Как воспитать детей так, чтобы у них были здоровы тело, разум и дух? Как сохранять спокойствие в ситуациях, когда ребенок выводит вас из себя? Как принимать ребенка таким, какой он есть, и находить с ним общий язык? Если вы ищете ответы на эти вопросы, вам может помочь осознанное родительство. Понять, что такое осознанность, несложно, гораздо сложнее применять ее на практике. Рассмотрим, что такое осознанное родительство и как его применять в воспитании детей.

Что такое осознанное родительство?

Осознанное родительство означает осознанность во всех видах взаимодействия с ребенком. Оно также подразумевает глубокую связь с ребенком и развитие его личности.

Чтобы стать осознанным в воспитании ребенка, необходимо по-новому посмотреть на его поведение и начать осознанно относиться к его потребностям. Проще говоря, необходимо увидеть ребенка таким, какой он есть, осознать его внутреннюю сущность.

При этом осознанное родительство не означает, что необходимо придерживаться каких-либо строгих правил или ни в чем не ограничивать ребенка.

Родители во всем мире утверждают, что их главная задача – правильно воспитать ребенка. Однако эксперты в области осознанного родительства говорят, что родителям еще более важно самим стать более осознанными и развить свои личностные качества. Это – путь к эффективному воспитанию детей.

Чтобы лучше понять, что представляет собой осознанное родительство, следует ознакомиться с основными принципами этого подхода.

Принципы осознанного родительства

На протяжении многих лет родители воспитывают детей по принципу: «Я – мама, а ты – ребенок, поэтому ты должен слушать меня, потому что так меня воспитывали». Осознанное родительство переходит к новым принципам воспитания. Чтобы стать осознанным родителем, придерживайтесь следующих правил:

1. Концентрируйтесь на долгосрочных целях. Недисциплинированность и непослушание ребенка способны вызывать у вас отрицательные эмоции. Если вы не можете с ними справляться, вы не можете быть осознанными. Секрет в том, чтобы сосредоточиться на долгосрочных целях и строить взаимоотношения с ребенком, основываясь на любви, доверии и сопереживании.

2. Больше слушайте, меньше говорите. Будьте внимательны к тому, что вам хочет сказать ребенок. Задавайте ему вопросы, чтобы понять его точку зрения. Так ребенок поймет, что его слышат и ценят.

3. Прощайте. Всем свойственно ошибаться, особенно детям. Вместо того чтобы наказывать ребенка помогите ему понять, в чем он неправ. Прощайте его – и он будет стараться не повторять своих ошибок.

4. Воспринимайте ребенка на более глубоком уровне. Научитесь видеть и принимать не только внешность и поведение ребенка, но и его внутреннюю сущность. Привносите такое восприятие во все виды вашего взаимодействия с ребенком.

5. Разберитесь с собственными проблемами. Время от времени поступки ребенка могут вызывать у вас болезненные воспоминания. Важно разобраться с ними до того, как они начнут приносить вред вам и вашему ребенку. Вы можете разобраться в себе самостоятельно или поговорив с супругом. Ваша неуверенность не должна влиять на воспитание ребенка.

6. Общайтесь вежливо. Говорите с ребенком как со взрослым – проявляйте к нему уважение и любезность. Родители – первые учителя в жизни ребенка, поэтому вам следует научить ребенка разговаривать с окружающими и отвечать им. Ребенок обязательно усвоит ваши уроки и будет применять их в будущем.

7. Создайте любящую и мирную обстановку. Ребенок одинаково воспринимает как хорошее, так и плохое. Поэтому вам нужно создать позитивную обстановку, в которой ребенок будет чувствовать себя безопасно. Такая обстановка хороша для того, чтобы он получал новые знания и исследовал окружающий мир. Любые отрицательные факторы могут навредить ребенку, вызвав у него фобии или задержки развития.

8. Ведите себя так, как вы хотите, чтобы вел себя ребенок. Дети делают так, как вы делаете, а не так, как вы ему говорите. Поэтому, прежде чем учить его чему-либо, покажите хороший пример. Будьте последовательны в своих словах и действиях. Если ваши слова не будут совпадать с действиями, это собьет ребенка с толку. Например, если вы не хотите, чтобы ребенок кричал, вам не нужно говорить ему на повышенных тонах: «Не кричи». Ребенок может возразить: «Тогда почему же ты сама на меня кричишь?»

9. Создайте повседневный распорядок дел. Когда в доме установлен распорядок, ребенок знает, что и когда нужно делать. Если ребенок сталкивается с распорядком с ранних лет, он воспринимает его как естественную часть жизни. Когда в жизни ребенка есть порядок и предсказуемость, он чувствует себя в безопасности.

10. Будьте чуткими. Прежде чем как-то реагировать на поведение ребенка, сделайте паузу и подумайте, как бы вы поступили на его месте. Так вы сможете понять его точку зрения и правильно отреагировать. Когда вы проявляете чуткость, ребенок начинает доверять вам и советоваться с вами.

11. Проявляйте к ребенку безусловную любовь. Нам всем нравится, когда нас любят, и дети – не исключение. Родительская безусловная любовь помогает им чувствовать себя уверенно и безопасно. Дети восприимчивы к эмоциям родителей, поэтому любые отрицательные эмоции могут их пугать или сбивать с толку.

12. Разделяйте домашние обязанности. Назначьте ребенку простые домашние обязанности – это позволит ему не только сформировать ответственность, но и почувствовать себя частью семьи. Не забывайте благодарить ребенка за выполненную работу и говорить, как вы цените то, что он делает.

