижают сверстники?

— Изменения настроения. Ребенок не хочет идти в школу/детский садик, канючит, говорит, как все вокруг плохо. Он не рассказывает каких-то интересных историй из жизни класса. Явные сигналы — приходит в синяках, сообщает, что потерял тетрадку, или просто начинает бесконечно «терять» вещи. Часто это происходит потому, что сверстники их портят, отнимают или просто выкидывают. Вообще желательно знать друзей ребенка. И было бы здорово, если бы они периодически посещали ваш дом.

— Допустим, у ребенка острый конфликт со сверстниками, может ли в этом случае помочь перевод в другую школу?

— Это крайняя мера. Лучше все-таки разобраться с конкретным коллективом, чем постоянно менять их. Часто бывает так, что ребенок меняет школу за школой, но не может сдружиться с одноклассниками. В этом случае нужно разбираться именно с самим ребенком — что такого он делает, что социум его не принимает? Возможно, он не верит людям, провоцирует их на какие-то плохие поступки или сам ведет себя агрессивно.

— А как вы относитесь к тому, что детишек, которые не могут вписаться в коллектив, переводят обучаться на дом?

— Это очень индивидуальная история. Нужно смотреть, насколько эмоционально задет ребенок. Кому-то, действительно, такой шаг может помочь восстановиться, снова поверить в свои силы и стать более уверенным в себе. Но параллельно ребенку обязательно нужно будет ходить к психологу и разбираться со случившейся ситуацией. И, скорее всего, не ему одному, а вообще всей семье. И когда он восстановится, «встанет на ноги», то можно возвращаться в коллектив.

Но если вы решаете проблему тем, что просто закрываете свое чадо от мира, начинаете его оберегать и говорить: «Все вокруг плохие, а ты у нас необыкновенный», — то он никогда не будет готов выйти из этих тепличных условий. И это еще больше усугубит проблему.

на Колыме не сидел, я там и так родился – Газета Коммерсантъ № 91 (1735) от 29.05.1999

Газета «Коммерсантъ» №91 от 29.05.1999, стр. 1

&nbspЮрий Шевчук: на Колыме не сидел, я там и так родился
       В Саратове завершается XII Собиновский музыкальный фестиваль. На него впервые была приглашена рок-группа «ДДТ» из Санкт-Петербурга. На сцене Саратовского театра оперы и балета им. Чернышевского Юрий Шевчук и его коллектив отыграли программу в сопровождении струнной группы оперного оркестра под руководством заслуженного артиста России дирижера Игоря Семенова. Сразу же после выступления с ЮРИЕМ ШЕВЧУКОМ встретился корреспондент Ъ ИЛЬЯ Ъ-НАГИБИН.

       — Трудно ли перестроиться музыканту с рок-н-ролльного драйва на академический лад и давать концерт в театре оперы и балета?
       — У меня все ассоциации с живописью. Стадионный концерт — это фреска, большое полотно, а концерт в таком театре — это акварель. Я вышел из того возраста, когда можно было просто орать. Я теперь учусь шептать. Не знаю, насколько это получается, сегодня был пробный шар. Я уже работал в подобных залах, но один, как автор: гитара, голос, скрипка, флейта. Перестроиться, конечно, было тяжело. Ведь всего три дня назад мы играли на огромном стадионе в Тель-Авиве программу «Мир номер ноль» со звуком мощностью в 50 киловатт. Многие группы привлекают к записи и «ансамбли песни и пляски советской армии», и огромные оркестры. Но у нас все-таки хватает культуры и ума бережно к этому относиться. Нам не хотелось бы прослыть дилетантами.
       — Группа «ДДТ» начинала путь с музыки, которую критики называли социальным роком. Потребность в такой музыке отпала навсегда?
       — Раньше существовало рок-движение. Мы были под прессом того правительства, а у молодежи был свой язык, язык правды. Мы сидели в подвале семь лет, ну, таскали нас в КГБ. На Колыме не сидел, я там и так родился. Из Уфы пришлось эмигрировать — слава Богу, не за границу, а в Питер. Там была Мекка: Борис Борисыч Гребенщиков, Цой, другие ребята, которых уже нет с нами. Груз социального, плакатного, типа «мы ‘против’, а не ‘за'», «мы ‘за’, а не ‘против'» — это все ушло. Движение развалилось. Кто-то выжил как художник — Гребенщиков, Костя Кинчев, Дима Ревякин, мы. Каждый пошел своей дорогой. Хотя и сейчас есть молодые группы, которые не принимают ничего официального, если к ним на концерт приходит больше десяти человек, они считают — все, они уже попса.
       Социальное для меня — это, например, «Борис Годунов», Шостакович, Мусоргский. Но никак не газетно-плакатный язык. Мы ушли из плаката. Он стал не нужен, и слава Богу. Мы сейчас ищем зло не во внешнем, а внутри себя.
       — Вы серьезно увлеклись классической музыкой?
       — Многие считают рок-музыку просто песенной формой, легким искусством. Это не всегда так. Мы очень старались, хотели это доказать и хотели самим себе доказать, что не зря топчем эту землю. А попали в Саратов мы благодаря Соломону Волкову. Он когда-то был секретарем Шостаковича, дружил с Бродским, сейчас живет в Нью-Йорке, где мы, собственно, с ним и познакомились во время гастролей.
       Мы все больше идем в сторону образной музыки. Я говорю ребятам на репетиции: «Давайте сыграем дождь», или «сыграем как идет снег», или «сыграем боль». Нам стало скучно просто петь песни, ребята выросли как музыканты. И процесс происходит естественно. Некоторое время назад мы хотели сделать какую-то книжку, а не просто набор песен, и получился альбом «Мир номер ноль». А в последнее время я увлекся замечательным сербским композитором Гораном Бреговичем. У него симфоническое мышление, много этнического и в то же время много легкой музыки. Он, кстати, писал музыку к фильму «Андерграунд» (режиссера Эмира Кустурицы.— Ъ).
       — Видимо, это произошло во время вашего визита в Югославию. Это была политическая акция или ваш личный интерес?
       — Мы поехали туда, конечно, не за славой, как некоторые написали. Просто купили билеты до Будапешта за свой счет — тогда еще была открыта граница,— связались с югославскими музыкантами, они нас встретили, мы переехали через границу и выступили с концертом. Пели «Не стреляй!» и «Наполни небо добротой». Видели эти бомбежки. Потом группа уехала, а я остался на неделю, бродил по улицам, общался с людьми, с интеллигенцией.
       Мне, как художнику, если меня можно таковым считать, это очень интересно. Я спрашивал: «Как вы? Вы же против Милошевича-то? Милошевич же, извиняюсь, козел». А мне в ответ говорят: «Сейчас внешняя агрессия, и мы все — как один кулак». Натовцы, на мой взгляд, конечно, сделали такое… Они уничтожили оппозицию, они объединили народ, и чем больше они бомбят, тем больше это во славу Милошевича. Чудовищные вещи, конечно, там творятся. Беженцы, которые ни в чем не виноваты, их глаза… Об этом я еще ничего не написал, потому что, наверное, еще не переварил до сих пор. Как будто стоишь на обрыве, а внизу плещется третья мировая война. От этого, конечно, подташнивает.
       — В ваших песнях последнее время все чаще звучит тема смерти.
       — Ну, во-первых, конец века. Во-вторых, мы не придумываем каких-то искусственных тем. Мы как чукчи — что видим, то и поем. Смерть — это такое замечательное событие, что о ней не петь, не думать — просто бесчеловечно. «Сердце умное — в думе печальной, сердце глупое — в думе веселой» — о смерти мы научились думать легко, как русские православные люди. Это для нас очень важно. Думаешь о смерти, значит, думаешь о жизни.
       — Когда вы записали альбом «Мир номер ноль» сложилась такая ситуация, что из-за отсутствия денег вы не могли его издать. Вы принципиально ни к кому не обращались за помощью?
       — У нас четыре принципа: мы не рекламируем алкоголь, табак, не занимаемся прямой рекламой. Не рекламируем никакие политические партии, не участвуем в акциях типа «Голосуй или проиграешь», не поем в банях, клубах и казино. Мы слишком уважаем себя для того, чтобы петь, там где люди едят. Не все продается. Я могу спеть для друзей на кухне. Мне не важно кому. Если человек пришел ко мне, и я вижу что ему это нужно, я спою ему. Но плясать под звон денег я не пойду. Это табу. У нас уже давно нет спонсоров, зато песни сыплются, а для меня это важнее, как для эгоиста.