13. Развивайте способности ребенка. У каждого ребенка есть потенциал и определенные таланты. Помогите ребенку реализовать свой потенциал. Определите его способности и помогите ему развить их. Поощряйте ребенка интересоваться различными вещами. Общайтесь с ребенком о том, что ему интересно, занимайтесь совместными делами и предлагайте свою помощь.

14. Развивайте отношения. Укрепляйте и развивайте отношения с супругом, родственниками и друзьями. Объясните ребенку необходимость иметь здоровые отношения.

15. Оставайтесь здоровыми и счастливыми. Разумеется, все родители хотят, чтобы их дети росли счастливыми и здоровыми. Для этого вам нужно самим быть счастливыми и поддерживать здоровый образ жизни. Объясните ребенку важность здоровых привычек. Вы – главные люди в жизни своих детей, поэтому вам следует заботиться о собственном физическом и психическом здоровье.

Для осознанного родительства важно не только придерживаться данных принципов, но и избегать определенных ошибок.

Ошибки, которые допускают родители

1. Не относитесь к ребенку как к своей собственности. Вы просто помогаете ему расти и раскрывать свой потенциал. Вам необходимо помочь в этом ребенку и понять его потребности, которые с возрастом меняются.

2. Не торопитесь. Воспитание детей требует от родителей терпения. Не принимайте поспешных решений. Вам необходимо время, чтобы понять точку зрения ребенка, и только после этого следует делать выводы. Ваше терпение помогает детям доверять вам и полагаться на вас.

3. Не проецируйте свои личные цели на ребенка. Ребенок не обязан достигать того, чего вы сами когда-то не достигли. У ребенка будут свои цели и стремления. Позвольте ребенку установить их и помогите ему в этом.

4. Не устанавливайте для ребенка слишком много ограничений: если на все его просьбы вы отвечаете «нет», он перестанет спрашивать вас, потому что наперед будет знать все ответы.

5. Не проявляйте эмоциональных реакций на поведение ребенка. Чаще всего родители эмоционально реагируют на плохое поведение ребенка. Более зрелой реакцией является разговор с ребенком. Прежде чем резко отреагировать на поведение ребенка, остановитесь и найдите более эффективный способ. Разговор поможет вам понять причины поведения ребенка и придумать способ более эффективного поведения.

6. Не будьте слишком строгими и жесткими с ребенком. Устанавливайте правила, но предусмотрите условия, при которых они могут быть смягчены.

Советы по осознанному воспитанию

Кричать на ребенка или навязывать ему свою точку зрения легко. Гораздо сложнее проявлять зрелость в воспитании ребенка: ценить его мнение и уважать его взгляды. Метод осознанного родительства предлагает несколько практических советов, как его применять.

1. Будьте разумны в своих ожиданиях. Когда ваши ожидания от ребенка завышены, вы оказываете на него давление, чтобы он им соответствовал. Позвольте ребенку развиваться естественным образом и ставьте перед ним цели, соответствующие его возрасту.

2. Относитесь к ребенку серьезно. Не критикуйте его и не насмехайтесь над его действиями или мнениями. Это плохо влияет на его уверенность в себе. Ребенок может перестать делиться с вами своими мыслями. Вместо этого внимательно слушайте, что говорит ребенок, и высказывайте свое мнение по этому поводу.

3. Не вмешивайтесь. Родители часто испытывают соблазн вмешаться в жизнь своего ребенка. Но это отталкивает ребенка от вас. Вмешиваться в жизнь ребенка нужно только в случае крайней необходимости, в остальных случаях следует давать ему достаточно пространства в соответствии с его возрастом. Дайте ребенку возможность самостоятельно принимать решения и подсказывайте ему в случае необходимости.

4. Регулируйте свои эмоции. Когда ребенок не слушается вас, легко рассердиться или расстроиться. Но лучше сохранять спокойствие и оставаться добрым в любой ситуации.

5. Практикуйте медитацию и релаксацию. Медитация поможет вам наладить связь со своим внутренним «я» и со своими чувствами. Когда ваше сознание свободно, вы становитесь терпеливыми и доброжелательными, и это помогает вам находить общий язык с ребенком.

Осознанное родительство меняет ваши представления о воспитании ребенка. И это хорошо, ведь благодаря детям мы и сами становимся лучше. Осознанное родительство помогает вам создать идеальную среду для физического, умственного и духовного развития.

Рейтинг статьи: 4.67 из 5 на основе 21 оценок.

Ссылки по теме:

Facebook

Twitter

Мир

ОК

Вконтакте

Развитие ребенка
14.05.2018

Программа повышения квалификации//»Перинатальная психология и психотерапия. Сознательное родительство»

ВНИМАНИЕ!

Объединенный психологический центр с ноября 2018 года реорганизован в АНО ДПО «Международный институт процесс-ориентированной психологии и психотравматологии» (МИПОПП).

Актуальную информацию об обучении в этой программе вы можете посмотреть здесь: http://mipopp.com/index.php/programmu-povusheniya-kvalifiacii/povyshenie-kvalifikatsii 

———————————————————

Программа состоит из 6 смысловых блоков. Обучение проходит 1 раз в неделю по средам с 15 до 21 часа.

Автор и ведущая программы: Ракитина Екатерина Владимировна — психолог, преподаватель психологии. Разработчик и ведущий программы «Перинатальная психология и психология родительства» Института Интегративной Семейной Терапии (ИИСТ). Автор и ведущий  программ «Психологическая диагностика и психотерапия бесплодия и невынашивания. Системный взгляд». Сертифицированный семейный системный психотерапевт. Перинатальный психолог. Супервизор.

Программа адресована:  Специалистам (врачам, психологам и психотерапевтам), работающим с семьями, планирующими беременность, беременными женщинами и членами их семей, семьями с маленькими детьми, а также с клиентами, имеющими в анамнезе ряд проблем репродуктивной сферы (таких как невынашивание и бесплодие).  Так же программа будет полезна специалистам (психологам и психотерапевтам), работающим с клиентами разных возрастов для более системного и глубокого понимания процессов, происходящих с ними.

Особенность программы:  Особенностью данной программы является системный, интегративный подход к заявленным темам. Участников ждут разнообразные упражнения, выполняя которые они смогут прикоснуться и к своей «перинатальной истории». В рамках семинара планируется проведение демонстрационных работ с тематическими проблемами участников или приглашенными клиентами.

Содержание модулей.

Блок 1. Психологические причины перинатальных проблем.

Наука Перинатология. Истоки возникновения перинатальной психологии в России и за рубежом. Биопсихосоциальный подход. Диада «Мать-Дитя» как основной фокус внимания перинатальной психологии. Системное видение. Модель Оудсхоорна. Уровни влияния на диаду «мать-дитя»: Уровень социума / Уровень рода / Уровень родительской семьи / Уровень пары / Уровень индивида. Онтогенез материнской и отцовской сфер / Внутриличностный уровень. Основные психологические причины перинатальных проблем. Диагностика и коррекция. Терапевтические интервенции каждого уровня. Новые репродуктивные технологии и место психолога в работе с ними. ЭКО, Икси, донорство, суррогатное материнство.

Блок 2. Беременность и роды.

Пренатальный период как кризис. Психофизиологические изменения беременной женщины. Стили переживания беременности и методы их диагностики. Основные вехи психофизиологического развития пренейта. Первичная картина мира. Влияние пренатального опыта на постнатальную жизнь. Воспитание до рождения. Институт Гаптономии. Дородовое Пестование на Руси. Перинатальные матрицы Гроффа. Основные направления работы с перинатальными травмами. Психофизиология родов. Партнерские роды. Показания и противопоказания. Различные  школы подготовки семьи к рождению ребенка в России и за рубежом. Семейная система в ожидании ребенка. Необратимые изменения и способы «Оптимизации». Основные направления работы перинатального психолога с семьей, ожидающий ребенка.

Блок 3. Диада «Мать-Дитя от рождения до 3-х лет».

Рождение- разделение и привязанность. Ранний постнатальный период. Ведущие потребности новорожденного и способы их удовлетворения. Ребенок как участник общения. Основные вехи развития. Психофизиологические механизмы грудного вскармливания. Наиболее часто встречаемые проблемы и пути их коррекции. Теория привязанности Боулби. Бондинг и Холдинг. Стадии развития и Типы привязанности. Нарушения привязанности. Психологическая Депривация. Причины и последствия. Девиантное материнство и постнатальная депрессия как разновидности Депривации. Основные направления терапии отношений привязанности в диаде «мать-дитя». Появление сиблинговых позиций и их характеристики. Роль Мужчины-Отца в психофизиологическом развитии ребенка. Влияние старшего поколения или какие бывают Бабушки.

Блок 4. Работа с перинатальными потерями. 

Психологическая помощь при переживании горя. Классификация перинатальных потерь. Особенности терапевтического контракта при работе с кризисными состояниями. Этапы переживания горя и стратегия работы психолога на каждом этапе (именно при перинатальных потерях). Западная модель сопровождения перинатальных потерь. Организация рабочего места психолога и процедура работы с клиентами, переживающими перинатальную потерю. Работа с «вторичными жертвами». Осложненное горевание.

Блок 5. Структуры характера. Права и Потребности ребенка и Рекомендации родителям.

Понятие «структура характера». Возрастная периодизация. Потребности и задачи ребенка во время прохождения каждой структуры. Психофизиологические характеристики детей с отклонениями формирования каждой структуры. Понятие ранней и поздней структуры. Рекомендации родителям  или «Что делать если…». Различные направления работы со взрослыми клиентами, имеющими ранние или поздние структуры характера.

Блок 6. Азбука сепарации.

Введение термина «сепарация». Путь человека как чередование этапов совместности и разделенности. Факторы, помогающие и мешающие успешной сепарации. Мюррей Боуэн и его теория о дифференциации. Семейные треугольники. Понятия триангуляции и детриангуляции. Разработка стратегий «выхода» из треугольника. Эмоциональный разрыв и сепарация. Проблемы сепарации от родительских фигур. Различные стратегии работы психолога. Психологические техники, направленные на поиск ресурсов клиента, простраивание «границ», защиту «внутреннего ребенка» и повышение уровня дифференцияции.

Стоимость обучения: уточняется.

Записаться через форму на сайте

Читаем с психологом: «Осознанное родительство», Сьюзен Стиффелман

В последнее время всё большую популярность даже в речи далёких от психологии людей обретает термин «осознанность»: осознанная личность, осознанные люди, осознанный потребитель. А Сьюзен Стиффелман в своей книге предлагает понятие «осознанный родитель». Что это такое и как стать таким вот осознанным родителем — давайте читать и искать ответы.