Комментарии

Чем заменить свободу выбора у поколения милениалов — Сноб

Зачастую дети, родившиеся в нашем веке, умеют к моменту своего взросления почти все. Кроме одного: они поголовно не способны к самостоятельным решениям. И что с этим делать, не знает никто, включая и автора этих строк

Иллюстрация: Don Bishop/Getty Images

Правильная семья, воспитывающая ребенка в соответствии со всеми педагогическими веяниями XXI века: предоставлять возможности для развития, учиться должно быть интересно, у ребенка есть личность и ее нужно уважать.

— Он у нас с самого начала был способным и любознательным. Вот ему еще трех лет не исполнилось, а он уже все спрашивал: зачем это? Почему так? Мы ему всегда отвечали, и книжки покупали, и водили в разные интересные места, где были занятия для детей. Ему все нравилось — он на праздниках никогда ни клоунов не боялся, ни Деда Мороза, как, знаете, бывает, дети боятся… И стишок всегда мог прочитать, и на вопрос ответить. В детский сад мы его уже ближе к четырем годам отдали, и там воспитатели удивлялись, как много он всего знает и умеет. А потом были всякие кружки, и он везде оказывался в первых рядах. Вы, наверное, сейчас думаете: все родители считают, что их дети лучшие, но у нас не так — нам руководители кружков прямо говорили: ему все хорошо дается. И по музыке у него получалось, и по спорту, и рисовал он прямо удивительными такими, яркими красками — как будто солнцем все залито. Читать, можно сказать, сам научился в четыре года — мы ему только кубики показали и книжки соответствующие. Очень математику любил — складывать, вычитать, дедушка наш с ним много этим занимался, в игровой форме, конечно…

— А-а-а-а… — говорю я спустя еще пять минут всяческих восхвалений в адрес неизвестного мне ребенка и описания усилий семьи по его всестороннему развитию. — А ко мне-то вы зачем сейчас пришли?

И  тут мне описывают ситуацию, от которой я очень тревожусь, потому что слышу про нее уже не в первый раз, а вот что с ней делать — не знаю.

Вкратце в этой (и в других подобных ей) семье происходит следующее:

Любознательного ребенка годами всячески развивают и развлекают — семья вкладывается не по-детски, но и без впадения в излишний раж, вполне разумно и эффективно. Английский, спорт, музыка — это само собой, для общего развития личности, ну и рисование у тебя хорошо идет, жалко бросать, и ты еще можешь выбрать, что тебе нравится, мы тебя поддержим. Он выбирает и по-прежнему успешно занимается тем и этим, неплохо учится, сдает всякие зачеты и экзамены, получает разряд по этому и пояс какого-то цвета по тому. Всем (в том числе и самому ребенку) все это непрерывное коловращение нравится, все его любят и возлагают на него какие-то неопределенные надежды. Постепенно его любознательность уменьшается, но это всем (в том числе и ему самому) кажется естественным, он же растет, требования в гимназии увеличиваются, не бывает, чтоб всегда два притопа, три прихлопа, надо сосредоточиться на сдаче переводных тестов… Он вписан в некий ритм развития и обучения, и этот ритм всем (в том числе и ему самому) опять же кажется разумным и эффективным. Обучение идет, тесты вполне себе успешно сдаются…

И вот вроде бы виден свет в конце этого широкого и развеселого тоннеля, демократическая семья с самыми доброжелательными лицами садится в круг и говорит подросшему чаду:

— Ты прекрасен сам по себе, плюс мы чертовски много в тебя вложили за все эти годы. Чем же ты, такой прекрасный, займешься теперь? Разумеется, у нас даже и в мыслях нет диктовать тебе, но мы хотели бы знать…

И тут наступает первый неловкий момент. Чадо смотрит недоуменно и говорит:

— А я, собственно, не знаю…

— Как это не знаешь?! — неприятно удивлены родственники. — Да ведь ты же ко всему способный, выученный в хорошей школе, всегда на хорошем счету, плюс куда мы тебя только ни водили и ни возили и чему только ни обучали дополнительно… При таких вводных — должен обязательно знать!

Подросток с родственниками вполне согласен: действительно способен, действительно водили, возили, обучали. Следовательно — должен знать! Но не знает…

Постепенно семья начинает наседать и возмущаться: что же это получается — мы все делали зря? Столько лет, столько денег и столько человеко-часов… Вспоминают, как, чтобы поступить в хорошую школу, нанимали дорогущего репетитора, плюс дедушка после инфаркта по четыре часа в день с ним занимался…

— А я вас просил? — слабо огрызается чадо. 

Но на самом деле ему и самому неловко. Что происходит-то? Почему так? 

Постепенно подросток становится вялым и апатичным. Меньше времени проводит за уроками и больше — в компьютере и телефоне. Все прочие увлечения как-то сами собой рассасываются. В какой-то момент родители с ужасом обнаруживают, что чадо не то что из дома выгнать, но и с кровати-то поднять трудно. Лежит с телефоном и все.

— Что происходит?!!

Мне плохо. Я ничего не хочу. У меня нет сил. Меня ничего не радует. И я боюсь чего-то неопределенного. Что это? Ответ обнаруживается опять же в интернете. Кажется, я болен. У меня депрессия.

Он болен? Ну что ж, это многое объясняет. Мы все всегда делали хорошо и правильно. Просто он оказался нездоров. Значит, нужно лечение.

Чадо начинают лечить. Оно ворчит, но в принципе охотно лечится. И продолжает лежать на диване, теперь уже на законных основаниях.

Вся семья ходит с круглыми от ужаса и разочарования (они все на самом деле вовсе не дураки) глазами: неужели все было зря? А что же дальше-то будет?! Как он теперь вообще найдет свое место в жизни?! И что это будет за место?

***

И вот ровно таких, совпадающих прямо до деталей и формулировок в рассказах, случаев я видела уже не один и не два, и даже, пожалуй, не пару десятков. 

Что происходит — понятно.

Прямо сейчас подросло и выходит в жизнь первое поколение детей, родившихся в относительно стабильное время — начало XXI века. Именно в это время родители массово отвлеклись от борьбы за выживание (бороться больше не было нужно) и бросились воспитывать и развивать своих детей. Спрос рождает предложение, и кружки, всякие интересности и развлекательности посыпались разноцветным дождем, под которым все: и дети и родители — охотно стояли и радовались. Учеба перестала быть делом ребенка и школы и стала делом семьи в целом. Индустрия детских и семейных развлечений надулась огромным радужным пузырем. Дети учились чему угодно, кроме одного пункта, о котором просто забыли. Они не умели быть сами с собой, не умели себя занимать ничем, кроме серфинга в интернете (ни на что прочее у них просто не оставалось ни сил, ни времени), и, как следствие, практически ничего о себе не знали.