Помимо «осознанности» в книге Сьюзен Стиффелман можно встретить слово «ассертивность». На страницах они представляются, как граничащие друг с другом понятия. Но второе не так знакомо обычным мамам и папам, поэтому давайте разберёмся с определением этого термина. 

Ассертивность разъясняется как комплекс психологических навыков, который помогает людям не зависеть от чужого мнения и давления. Это способность чувствовать себя уверенно независимо от того, что о вас думают другие. При этом вы не абстрагируетесь от окружающих, не становитесь отшельником, а существуете с ними в гармонии.

По мнению Сюзен Стиффелман, это и есть ключ к той самой осознанности, а значит и к успешному родительству. И правда — перестать думать о том, что скажет мама, соседка или подруга, руководствуясь при этом только благом своего ребёнка, его жизненными потребностями и своей искренней любовью к нему, бывает сложно, но, по мнению автора, вполне выполнимо.

Об авторе

Сьюзен Стиффелман имеет диплом педагога и занимается тем, что обучает других родителей азам общения с их детьми — иначе говоря, она специалист по родительскому коучингу. Также у Сьюзен есть сертификат семейного терапевта.

Она проводит большое количество семинаров, тренингов и лекций. Местом действия становятся родительские организации, школы и конференции в США. Сьюзен почти никогда не отказывается от приглашений. Более того, её тренинги доступны не только для жителей Америки — она проводит персональные консультации по телефону и онлайн. В поле её деятельности входят и вебинары.

Сьюзен Стиффелман живёт в Малибу вместе со своим сыном и их собакой.

Детально о книге

Большинство родителей желает своим детям самого лучшего, и это факт. Однако как именно мы подходим к вопросу воспитания, зависит от той самой осознанности. Задумайтесь, как часто вы навязываете ребёнку свою точку зрения и видение мира? А как часто при этом вы размышляете о том, чего он хочет сам? В большинстве случаев вы считаете, что вам виднее, а «малыш» ещё не дорос до того, чтобы самостоятельно принимать решения? Если вы так считаете — это вовсе не значит, что вы плохой родитель — просто скорее всего вы делаете всё это неосознанно. Мы, взрослые, действуем так, чтобы получить результат воспитания уже сейчас, не слишком задумываясь о будущем, о том, как именно наши слова и поступки отразятся на ребёнке. Поэтому Стиффелман часто рассуждает, как же можно сохранить баланс между воспитанием, привитием определённых навыков и привычек ребёнку и статусом «своего» в глазах детей.

Примеры в «Осознанном родительстве» не взяты автором бездумно: все они имеют под собой реальную основу из её материнского опыта или из жизни её клиентов. Давайте остановимся подробнее на некоторых важных мыслях из этой её работы.

Многообразие ролей
Для лучшего понимания своего видения Сьюзен прибегает к сравнениям: красной нитью через всю книгу проходит мысль: родитель играет роль капитана судна. Можно по-разному отнестись к тому, что она представляет ребёнка в виде неуправляемой лодки, подвластной всем ветрам и течениям без грамотного управления, но в то же время, львиная доля истины в таком подходе есть. Задача матери и отца действительно заключается в том, чтобы направлять и вести ребёнка до тех пор, пока он не достигнет определённого возраста и уровня навыков, помогать ему плыть и не покидать судна, пока вы вместе не достигнете места назначения.

Автор отмечает, что не только вы обучаете ребёнка, но и он учит вас. Сьюзен заявляет, что родительство — лучший тренинг личностного роста. Да и в целом акцент здесь делается не только и не столько на ребёнке и методах «управления» им, сколько на личности родителя, которую нужно постоянно «прокачивать» и развивать.

Откажитесь от парадных портретов
Таков один из главных советов автора. Парадные портреты в данном случае — это метафора наших идеализированных представлений о детях. Ведь каждый приходит в родительство со своими мечтами, отчаянно стремясь их воплотить в жизнь. Но когда оказывается, что они невыполнимы, а ребёнок (о, ужас!) обладает собственной индивидуальностью, отличной от картинки в наших головах, мы (совершенно естественно) расстраиваемся, злимся и частенько вымещаем наши негативные эмоции на самом малыше. Вместо этого автор советует повернуться лицом к своим детям, понять, какие же они на самом деле. Это поможет вам отказаться от ненужных ожиданий и убрать вызванный этим негатив, просто приняв своего ребёнка таким, какой он есть.

Просто попросите!
Казалось бы, это и так делают все родители: просят вымыть посуду, убрать комнату перед приходом гостей и многое другое. Однако часто это происходит в довольно ультимативной форме, из-за чего у ребёнка может сложиться ощущение, что его не слышат, а его эмоции неважны. Часто это происходит с теми мамами и папами, чьи родители в своё время не позволяли им иметь собственное мнение. Если вам что-то нужно от ребёнка, просите его об этом. Если при этом вы встречаете сопротивление, постарайтесь разобраться, почему он не хочет это делать, какие чувства у него это вызывает. Покажите ему, что он имеет право на эти эмоции, проявите понимание и сочувствие, а затем объясните, почему для вас так важно то, о чём вы просите. Переговоры — основая часть дипломатических отношений.

Кому подойдёт эта книга

• Тем, кто хочет научиться понимать не только своего ребёнка, но и самого себя;
• Родителям, которые желают разобраться с такими психологическими терминами, как «эмпатия», «осознанность», «ассертивность» и др.;
• Мамам и папам, кому важна действительно содержательная информация, к которой они смогут возвращаться не один раз, привнося в жизнь своей семьи изменения с помощью упражнений и практических заданий;
• Интересующимся тем, как стать своему ребёнку действительно близким человеком, а не просто надоедливыми соседями по квартире.

Да, порой всем родителям приходится непросто, особенно когда количество «дай» и «хочу» зашкаливает, а ребёнок становится супер неуправляемым маленьким монстриком. Акцент в данной книге делается даже не на слове «воспитание». Скорее, Сьюзен Стиффелман рассказывает о том, как вырастить ребёнка, но так, чтобы он стал уверенным в себе, гармоничным и внимательным человеком. А что самое главное, как при этом родителям не потерять покой и сон самим. Любопытно и то, что предисловие к данной книге написано Экхартом Толле, известным писателем и автором бестселлера о мотивации и личностном росте «Сила настоящего».

Руководитель НКО «Осознанное родительство» Инна Клаос — о реформе института приемных семей в Эстонии

В России обсуждается реформа в сфере устройства детей, оставшихся без родительского попечения, в приемные семьи. В соседней Эстонии такая реформа уже прошла. Руководитель эстонской некоммерческой организации «Осознанное родительство», сопровождающей приемных родителей и биологические семьи в кризисной ситуации, сертифицированный преподаватель программы PRIDE Инна Клаос, рассказала спецкору “Ъ” Ольге Алленовой, где живут сироты подросткового возраста и дети с серьезными нарушениями развития, не устроенные в приемные семьи, почему сопровождение замещающих семей напрямую связано с их подготовкой, как изменились права биологических родителей в результате реформы и зачем государство делегирует работу в сфере сиротства некоммерческим организациям.

По данным Института развития здоровья Эстонии, в 2017 году в замещающих домах (малокомплектные дома на шестерых детей максимум) жили 968 детей. 161 ребенок воспитывался в замещающей семье. 1391 ребенок — в семьях опекунов. 71 ребенок усыновлен, из них 33 попали в новые семьи, остальных забрали родственники.

«У нас нет психологического тестирования»

— Как в Эстонии происходит подготовка и обучение приемных семей?

— Расскажу с самого начала. Появляются люди, желающие взять приемного ребенка. Они обращаются в департамент социального страхования, департамент направляет их к нам.

— Погодите, к вам — в некоммерческую организацию?

— Да. В Эстонии в рамках госзаказа и программы улучшения работы замещающих семей НКО «Своя семья» оказывает услуги приемным родителям. А наше НКО сотрудничает с департаментом социального страхования и с НКО «Своя семья».

— Значит, НКО выполняет эту работу по заказу государства.

— Да. Потому что сотрудники в этих НКО сами прошли весь путь приемного родительства. То есть когда мы работаем с кандидатами в приемные родители, они знают, что мы уже пережили то, что им только предстоит пережить.

Итак, к нам приходят кандидаты в приемные родители, мы проводим первичную встречу, она длится минимум три часа. На ней мы рассказываем, кто вообще такой приемный ребенок. Рассказываем о диагнозах, травмах, трудностях воспитания. И даем им время подумать.

— Вы их не пугаете?

— Мы говорим им так, как есть. А то, что есть, оно страшно, как ни крути. Ребенок, оставшийся без семьи, пережил сильную травму.

После этой первой встречи люди думают. И, если надумали, они приходят на следующую встречу — групповую, на которой другие родители расскажут о своем опыте.

Бывает, кандидаты приходят два-три раза, потом говорят: «Спасибо, все-таки это не наш путь». И уходят.

Есть родители, которые задерживаются на этом этапе ознакомления — и не пишут заявление на принятие ребенка, а ходят к нам и год, и два. Они остаются кандидатами. С этого начинается вся система сопровождения, потому что мы на этом этапе уже закладываем базу.

— Итак, кандидаты ходят к вам знакомиться и общаться на темы, связанные с воспитанием приемных детей. Сколько раз?

— Они приходят столько раз, сколько считают нужным. Когда человек созрел, он пишет заявление в департамент социального страхования о своем желании стать приемным родителем, или попечителем, или усыновителем, или и тем, и другим. После этого чиновники из департамента производят оценку семьи кандидата, которая длится до восьми часов.

— Чиновники приходят в его семью?

— У нас это не совсем «чиновники», эти люди сами имеют большой опыт работы с семьями — приемными и биологическими. Они приходят в семью, изучают ее. После этого департамент направляет семью на обучение к нам на PRIDE.

— PRIDE — это школа приемных родителей?

— Да, это программа повышения компетентности в сфере приемного родительства.

— А если семья не прошла оценку департамента?

— Тогда она идет снова к нам на групповые занятия. Понимаете, у нас так не говорят: «Вы не прошли». У нас говорят: «Ребята, здесь, здесь и здесь вам надо чуть-чуть подправить — и тогда все получится».

— Значит, вы не отказываете совсем тем, кто не прошел оценку?

— Юридически это невозможно сделать. Потому что в Декларации прав человека написано, что каждый человек имеет право на семью.

Значит, моя задача как специалиста — сделать так, чтобы та семья, которая сегодня нересурсная, подошла к такому уровню, когда она будет ресурсной.

И если семья заинтересована, она воспользуется моими услугами, а если не заинтересована, то она уйдет, и вопрос решится сам.

— Такие случаи у вас были?