Но параллельно с пристальным вниманием к воспитанию и обучению пришли и демократические идеи свободы выбора. Поэтому сказать: «А вот теперь пойдешь и станешь инженером» старшему подростку всем в таких семьях кажется неправильным. Не для того мы столько времени старались, главное в этом мире — правильная самореализация, только так современный человек может быть счастлив. Но тут сразу получается противоречие, которого никто, кажется, не замечает. Ведь все эти годы над ребенком шел дождь из интересного обучения и познавательных развлечений. Он никогда не глядел долго и задумчиво в пустое и высокое небо. Никогда не спрашивал себя: кто я такой? Чего хочу я сам?

И вот вдруг, как гром с того самого ясного неба, этот вопрос прозвучал.

Причем сразу в форме долженствования: ты должен выбрать. Сейчас, немедленно. Мы все ждем. Время не ждет. В тебя вложили, будь добр соответствовать сумме вложений.

И у ребенка по понятным причинам нет на этот вопрос ответа. Ему от этого страшно и предельно дискомфортно: нужно выходить в мир, а я не знаю, куда мне идти и что там делать. 

При этом он прекрасно понимает, что в него действительно вложили. Что делать? Сильные и глуповатые решают, что «мир дерьмо», бунтуют, огрызаются и уходят в протест. Всем остальным легче признать, что это не «мир плох» (они же понимают, что их детство действительно было интересно-развлекательным), а «со мной что-то не в порядке». Что делать потом? Убежать в болезнь, благо сейчас это модно и «как я болел депрессией» — один из популярных мемов в интернете.

***

Сегодня предлагаю читательский мозговой штурм. Есть описанный выше феномен, про который я, как специалист, вроде бы все знаю и понимаю. Но вот беда — не знаю пока, что с ним делать. То есть как семье эту неприятную проблему профилактировать — с этим все более-менее понятно. А вот если уже случилось и чадо уже лежит на диване, иногда даже с диагнозом — тогда что предпринять и куда двигаться? 

Что нужно предварительно отметить. Десять или уж тем более пятнадцать лет назад никто ко мне с такой проблемой не обращался. А сейчас с каждым годом ну просто в разы увеличивается количество обратившихся по данному поводу семей. 

Что еще важно?

Проблема касается только «хороших семей» и «внимательных родителей» старших подростков или даже молодых взрослых. То есть страдают от нее те семьи, где развитию и воспитанию детей годами уделялось самое пристальное внимание, много сил и времени.

Теперь хочу:

1. проинформировать уважаемых читателей о самом существовании новой проблемы в и без того нелегком деле воспитания современных детей.
2. Описать, как оно устроено, откуда, на мой взгляд, взялось и почему именно сейчас.
3. А также набрать мнений, в надежде определить наиболее перспективное направление своих размышлений на эту тему и в конечном итоге разработать алгоритм действий для помощи обращающимся ко мне семьям.

Спасибо всем, кто откликнется.

649_книга_Хор_120лет.indd

%PDF-1.3 % 1 0 obj >]/Pages 3 0 R/Type/Catalog/ViewerPreferences>>> endobj 2 0 obj >stream 2017-09-24T11:28:36+10:002017-09-24T11:32:25+10:002017-09-24T11:32:25+10:00Adobe InDesign CS6 (Windows)uuid:fa3fd255-7382-41fd-8658-6b46ad862654xmp.did:C50CE8EBA85FE7118BEF9CBF4F6B59C3xmp.id:C28FCE22C7A0E711B7AD836B61515A4Bproof:pdf1xmp.iid:C18FCE22C7A0E711B7AD836B61515A4Bxmp.did:6A13FA665D9FE71193FC9BE6561ED682xmp.did:C50CE8EBA85FE7118BEF9CBF4F6B59C3default

convertedfrom application/x-indesign to application/pdfAdobe InDesign CS6 (Windows)/2017-09-24T11:28:36+10:00

application/pdf

649_книга_Хор_120лет.indd

Adobe PDF Library 10.0.1FalsePDF/X-1:2001PDF/X-1:2001PDF/X-1a:2001 endstream endobj 3 0 obj > endobj 6 0 obj > endobj 7 0 obj > endobj 8 0 obj > endobj 9 0 obj > endobj 10 0 obj > endobj 11 0 obj > endobj 12 0 obj > endobj 13 0 obj > endobj 49 0 obj > endobj 50 0 obj > endobj 51 0 obj > endobj 52 0 obj > endobj 53 0 obj > endobj 74 0 obj >/Font>/ProcSet[/PDF/Text/ImageC]/XObject>>>/TrimBox[14.1732 14.1732 609.449 850.394]/Type/Page>> endobj 75 0 obj >/Font>/ProcSet[/PDF/Text]/XObject>>>/TrimBox[0.0 14.1732 595.276 850.394]/Type/Page>> endobj 76 0 obj >/Font>/ProcSet[/PDF/Text/ImageC]/XObject>>>/TrimBox[14.1732 14.1732 609.449 850.394]/Type/Page>> endobj 77 0 obj >/Font>/ProcSet[/PDF/Text]/XObject>>>/TrimBox[0.C*6u0Pp=%x{>Fa͵,wignsR33F’0=~CxT2]y9?h%

Что делать, когда начальник или коллега кричит на работе

Вы изо всех сил стараетесь сдерживать свои эмоции, когда находитесь в офисе. И даже если вы стали жертвой редкого эмоционального всплеска в выходной день, вы обратились к ситуации, принесли искренние извинения и двинулись дальше.

Но что насчет того, когда ваш коллега или начальник откроет крышку в середине рабочего дня? Следует ли вам отвечать немедленно, даже если он эмоционально заряжен? Должны ли вы просто игнорировать это и делать вид, что этого никогда не было? Должны ли вы собрать свой стол, переехать на Бермуды и скрываться до конца своей карьеры?

Посмотрим правде в глаза — мы все люди.И то, что мы все стараемся поддерживать профессиональную репутацию в офисе, не обязательно означает, что мы можем сдерживать все свои эмоции за дверью. Такие вещи случаются. Но это не означает, что ваши коллеги или начальник имеют право постоянно срываться.

Когда кто-то в вашем офисе терпит крах — особенно если он направлен против вас, — вы хотите убедиться в том, что обстоятельства улажены, не подписываясь на главную роль в драме вашего офиса.

Звук невозможен? Это не! Следуйте этим шагам, чтобы эффективно справиться с ситуацией и продолжить.(Или переезжайте на Бермудские острова. Это ваш выбор.)

1. Не начинайте сразу же

Перво-наперво, сделайте все возможное, чтобы не вмешиваться, когда у кого-то в вашем офисе случается приступ. Легче сказать, чем сделать, особенно если ваш коллега кричит прямо на вас через стол в конференц-зале. Но участие в разговоре (он же, кричащий матч) с ним или с ней только усугубит ситуацию.

Мы все знаем, что эмоционально расстроенные люди не способны вести рациональные и разумные дискуссии.Итак, вы просто зря тратите время и дыхание. Если ваша коллега рыдает или кричит, важно дать ей немного времени, чтобы остыть. Так вы оба сможете вернуться к ситуации с ясной головой.

2. Проанализируйте ситуацию

Когда безумие утихло и ваш коллега или начальник в гневе или смущении ретировался к своему столу, вам пора подумать о ваших следующих шагах.

Нет необходимости вовлекать себя в ситуацию, которая даже не касалась вас напрямую.Итак, найдите время, чтобы подумать, нужно ли вам даже , чтобы принять меры.

Эта вспышка прямо повлияла на вас? Если ваш коллега кричал и указывал вам в лицо пальцем, то, очевидно, ответ — да. Но если враждебность была направлена ​​против кого-то другого, а вы были просто свидетелем, действительно ли вы хотите высунуть шею и попасть в ситуацию, которая действительно не имеет ничего общего с ?

Вспышки неудобно наблюдать, и ваша первая склонность может заключаться в том, чтобы вскочить и защитить коллегу.Но сначала обязательно оцените обстоятельства — иначе у вас может случиться собственный срыв!

3. Определите свой подход

Итак, вы решили, что просто не можете позволить ситуации оставаться незамеченной. Поведение вашего коллеги или начальника пересекло черту, и от мысли позволить этому скользить и вести себя как обычно сразу же заставляет ваши челюсти сжиматься, а ладони потеют.

Что теперь? Пришло время выяснить, как лучше всего поступить. У вас есть множество вариантов выхода из ситуации — вам просто нужно выбрать лучший из них.

Если эмоциональный всплеск каким-либо образом угрожал или беспокоил, вы, вероятно, захотите привлечь к работе начальника или свой отдел кадров. Некоторые действия требуют ответных действий и простого «Упс, извините!» не всегда достаточно, чтобы сгладить возмутительное поведение. Вы можете почувствовать себя болтуном, но вы заслуживаете не враждебного рабочего места.

Напротив, если ваш коллега или начальник просто слишком разгорячились, не проявляя агрессии или вульгарности, вы, вероятно, сможете справиться с этой ситуацией самостоятельно.Вместо того, чтобы заводить с ним разговор, попросите время, чтобы вы могли сесть и поболтать. Затем объясните, что вы почувствовали, что вспышка была необоснованной, и почему вам стало некомфортно.

Не знаете, что сказать? Что-нибудь простое, например, «Я понимаю, что иногда мы все теряем хладнокровие. Но ваша реакция заставила меня почувствовать себя очень неуютно. Можем ли мы поговорить о том, как лучше общаться друг с другом, когда мы не согласны? » должен помочь.

Конечно, вы всегда можете сесть и подождать, пока коллега из офиса подойдет к и к вам, , со скромными извинениями.Но если ситуация действительно вас беспокоит (или этот сотрудник имеет репутацию до смешного упрямца), вам лучше сразу же взяться за дело, чтобы не допустить возникновения гноя.

4. Двигайтесь дальше

Эмоции определенно найдут свое отражение на рабочем месте здесь и там, но это не значит, что ваш офис должен быть напряженным и неловким. В то время как эмоциональный взрыв вашего коллеги или начальника привел к возникновению дискомфорта, злоба определенно не улучшит ситуацию.

Правильно, пора сделать сложную вещь и стать более крупным человеком. Если с ситуацией удалось справиться и вы получили искренние извинения, самое время отпустить ее и двигаться дальше. Никакого бормотания себе под нос, язвительных офисных сплетен или отказа работать с ним в одной команде. В конце концов, какой цели служат эти язвительные замечания и пассивно-агрессивные действия? Скорее всего, они только подольют масла в огонь — а может, даже вызовут новую вспышку!

Наблюдать, как ваш начальник или коллега теряет хватку, неудобно, особенно когда вы непосредственно участвуете в инциденте.Но не позволяйте собственным эмоциям овладеть вами! Выполните следующие шаги, чтобы успешно справиться с ситуацией с достоинством.

В остальном, я слышал, что погода на Бермудских островах в это время года хорошая…

Фотография человека, нервничающего, любезно предоставлена ​​Shutterstock.

Как вести себя с неуважительным и кричащим коллегой | Работа

Неуважительные, грубые или пронзительные сотрудники могут в одночасье превратить любое рабочее место в токсичный. Если вы постоянно бодаетесь, важно бороться с дисфункциональным поведением, прежде чем оно станет обычным делом.Тем не менее, также важно видеть, не даете ли вы придуркам на работе разрешение и дальше вести себя плохо. Чем лучше вы поймете ситуацию, тем больше вероятность того, что изменения, к которым вы стремитесь, сохранятся навсегда.

Анализируйте конфликт

Прежде чем пытаться разрешить любой конфликт, проанализируйте, что вызывает такое поведение. Поставьте себя на место другого человека и спросите, способствовали ли вы возникновению проблемы, утверждает консультант по вопросам карьеры Сьюзан Лэнктон-Ривас из Бостона.com «Восемь советов по разрешению конфликтов на рабочем месте». Если вы все еще чувствуете себя застрявшим, наймите кого-нибудь — например, специалиста по кадрам или коллегу, который не работает ни с одним из вас, — чтобы он помогал в поиске решений и выступал в качестве посредника.

Будьте спокойны и собранны

Когда коллега начинает кричать, кричать или вести себя как-то иначе, не опускайтесь до его уровня, советует журнал «Женское здоровье». Сохраняйте спокойствие, не перебивайте и просто слушайте. Как только тирада иссякнет, повторите заявления коллеги и предложите пути выхода из ситуации.Если поведение не прекращается, подробно записывайте каждый инцидент, включая копии гневных писем и записок. Они понадобятся вам, чтобы подать жалобу в отдел кадров.

Измените отношения

Заставить оскорбительного коллегу уважать вас означает сделать что-то, чтобы изменить динамику ваших отношений. Люди часто думают с точки зрения характера или мотивации, но исследования показывают, что поведение определяется ситуативными изменениями, по словам Маклэйна Смита, консультанта по взаимоотношениям, опрошенного журналом Forbes.Вместо того чтобы спорить с враждебно настроенным коллегой, подумайте о том, чего он пытается достичь, и посмотрите, как он может достичь своих целей. Он будет меньше чувствовать необходимость автоматически противостоять вам, что меняет ваше отношение друг к другу.

Пересмотреть рабочие нагрузки

Грубое или неуважительное поведение часто является следствием небезопасности. Согласно «The Wall Street Journal», менее квалифицированные рабочие склонны переоценивать свои способности и недооценивать свои недостатки, что побуждает их рассматривать критику как личную атаку.»Чтобы противостоять этим чувствам, предложите способы улучшить конкретную задачу или разделить рабочую нагрузку над сложным проектом. Такие договоренности помогут вам использовать сильные стороны друг друга, что снижает риск конфронтации, но помогает вашему работодателю достичь своих целей .

Прочие соображения

В какой-то момент вы не сможете решить свои проблемы, не прибегая к помощи извне вашего начальника или отдела кадров. Однако, прежде чем обращаться к ним, убедитесь, что вы исчерпали все другие варианты решения проблемы, сообщает «The Wall Street Journal».«Кроме того, если вы подаете официальную жалобу, будьте осторожны. Нет необходимости делиться своими жалобами с коллегами, которых не затрагивают проблемы, которые вы пытаетесь решить.

Ссылки

Ресурсы

Writer Bio

Статьи Ральфа Хейбуцки были опубликованы в «All Music Guide», «Goldmine», «Guitar Player» и «Vintage Guitar». Он также является автором книги «Unfinished Business: The Life & Times Of Danny Gatton» и считает, что Имеет степень журналистики в Университете штата Мичиган.

Кричать на сослуживцев и служащих: это нормально?

Кричать; это часть человеческого общения. Иногда это хорошо, а иногда нет. Люди кричат ​​по разным причинам. Может быть, чтобы заявить о себе над другими или заявить о своем присутствии. Может быть, они хотят разжечь конфронтацию или удовлетворить свое эго.

Но что, если это обычная практика на вашем рабочем месте? В любой организации ожидается, что сотрудники на всех уровнях бизнеса будут относиться друг к другу с уважением.Успех вашего бизнеса во многом зависит от сотрудничества и совместной работы всех сотрудников. Все дело в вежливости на рабочем месте.

Это также сильно зависит от вашей культуры и от того, разрешаете ли вы такое поведение на рабочем месте. Что бы вы ни считали лучшим для вашей организации, вы должны разъяснить это своим сотрудникам.

Какова реальная стоимость?