— Да. Приходила к нам женщина, которая хотела стать приемным родителем. Спустя три или четыре года выяснилось, что это было не ее личное желание, а желание ее мамы. Мама ставила ей задачи: «Ты должна иметь детей, должна стать матерью». У нее не было детей, не было партнера в жизни, зато она хороший врач, профессионал, постоянно учится. В результате работы с нами она поняла, что ребенок не очень-то вписывается в ее жизнь. При этом она всю жизнь работает с детьми, помогает им развиваться, и ей это приносит радость. Но мы не сказали ей: «Знаешь, ты не должна быть мамой, у тебя этого ресурса нет». Она пришла к этой мысли сама, мы ей только помогли.

Еще одну историю расскажу. Женщине 50 лет, она хотела усыновить ребенка, но только до трех лет и только мулата, потому что у нее муж — мулат. Но у нас мулатов просто нет, а до трех лет тем более. А у нее было жесткое требование. Она походила к нам полгода, а потом вдруг пришла и говорит: «А вообще-то зачем мне нужен ребенок-мулат, если муж меня на десять лет моложе, и он мне и так как сын?» Люди способны сами принимать решения, им просто нужно дать возможность выбора.

Иногда супруги понимают, что они не смогут помочь какому-то ребенку, но могут спасти умирающую от голода собаку.

А можно, как наш врач, помочь десяткам детей — она для каждого из них тетя, к каждому вхожа в дом, ее все любят, ей всегда рады. Ей не надо кого-то усыновлять, чтобы спасти, она и так спасает.

У нас есть такие люди, которые решили, что не смогут воспитывать ребенка, но могут стать для него дядей, тетей, бабушкой — они приходят в гости, на дни рождения, участвуют в семейных мероприятиях. Да, они с семьей должны совпадать, семья должна захотеть их впустить, но семьи обычно рады такой поддержке и помощи. А поскольку мы, приемные родители, все вместе в одном котле варимся, то у каждого из нас есть какая-то «неофициальная» функция бабушки, дяди или тети. И это тоже сопровождение.

Сейчас у нас сопровождение так разрослось, что приемные родители с опытом сами начинают сопровождать начинающих. Этот принцип еще применяется в современной реабилитационной медицине: «Я знаю, что ты чувствуешь, я это пережил, и я могу тебе помочь».

— А психологическое тестирование кандидатов проводится?

— У нас нет психологического тестирования как такового. Семью начинают оценивать с разных сторон четыре разных специалиста на протяжении примерно полутора лет, все это время идет постоянная работа с семьей. В итоге до PRIDE доходят только ресурсные семьи. На PRIDE не может попасть нересурсная семья — она пойдет доучиваться к нам в НКО.

— Что должен узнать чиновник из департамента социального страхования, который пришел в семью на собеседование?

— Существует определенная методика, по который он работает. За эти восемь часов ему нужно узнать прошлое семьи, ее травмы, рассмотреть семейную систему, есть ли в ней поддерживающие звенья, которые в трудные минуты не дадут ей рассыпаться.

Важно узнать уровень образования семьи — не каждый родитель со средним образованием сможет справиться со сложным ребенком с девиантным поведением, потому что ему придется много читать и заниматься самообразованием.

Не каждый человек, не разбирающийся в медицине, справится с ребенком, которому требуется пересадка почки.

— А если кандидат скроет информацию?

— В конце третьего часа люди начинают расслабляться и раскрываться, и тогда они говорят правду.

— Почему?

— У нас чиновник, который идет на такое собеседование в семью,— это не тетя «черный низ — белый верх», это человек, который приходит в ваш дом с желанием вам помочь, с добром, он не исследовать вас пришел, а понять, чего вам не хватает, чтобы вы стали приемной семьей. То есть мы не смотрим, годен или не годен и какой срок годности, мы даем возможность каждой семье осуществить желание принять ребенка.

Пример. Папа и мама, перфекционисты, пришли, сели и говорят: «Так, нам мальчика от нуля до года, здорового, блондина с голубыми глазами, потому что папа блондин». Папа особенно категоричен. Социальный работник, который вел это обследование, на протяжении восьми часов говорил с ними о жизни. Выяснились травматические ситуации в жизни этого папы: у него был сын, мальчик с голубыми глазами, в возрасте полутора лет он умер, и это зафиксировалось у папы в голове. Эту семью направили к нам на вызревание, они ходили к нам полтора года, и за это время так изменились, что когда они в итоге пришли к нам на PRIDE, я их не узнала. Это были настолько открытые миру люди, их травмы были проработаны, мама сменила боевой раскрас, за которым она пряталась от мира, на свой натуральный образ и стала просто красавицей. И вы себе не представляете, какие чудесные родители из них получились, они взяли девочку пяти лет, это счастливая семья. Три года ушло на их подготовку, но это добровольная работа семьи, они этого хотели.

— Можете подробнее рассказать о том, на что конкретно вы обращаете внимание, когда впервые общаетесь с кандидатом, желающим усыновить ребенка?

— Мы говорим о его прошлом, о его детстве. Каким он себя помнит? Как рано он себя помнит? А маму? Папу? Какая его любимая игра в детстве? А что он любил больше всего в детстве? Потихонечку выстраивается образ ребенка. Детство любят все, об этом очень много говорят. Из детства мы плавно переходим к внутрисемейным отношениям — как конкретно этот ребенок, который сейчас уже взрослый, воспринимал маму и папу. Дальше мы говорим о его молодости, как он встретил жену, ходили под луной или брак был заключен по договоренности, потому что время пришло, есть ли дети, а, если нет детей, как они это пережили. Может выясниться, что сделали 17 ЭКО, и муж носил на руках, а в другой семье супруг завел любовницу, а жена после каждой неудачи с ЭКО чувствовала, что хоронит ребенка. Это все состояние такой, знаете, человеческой искренности, которую на бумагу выкладывать нельзя. Из этого можно только делать для себя определенные смысловые блоки, чтобы понимать, как с семьей надо работать. Дальше — образование, какой у вас уровень и насколько вы открыты новым знаниям, любите ли кружки, лекции, лектории. Это важно. Европа вся учится — вот как родились и начали учиться, так и учатся до гробовой доски, учиться очень популярно. Но дело не в популярности, конечно.