Интересная статистика из статьи « Есть ли лекарство от обычного рывка ?» 25% людей, над которыми издеваются на работе, и 20% тех, кто просто становится свидетелем издевательств, уходят с работы.Что это значит для вашей компании? Если у вас в компании 1000 сотрудников и произойдет одно из этих событий, 25% уйдут. Таким образом, поскольку средняя стоимость замены сотрудника составляет 20 000 долларов, вы можете потерять около 750 000 долларов в год.

Еще больше глаз? Если вы добавите двух свидетелей на каждого сотрудника, подвергшегося травле, и 20% из них уйдут, вы можете добавить дополнительно 1,2 миллиона долларов. Это в общей сложности 2 миллиона долларов потерянных из-за того, что у вас не было политики.

Политика поведения и работы сотрудников

Политика поведения и работы сотрудников применяется ко всем активным сотрудникам, занятым полный или неполный рабочий день.Несмотря на то, что невозможно перечислить все формы поведения, которые считаются неприемлемыми на рабочем месте, борьба или угроза насилием на рабочем месте считается нарушением правил в соответствии с этой политикой. Это может повлечь за собой дисциплинарные взыскания, включая увольнение.

Политика вежливости на рабочем месте

Укажите в описании должности, что сотрудники должны воздерживаться от драки, «шуток» или других действий, которые могут быть опасными для окружающих. Такое поведение может включать устное и письменное поведение.

«Вы должны действовать и общаться так, чтобы ладить с клиентами, клиентами, коллегами и руководством».

Если это не помогает, соблюдайте дисциплину.

Дисциплина

Если вы выберете способ наказания сотрудника, нарушившего какие-либо из ваших предписаний, есть несколько разных способов справиться с этим.

• Укажите недопустимое поведение. Недостаточно просто сказать сотруднику, что он «грубый» или «негативный».Общение здесь является ключевым моментом. Скажите им, что именно они сделали, что было неприемлемо.
• Укажите ожидаемое поведение. То есть сказать сотруднику, что он должен делать иначе. Сотрудник может даже не осознавать, что делает что-то не так. Просто подчеркните сотрудника, что важная функция каждой должности — вести себя позитивно, сотрудничать, вежливо и профессионально.
• Если вы все же решили поговорить с сотрудником, не забудьте дать ему достаточно времени, чтобы полностью перейти к ожидаемому поведению.
• Если вы чувствуете необходимость в соответствии с вашими рекомендациями, может существовать политика «недопустимости терпимости», и сотрудник должен быть немедленно уволен.
• Вы также можете определить, выиграет ли сотрудник от консультации по управлению гневом.

Соображения

Вы не можете требовать от сотрудника какой-либо медицинской помощи. Однако, даже если сотрудник защищен в соответствии с ADA (его психическое состояние повышается до уровня инвалидности), этот сотрудник все равно может подвергнуться дисциплинарным мерам вплоть до увольнения.

Заключительные подсказки

Независимо от того, решите ли вы игнорировать такое поведение, как крик, или выберите дисциплину на основе ваших продуманных рекомендаций, обязательно все тщательно задокументируйте. Если у вас есть дополнительные вопросы и вы являетесь членом ERC, обратитесь в нашу службу поддержки кадров. Или обратитесь в свой юридический совет.

Запугивание на рабочем месте Обучение

Этот тренинг охватывает основы профессионального поведения на рабочем месте.

Запросить дополнительную информацию

Как дать обратную связь людям, которые плачут, кричат ​​или защищаются

Нельзя отрицать, что сезон проверки эффективности может стать головной болью для менеджеров.Процесс написания отзывов и предоставления обратной связи занимает много времени (особенно, если вы делаете это вдумчиво) и может вызывать особенно беспокойство, если в вашей команде есть кто-то, кто имеет тенденцию к сложной или отрицательной эмоциональной реакции на отзывы. Итак, как вы подготовитесь дать отзыв тому, кто может плакать, кричать или защищаться?

Совет для всех жестких сессий обратной связи

Помните «почему». Сосредоточьтесь на всех веских причинах, по которым вы даете отзыв.Напоминайте себе и своему сотруднику, говоря: «Мне нужно поделиться этим с вами, потому что я хочу, чтобы вы добились здесь успеха» или «Я хочу видеть, как вы продолжаете расти».

Ким Кастельда, старший вице-президент компании-разработчика программного обеспечения Bullhorn, курирует таланты и человеческие ресурсы 600 сотрудников по всему миру. Она ведет учебную программу по доставке сложных сообщений, удостоверяя тех, кто продемонстрировал высокий уровень навыков в решении самых сложных ситуаций. Кроме того, два раза в год она опрашивает сотрудников, чтобы узнать, получают ли они положительные и конструктивные отзывы от своих руководителей.Кастельда говорит: «Я редко встречал кого-то, кто не хотел бы быть успешным, и обратная связь — важная часть этого. Мы хотим, чтобы наши люди были лучшими в этом деле, поэтому мы привлекаем их к ответственности ».

Найдите свой центр и приготовьтесь. Начните с повышения собственного самосознания: как вы реагируете, когда у другого человека возникает эмоциональная реакция? Вы приукрашиваете обратную связь — пытаетесь избежать конфликта — или расстраиваетесь и сопротивляетесь? Кастельда говорит: «Важно подумать о том, как мы появляемся для этих разговоров.Лидеры должны идти сосредоточенными, подготовленными и организованными ». Не вздумай. Вы почувствуете себя лучше подготовленным, если заранее сделаете домашнее задание и основываете свои оценки на наблюдениях, данных и конкретных примерах. Потратьте время на то, чтобы быть максимально внимательными.

Вы и ваша команда Серия

Отправка и получение обратной связи

Управляйте реакциями в данный момент. Звуковая подготовка не остановит другого человека от негативной реакции, но может помочь вам ответить спокойно и эффективно, когда возникают эмоции.

Переведите разговор в продуктивное место. Цель состоит в том, чтобы рассеять эмоциональную реакцию, чтобы вы могли продуктивно дать обратную связь и вместе придумывать идеи и действия для обеспечения успеха человека. Это может означать повторную встречу с просьбой перегруппироваться после того, как у человека будет время успокоиться и собраться с мыслями. Обращение к эмоциональной реакции не должно сводить на нет другие части эффективного разговора с обратной связью, в том числе: делиться причинами, четко обозначать проблему, предлагать примеры, выслушивать и выслушивать другого человека и приходить к общему соглашению о следующих шагах и действиях .

При разговоре с тем, кто склонен плакать

Легко разволноваться или расстроиться, глядя на слезы или когда человек говорит что-то вроде: «Я никогда ничего не делаю правильно». В таких ситуациях Кастельда советует: «Дайте человеку понять, что вы не ведете себя плохо, что вы пытаетесь помочь ему добиться успеха, и все же решите проблему. Человеку нужно выслушать сообщение как можно более доброжелательно и сочувственно, но сообщение есть сообщение.Помните, что жесткое сообщение не обязательно должно быть жестким или жестким. Делайте это вдумчиво и внимательно ». Другие советы включают:

• Оставить отзыв в конце дня, чтобы человек мог пойти домой после этого
• Имейте под рукой коробку салфеток. Это действие подтверждает эмоцию и дает другому человеку возможность остановиться и собраться с мыслями.
• Знайте, что вам, возможно, придется снова встретиться, когда человек успокоится
• Скажите что-нибудь вроде: «Я вижу, вы расстроены.Я понимаю, тебе это сложно. Я знаю, что вы хотите добиться успеха, и я хочу, чтобы вы тоже этого достигли. Мне нужно, чтобы ты подумал об этом. Давай назначим еще одну встречу завтра утром, когда ты успеешь переварить.

Если слезы исходят от сотрудника, который обычно не плачет и не выражает эмоции таким образом, это может быть сигналом того, что что-то не так.

При разговоре с кричащим

Когда вы сталкиваетесь с кем-то, кто кричит или злится, часто бывает так, что вы чувствуете страх, когда отступаете, или раздражаетесь, так что вы набираете ответ.В своей книге « Getting Past» № Уильям Юри говорит: «Когда другая сторона нападает на вас, ваша инстинктивная реакция [может] быть ответной,« бороться с огнем огнем »и« дать им попробовать их собственное лекарство ». «…. Однако чаще эта стратегия приводит вас к бесполезной и дорогостоящей конфронтации. Вы даете им оправдание их неразумному поведению. Они думают: «Ах, я знал, что ты собирался меня схватить. Это доказывает ».

Стремитесь сохранять спокойствие, стоя на месте.Кастельда советует: «Будьте готовы закрыть собрание, которое не является продуктивным или профессиональным». Говорите нейтральным спокойным голосом, например:

• «Мне нужно поговорить с вами. Мне нужно, чтобы ты понизил голос. »
• «Мне нужно, чтобы вы сделали глубокий вдох, иначе нам придется перенести это на другой день. Это неконструктивно ».

Даже если сотрудник утверждает, что крик проявляет страсть, дайте ему понять, что вы цените силу его убеждений, но вы можете обойтись без крика.Повторите свои добрые намерения и дайте им понять, что вы хотите услышать, что они говорят, после того, как они потратили время или ночь, чтобы успокоиться.

При разговоре с тем, кто защищает

Тебя могут подтянуть по пятам с кем-то, у кого есть причина или объяснение всему. Как описывает Кастельда: «Защищающийся человек подобен тефлону — это никогда не является его обязанностью, и он пытается переложить ответственность на кого-то другого».

Сотрудник может сказать что-то вроде: «Вы неправильно поняли.Они все неправильно поняли. Вы явно не понимаете »- тактика, позволяющая избежать конструктивного диалога. В этом случае Кастельда советует позвать человека, чтобы тот не слушал, и побудить его сделать это или сказать что-нибудь вроде:

• «Я считаю, что это ваша ответственность — давайте поговорим о том, почему вы так не видите».
• «Когда вы обвиняете кого-то другого, вы становитесь жертвой, что вам не помогает».

Когда решать более серьезную проблему

Если поведение сотрудника является повторяющимся образцом, вам следует прямо обратиться к реактивной тенденции человека.Вы можете сказать что-то вроде: «Я замечаю, что каждый раз, когда мы садимся обсуждать обратную связь, вы [расстраиваетесь, сердитесь, защищаетесь]. Я искренне ценю твои интересы. Что я могу сделать, чтобы помочь вам получать обратную связь с большей открытостью? И вот что мне нужно в этих взаимодействиях «. Разорвите порочный круг избегания сложных разговоров с обратной связью. Кастельда говорит: «Будьте осторожны, не тушите и не разливайте вещи в бутылки. Дайте конструктивную обратную связь по мере развития событий. В итоге он становится меньше ».

Эмоциональные реакции могут поставить нас на противоположные стороны стола с другим человеком.Сосредоточившись на благих намерениях, добросовестно готовясь и спокойно и эффективно реагируя в данный момент, мы можем перейти на ту же сторону стола и помочь другому человеку расти.

5 способов остановить крик ребенка или подростка

Если бы крик работал, воспитывать детей было бы легко, не так ли? Мы просто кричали: «Сделай это!» и наши дети подчинятся. Но вот правда: кричать не получается.

Я говорю родителям, что если бы кричать на наших детей было эффективным, я бы не у дел.Вы просто сможете накричать на своего ребенка, и он изменится. Или вы приводили своего ребенка ко мне в офис, я кричал на него и называл его имена в течение 45 минут, а затем он шел домой и неделю вел себя хорошо.

Когда родители говорят мне, что они кричат, чтобы привлечь внимание своего ребенка, я понимаю — я сам отец и всю жизнь работал с родителями и детьми. Посмотрим правде в глаза, воспитание может быть неприятным. И быть ребенком может быть неприятно. И бывают моменты, когда всем хочется кричать.

«Крик превращает вас в эмоционального равного вашему ребенку.”

Лично я считаю, что люди в конечном итоге кричат ​​на своих детей, потому что у них просто не осталось других способов решить проблему. Вместо этого они полагаются на силу, чтобы выполнить свою работу. И это работает до тех пор, пока другой человек слабее вас.

Но помните, что как только ваш ребенок научится кричать в ответ, ваш крик не будет иметь никакого эффекта. И не заблуждайтесь, детям сложнее отучиться от этих навыков, чем им научиться.

Ни один родитель не должен вступать в схватку со своим ребенком.Это дает детям слишком много сил и не поможет вам решить текущую проблему, будь то побуждение ребенка вынести мусор, перестать играть в видеоигры или прийти домой вовремя.

Хуже всего то, что крик превращает вас в эмоционального равного вашему ребенку. Когда вы вышли из-под контроля, они это знают — и пока вы сражаетесь с ними, ваш авторитет подрывается.

Три вещи, которые ваш ребенок узнает на крике

1. Родители могут потерять контроль

Ваш ребенок узнает, что его родители могут потерять контроль, и что, нажимая правильные кнопки, он может заставить вас потерять контроль.Не скупитесь, начав использовать крик как инструмент управления поведением, вы рассказали своему ребенку все, что ему нужно знать о нажатии ваших кнопок.

2. Власть добивается цели

Ваш ребенок узнает, что сила — это то, как все делается. Точнее, он узнает, что включение вместо — самый простой способ добиться цели.

3. Как выключить вас

Ваш ребенок учится отключать вас. Мысленно и эмоционально он быстро учится перестать слушать, когда начинается крик.

Есть два способа, которыми люди эмоционально закрываются во время спора: (1) они либо перестают обращать внимание, либо отвергают то, что слышат; или (2) они начинают кричать в ответ. Когда люди кричат, они обычно не чувствуют ничего, кроме гнева, враждебности или разочарования. А во время кричащего поединка никто особо не слушает — если вообще вообще слушает.

Материалы по теме: Пассивно-агрессивное поведение детей: скрытый гнев у детей

Почему крики приводят к эскалации и чрезмерным последствиям

Я разговаривал со многими родителями, которые думают: «Если я накричу на своего ребенка, он прекратит его неподобающее поведение.Я одолею его ». Родители просто хотят, чтобы их дети делали то, что они просят, и иногда крик кажется наиболее эффективной альтернативой.

Но вот в чем проблема: он не учит вашего ребенка навыкам совладания или решения проблем. Это не позволяет ему понять взаимосвязь между ответственностью и подотчетностью. Все, что он говорит: «Я больше тебя, я громче тебя, и ты будешь делать то, что я говорю».

Но через некоторое время дети перестают слушать. Когда ребенку исполняется десять лет, вы слышите, как родители говорят что-то вроде: «Тебя посадили на месяц», пытаясь сохранить контроль.Они делают это, потому что крик больше не работает. Крик не слышит.

Как будто родители каждый раз тянутся в клуб все больше и больше, когда возникает конфликт. Но с подростками большой клуб неэффективен. В этом возрасте ваш ребенок встречает других детей, которые считают своих родителей в лучшем случае неприятностями. По мере того, как ваш ребенок развивает такую ​​группу сверстников, вам становится труднее управлять им. Вы ему больше не нужны, потому что его потребность в принадлежности удовлетворяется его сверстниками, а не его семьей.

Итак, опять же, многие родители просто прибегают к повышению ставки. Они угрожают заземлить своего ребенка на много дней или даже недель. Но кто захочет заземлить своего ребенка на тридцать дней? Это означает, что вам нужно прожить с ними и в течение 30 дней.