Приемный родитель должен уметь учиться, потому что ему придется освоить целую науку воспитания ребенка.

На что еще смотрит специалист? На ближайший родственный круг и группу поддержки: родственники, друзья, социум. Если их нет, родитель не справится. И на здоровье, конечно. Но тут у нас есть проблема — люди порой скрывают состояние своего здоровья. Справки о здоровье физическом и психическом не всегда соответствует действительности. Иногда у человека заболевание, которое не диагностируется в ходе диспансеризации. Вот одна мама у нас есть, диабет в последней стадии, она не может жить нормально. Это издержки, но хотелось бы обойтись без них.

«У нас нет возможности выбрать себе ребенка»

— Расскажите о программе PRIDE — как проходит обучение?

— В самом начале PRIDE мы, преподаватели, работаем парой, и парой идем в семью к кандидатам — тоже на шесть-восемь часов минимум. Мы с ними общаемся, обсуждаем проблемы, которые могут возникнуть в приемной семье, говорим о предстоящем обучении. Это, получается, уже второй после специалиста из департамента выход в семью. После этого они ходят на PRIDE. Обязательны девять занятий по три часа каждое. На каждом занятии мы разрабатываем какие-то темы, а к каждому уроку наши кандидаты пишут толстые книги жизни. К каждому уроку — новую. То есть они от одного урока до другого работают самостоятельно. Это большая работа.

В книге жизни многие вопросы повторяются — детство, юность, школа, первый травматический опыт, первые обиды и опыт их переживания, первые утраты, мечты, самоидентификация, брак, дети, мама, папа, внутрисемейные связи.

Это все домашняя работа, которую они делают и которую мы не оцениваем — мы только читаем это и для себя отмечаем, где и чем нужно помочь этому родителю, как усилить какие-то его стороны. К концу PRIDE у нас снова индивидуальная встреча с кандидатом, мы с ним говорим как с коллегой: «Как вы считаете, есть ресурсы у вас? Если есть, то какие? А слабые места — какие? Как вы думаете, они могут вам помешать в воспитании ребенка?»

Мы со своей стороны можем предложить им какие-то варианты преодоления препятствий. У нас была семья, они жили в квартире на 24 метрах — маленькая комнатка и маленькая кухонька. Мы им говорим, что у них все хорошо, все отлично, но в эти жилищные условия ребенка никак нельзя. Семья была настолько мотивированной, что нашла выход — продала дачу и купила нормальное жилье.

— Кто-то уходит после прохождения курса обучения?

— Обычно одна-две семьи уходят. И это хорошо. Значит, они приняли осознанное решение, поняв, что не справятся.

— После обучения кандидаты уже могут принять ребенка в семью?

— Могут. Для этого собирается совет в департаменте социального страхования, за круглым столом встречаются шесть специалистов — четыре сотрудника департамента и два PRIDE-преподавателя,— они работали с семьей и обсуждают то, что увидели. Выводы оформляются документально и направляются семье. Если семья не согласна и считает, что нужно что-то добавить или убрать, мы это с ними обсуждаем. Когда достигается соглашение, документ подписывается обеими сторонами: государством и семьей. В этом документе оговариваются рекомендации для приемной семьи. Но мы не предписываем возраст, пол, и у нас нет понятия группы здоровья. У нас есть ребенок здоровый и ребенок с особенностями. Вот у меня девочка с особенностями, но она здорова. С этим проще жить, потому что у меня просто ребенок, который вызревает медленнее, чем другие.

— Как семья выбирает ребенка?

— У нас нет возможности выбрать себе ребенка. Семью подбирают для ребенка. После прохождения PRIDE семья получает заключение, в котором определяется тип семьи. Всего выделяется несколько типов замещающих семей. Одна семья справится с ребенком с девиантным поведением, потому что у нее есть опыт, она умеет и знает. Другая сможет воспитывать ребенка с хроническим инфекционным заболеванием — ВИЧ, СПИД, гепатит, или сердечные заболевания. У нас есть семья, которая прекрасно растит детей с аутистическим спектром, потому что они своих вырастили и умеют это делать. Но при этом важно понимать, что мы не навязываем им ребенка. Это их осознанный выбор.

— Они могут отказаться от предлагаемого им ребенка?

— Конечно. Это только их решение.

— Сколько раз семья может отказаться?

— Она может отказаться много раз. Допустим, в отношении вот этого ребенка у нее нет ресурсов, а в отношении другого — есть. Если она будет хватать первого ребенка только для того, чтобы он у нее был, это может привести к краху.

Кроме того, у людей бывают разные жизненные обстоятельства. Мы предлагаем семье ребенка, а у нее заболел кто-то близкий, и она понимает, что все свои ресурсы направит сейчас на то, чтобы помочь ему поправиться.

В данный момент она не может посвятить себя приемному ребенку. Но чуть позже будет другая ситуация.

— То есть можно отказываться много раз и не перестать быть кандидатом?