Раньше я говорил родителям: «Вы хотите заземлить своего 16-летнего ребенка на месяц? Что, ты себя ненавидишь? » Я сказал это в шутливой манере, но это был мой способ заявить, что длительные и затяжные наказания не работают — ни для ребенка, ни для родителей.

Подобные последствия неэффективны и часто приводят только к эмоциональному отключению вашего ребенка. И они, конечно же, ничего не делают, чтобы остановить крики и споры между вами и вашим ребенком.

5 способов остановить крик в вашем доме и заставить ребенка вас слушать

Если вы хотите, чтобы ваш ребенок слушал вас, вам нужна система в вашем доме, в которой ребенок должен слушать вас. Вот пять вещей, которые вы можете начать делать прямо сейчас, чтобы перестать кричать и кричать:

1.Общение лицом к лицу

Когда вы разговариваете со своим ребенком, смотрите ему в глаза, а не кричите из кухни. Если вы хотите общаться со своими детьми, выключите электронику и поговорите с ними лицом к лицу. Не кричите на них по лестнице. И скажите ребенку, что это новый план. Можно сказать:

«Привет, Коннор, я хочу сказать тебе, что с этого момента я собираюсь войти и выключить электронику, когда мы будем разговаривать. Я также попрошу вас спуститься вниз, чтобы мы могли смотреть друг на друга вместо того, чтобы кричать.Таким образом, мы сможем поговорить о вещах лицом к лицу ».

Постарайтесь не увязнуть в вопиющей и пристальной борьбе за власть. Лицом к лицу не означает с глазу на глаз.

2. Относитесь положительно

Работайте над положительным отношением. Другими словами, когда вы разговариваете с ребенком, сохраняйте позитивный вид на лице. Выражение лица должно быть спокойным, а не злым или разочарованным. Поверьте, дети прочитают ваше лицо и сразу же отключатся, если вы будете выглядеть сердитым или расстроенным.

Думаю, родителям важно понимать, что дети, как и взрослые, волнуются во время эмоционально насыщенных дискуссий. Если начальник звонит вам и говорит, что вы не получите того, чего хотите, вы расстроены и неловко, но, вероятно, не кричите. Разница в вашей реакции состоит в том, что вы лучше справляетесь с ситуацией, чем ваш ребенок, и знаете, что кричать — недопустимое поведение.

Я рекомендую вам поработать над тем, чтобы выражение лица не выглядело сердитым или разочарованным, даже когда вы говорите с ребенком о чем-то сложном.Некоторые исследования показывают, что дети понимают более 70 процентов вашего значения от выражения вашего лица.

3. Используйте структуру

Снова и снова я видел, как родители кричат ​​на своих детей, когда у них нет структуры. Без структуры каждый день будет другим — и план всегда ориентирован на то, что родитель хочет (или позволяет) делать ребенку дальше. Затем запросы становятся персонализированными, что создает благодатную почву для быстрого обострения борьбы за власть.

Когда вы используете структуру в своем доме, у вас сразу появляется способ деперсонализации запросов.Вы можете просто указать на расписание и сказать:

«18:00 — пора выключить электронику и сделать домашнее задание».

Я рекомендую вам разместить его в центре вашего дома, например на кухне.

Когда у детей есть структура, они с меньшей вероятностью будут оспаривать каждую вашу просьбу. Они могут по-прежнему стонать и стонать, но фокус смещается с вас на структуру, которую вы создали.

4. Поговорите с ребенком о крике

Я всегда рекомендую вам заранее поговорить с ребенком о любых изменениях, которые вы хотели бы увидеть.Выберите спокойный день, когда все идет хорошо. Скажи:

«Привет, Джессика, я думаю, мы слишком много кричали и кричали, и это бесполезно. Я хочу работать над тем, чтобы больше этого не делать. А если ты начнешь кричать, я повернусь и уйду и не буду с тобой разговаривать минут 15 ».

Скажи это просто и прямо. Не вдавайтесь в глубокие дискуссии и не тратьте много времени на разговоры об этом. Я рекомендую вам сохранить это до двух минут.Вы не хотите ничего обрабатывать или впадать в эмоции. Вы просто хотите сказать это, а затем продолжить свой день.

5. Не спорьте с аргументом

Я думаю, как родитель, когда вы достигли стадии спора со своим ребенком, ваша задача — как можно быстрее выйти из него. В следующий раз, когда ребенок начнет кричать на вас, спокойно скажите:

«Не говори со мной так. Мне это не нравится «.

Затем развернитесь и уходите. Этот разговор для вас окончен, что немедленно останавливает бой.Знайте, что когда вы выходите из комнаты, вся сила покидает комнату с вами. Вашему ребенку остается кричать на пустые стены. Если у вашего ребенка и так истерика, вас это не касается. Вам не нужно общаться с ним или оставаться там и смотреть.

Подать пример

Наконец, помните, что для ребенка, живущего в среде, где родители много кричат, крик становится нормальным явлением. Таким образом, нормальный ребенок научится кричать в ответ. В конце концов, это похоже на соответствующий ответ. Стремитесь создать дома такую ​​атмосферу, в которой кричать — это ненормально.

По правде говоря, чем раньше мы научим детей широкому спектру навыков совладания и решения проблем, тем меньше будет криков и действий. Соответствующие навыки выживания включают уступчивость, ведение переговоров и напористость. Все эти навыки можно эффективно использовать, чтобы обойти режим крика и вопля по умолчанию.

Я всегда рекомендую родителям принять решение , а не кричать, — и действительно поработать над этим. Поверьте, кричащие спички в вашем доме умрут естественной смертью, как только вы перестанете ими заниматься.

Связанное содержание: «Черт… ты, мама!» Как удержать ребенка от ругательств в вашем доме

Как восстановиться после большой драки на работе

В наши дни в офисах злобный крик — редкость. Но почти каждое рабочее место — даже самое хорошо управляемое — иногда становится свидетелем вскрытия — громкого публичного конфликта между коллегами.

Когда происходит взрыв, его воздействие часто распространяется на весь офис — сегодняшние рабочие места с открытой планировкой мало что могут скрыть от слушателей. Такие инциденты не только наносят ущерб собственной карьере участников, но и сказываются на производительности и моральном духе сотрудников и отталкивают клиентов.

Тем не менее, результат частично зависит от того, как участники справятся с последствиями. Аргумент может быть даже полезным, если он открывает проблемы для решения.

Согласно недавнему опросу 1000 сотрудников, проведенному Fierce Inc., сиэтлской компанией по развитию и обучению лидерских качеств, специализирующейся на общении на рабочем месте, около 30% руководителей и сотрудников спорят с коллегой по работе. По словам президента компании Хэлли Бока, небольшое количество этих аргументов перерастает в эмоциональные матчи с криками, в которых никто не может выиграть.

После первой реакции — «Это действительно неловко» — многие сторонние наблюдатели нервничают, — говорит руководитель отдела кадров Джиллиан Флорентин. В одном офисе, где она работала, сослуживцы призвали ее прервать спор между коллегами. «Головы выскакивали из стен, как суслики», — говорит она. Даже через несколько дней после разрешения конфликта коллеги зашли к ней в офис через несколько дней и спросили: «Нам нужно беспокоиться о том, что это снова произойдет?» говорит г-жаФлорентийский.

Согласно исследованию, проведенному Кристин Порат, адъюнкт-профессором менеджмента Джорджтаунского университета, простое наблюдение за грубостью на рабочем месте негативно сказывается на выполнении окружающих как рутинных, так и творческих задач. Наблюдение за конфликтом «лишает людей когнитивных ресурсов, нарушает рабочую память и в конечном итоге снижает производительность», — говорит д-р Порат, соавтор книги «Цена плохого поведения». Более того, только 20% клиентов, которые стали свидетелями грубого поведения сотрудников компании, говорят, что купили бы ее продукты или услуги, по сравнению с 80%, которые видят, как сотрудники ведут себя вежливо, говорит она.

Некоторые конфликты полезны и ускоряют решение проблем. Напряженность между Грегом Нэнсом и Ханом Шао, соучредителями ChaseFuture, фирмы, занимающейся приемом в колледжи и карьерным консультированием иностранных студентов, недавно вылилась в спор перед тремя сотрудниками в шанхайском офисе компании. Г-н Шао, финансовый директор, сказал г-ну Нэнсу, что он проводил слишком много времени в дороге или в перерывах, преследуя свой страстный интерес к альпинизму. Мистер.Нэнс, генеральный директор, твердо хотел уравновесить свою интенсивную работу по сбору средств, маркетингу и найму на работу с простоями на восстановление. Но, как руководитель операций в быстрорастущей компании, г-н Шао говорит: «Я управлял миллионом проектов и нуждался в полной готовности».

«Мы оба потеряли хладнокровие, — говорит мистер Нэнс, — но быстро обуздали его… осознав, что мы стали театром в офисе». Партнеры удалились в Starbucks, чтобы поговорить. Затем они обратились за советом к Себастьяну Маршаллу, консультанту по развитию и рентабельности из Тайбэя.Теперь они еженедельно проводят «собрания учредителей» для решения проблем. По его словам, Нэнс отменил две запланированные горные экспедиции, чтобы провести больше времени в Шанхае.

Г-н Маршалл говорит, что спор «помог им переориентировать внимание на долгосрочную перспективу» и их общие цели.

Офисные конфликты не должны оставаться неразрешенными. Несколько лет назад исполнительный директор по маркетингу Марта Гарсиа провела горячую дискуссию на встрече с другим менеджером, поскольку двое сотрудников наблюдали за ней, и в ней сохранялись обиды.По словам Гарсиа, примерно через шесть месяцев одна из служащих попыталась воспользоваться расколом, натравив их друг на друга, чтобы добиться желаемого графика. Г-жа Гарсия пригласила другого менеджера на обед и попросила прощения, что позволило им выступить «единым фронтом», — говорит она.

«Время не лечит все раны, оно только усложняет их заживление», — говорит организационный психолог Майк Вудворд, который тренировал г-жу.Гарсия о разрешении конфликтов.

Столкновения, как правило, чаще происходят на рабочих местах с высоким уровнем давления с технической или профессиональной иерархией, таких как больницы, говорит Стивен Динкин, президент Национального центра разрешения конфликтов, некоммерческой организации в Сан-Диего, которая разрешает около 2000 споров в год, в том числе многие в рабочее место. Сотрудники, сталкивающиеся с жесткими сроками и острой конкуренцией, более склонны к эмоциональной войне.

Люди, попавшие в аварию, должны отступить и найти способ остыть, — говорит г-н.Динкин, соавтор книги «Обмен информацией» по разрешению конфликтов на рабочем месте. Выйдите из офиса на время или подождите ночь, если необходимо. «Когда эмоции накапливаются так высоко, рациональное мышление достигает своей низшей точки», — говорит Динкин.

Когда комбатант может спокойно перефокусировать внимание на основных проблемах, г-н Динкин предлагает попытаться возобновить разговор, сосредоточившись на другом человеке, признав его точку зрения, задав вопросы, направленные на понимание его разочарования, и перефразируя его точки зрения, чтобы показать, что вы поняли .Затем изложите свою точку зрения и попытайтесь найти компромисс, который принесет пользу работодателю.

Некоторые вопросы, такие как оплата труда или производительность, слишком важны, чтобы справиться с ними без помощи менеджера. Говоря с менеджером, спокойно объясните основные проблемы в споре и покажите, что вы готовы пробовать творческие решения, — говорит г-н Динкин. Он добавляет, что после урегулирования спора коллеги также должны договориться, что сказать коллегам по этому поводу.

Прохожие часто задаются вопросом, стоит ли вмешиваться в разборки карт.«Если вы стажер, а пара старших директоров ссорится, возможно, лучше просто развернуться и пойти другим путем», — говорит доктор Вудворд, автор книги «План тебя». Но если сверстники начинают кричать на глазах у других, предложите перерыв или отведите их в уединенное место, чтобы они успокоились.

Менеджер почти всегда должен устраивать разборки между подчиненными. Когда один из руководителей компании Стива Блю чуть не взорвался во время встречи с заграничным деловым партнером, г.Блю прекратил разговор и «отговорил их с уступа», — говорит он. Он вывел руководителя на прогулку. Затем он встретился наедине с другим мужчиной в конференц-зале. После того, как он собрал их вместе и рассказал обоим то, что он сказал каждому, они уладили спор, говорит г-н Блю, спикер и специалист по ремонту, который в настоящее время является исполнительным директором производителя в Вайноне, Миннесота.

Если клиенты смотрят на них, важно сделать все возможное, чтобы остановить взрыв.Много лет назад в бухгалтерской фирме доктор Вудворд увидел разборку между своим боссом и клиентом. «Они были двумя сильными альфа-личностями», аргументы которых ни к чему не привели, — говорит он.

Он встал между ними и сказал: «Давай остановимся и сделаем перерыв». Его начальник позже поблагодарил его за это.

Напишите Сью Шелленбаргер по адресу [email protected]

Copyright © 2020 Dow Jones & Company, Inc. Все права защищены.87990cbe856818d5eddac44c7b1cdeb8

Кричать на детей: долгосрочные эффекты

Детей, которые имеют сильную эмоциональную связь с родителями, легче дисциплинировать. Когда дети чувствуют себя в безопасности и безоговорочно любимы, они будут более восприимчивы к диалогу и будут слушать, прежде чем конфликт перерастет в эпизод гневного крика.

Вот как можно практиковать позитивную дисциплину, не кричащую.

1. Дайте себе тайм-аут

Поймайте себя, прежде чем рассердитесь настолько, что потеряете контроль и повысите голос.Отступив на несколько минут от зоны конфликта, вы дадите себе возможность переоценить ситуацию и глубоко вздохнуть, что поможет вам успокоиться.

Он также учит ваших детей границам и здоровому управлению сильными эмоциями.

2. Говорить об эмоциях

Гнев — нормальное чувство, из которого можно извлечь уроки, если им правильно управлять. Признавая все эмоции, от радости и волнения до печали, гнева, ревности и разочарования, вы учите своих детей тому, что все они являются частью нашего человеческого репертуара.

Расскажите о своих чувствах и побудите своих детей делать то же самое. Это поможет им развить уважительное отношение к себе и другим и сформировать здоровые отношения в жизни.

3. Спокойно, но твердо обращайтесь с плохим поведением.

Иногда дети плохо себя ведут. Это часть взросления. Говорите с ними твердо, сохраняя их достоинство, но давая понять, что определенное поведение недопустимо.

Опуститесь на уровень их глаз, а не разговаривайте с ними с высоты или издалека.В то же время не забывайте признавать уважительное поведение и решение проблем между собой.

4. Используйте последствия, но не обращайте внимания на угрозы

По словам Барбары Колорозо, автора книги «Дети того стоят!», Использование угроз и наказаний порождает еще больше гневных чувств, негодования и конфликтов. В конечном итоге они мешают вашему ребенку развивать внутреннюю дисциплину.

Угрозы и наказания унижают и стыдят детей, заставляя их чувствовать себя неуверенно. С другой стороны, последствия, которые относятся к определенному поведению, но сопровождаются справедливым предупреждением (например, унесение игрушки после объяснения, что игрушки предназначены для игры, а не для ударов), помогают детям сделать лучший выбор.

No related posts.