— Отказы все же должны быть мотивированными. Семья, которая знает свой ресурс, не будет брать всех детей подряд. И это неплохо — если семья отказалась. Значит, она ответственно подходит к этому шагу. Принудительно устраивать ребенка в семью нельзя. Это должен быть осознанный шаг для всех. Но конечно, если семья отказалась десять раз, то, вероятно, на самом деле она не хочет приемного ребенка.

У нас был случай — устраивался в семью хороший, интеллектуально сохранный ребенок, которому нужна была экстренная серьезная операция, и несколько семей отказались. Потому что внутреннего ресурса на лечение ребенка не было. Но зато в конце концов нашлась семья, у которой все получилось. А эти семьи, которые отказались от него, взяли других детей, на которых их ресурса хватает.

— Как долго искали семью этому мальчику?

— Один год.

— И где он находился все это время?

— В SOS-деревне. Это малокомплектные детские дома, у нас больших нет.

— И приютов тоже нет больших?

— Да. Сейчас в таллиннском приюте находится шестеро детей.

— А на сколько детей он рассчитан?

— На восемь. До прошлого года было две группы, осталась одна. Сейчас дети не задерживаются в приютах. Раньше они сидели там годами, сейчас это очень короткий период времени. Пришел — ушел.

— Сколько в Эстонии детских домов?

— Очень мало. У нас всего по стране около тысячи детей живут в таких SOS-деревнях, включая детей с тяжелой формой инвалидности.

В последние годы в связи с профилактикой очень сильно сократилось количество детей с инвалидностью в детских домах, выросла ответственность у родителей. Детей с тяжелой инвалидностью уже не отдают. Только в исключительных случаях. Сейчас основная масса детей, которые находятся в детских домах, — это дети от десяти до 18 лет. Как правило, они уже сами не хотят идти в семью. Вот живут три девочки в деревне-SOS, им 14, 12, восемь лет. Всего в домике четыре ребенка, но мальчику скоро 18, и он уйдет в армию. Девочкам в этой семье хорошо, они привыкли к этой замещающей маме, не хотят ее менять.

— Вы семьей называете вот этот дом в детской деревне SOS?

— Да, у вас они группами называются, у нас семьями.

— А сколько детей может быть в таком домике?

— Не больше шестерых разновозрастных детей.

— А в приемной семье?

— Так же. У нас нет различий, это SOS-деревня или приемная семья. Не больше шестерых детей, включая биологических. Если ребенок с особыми потребностями, то не больше четверых. А если ребенок с тяжелой формой инвалидности, то один.

— Когда и почему произошли такие изменения?

— У нас в стране была реформа социальной системы в 2016 году. Провели исследование, почему дети задерживаются в детских домах. Внесли изменения в закон о защите детства, в закон о семье, и один из аспектов реформы касался как раз замещения детских домов семейным воспитанием, поэтому стали развивать профессиональную подготовку замещающих родителей. Количество детских домов резко уменьшилось.

— То есть пошли от учреждений в сторону семей.

— Да. В сторону сохранения биологической семьи или устройства в замещающую семью. Есть тонкая грань: родитель и воспитатель.

Тот, кто берет ребенка в замещающую семью,— он не родитель, он воспитатель. Но вот я, мама двух биологических детей,— я родитель, но, воспитывая их, выполняла воспитательскую функцию. Это важно понимать.

Если ты воспитатель, то ты подходишь к этой работе профессионально. И наши замещающие родители сегодня стали более мотивированными, они хотят учиться, узнавать что-то новое, чтобы справиться с этой работой. Так что мы не раздаем детей как горячие пирожки. Семейное устройство — это результат серьезной подготовки и осознанных поступков.

«У вас служба сопровождения — государственная, у нас это делает НКО»

— А как проходит сопровождение после принятия ребенка в семью? Меня это интересует, потому что у нас в России хотят сделать обязательным сопровождение всех замещающих семей, но многие семьи с этим не согласны.

— Сопровождение семьи у нас начинается в точке, когда кандидат только пришел к нам на PRIDE. Люди привыкают, что рядом с ними есть кто-то знающий и готовый помочь. И когда человек принимает ребенка в семью, он уже знает, что мы есть и мы рядом. Начинается адаптация ребенка и семьи — на этом этапе семья может закрываться. Мы это знаем, и поэтому здесь уже мы активны.

— А как вы проявляете эту активность? Приходите в семью?

— Мы не приходим просто так, мы звоним. И если они согласны, приходим.

— Сопровождение приемной семьи обязательно?

— Законодательно — нет, но для семей, проходящих у нас PRIDE обучение, с 2016 года,— да, обязательно. Понимаете, у нас с этими семьями уже установлены настолько доверительные отношения, что они сами рады нашим визитам, звонкам, интересу, поддержке.

С того первого дня, когда они пришли за ребенком, еще будучи кандидатами, их сопровождает одна и та же служба, одни и те же люди. Эта преемственность очень важна.

Люди сами хотят, чтобы мы были рядом. Группы сопровождения, которые и обучают кандидатов, и разбирают проблемы уже состоявшихся приемных родителей, есть по всей Эстонии. Часто мы проводим тематические встречи — когда от родителей поступает много одинаковых запросов.

— Например?

— Например, как справиться с трудным поведением. Или с воровством. Знаете, что мы обнаружили? Каждому периоду учебного года соответствуют определенные родительские заявки. Они совпадают с детской усталостью от школьных процессов, с перевозбужденностью после Нового года или с началом весны. Тема воровства всегда, стабильно, всплывает к весне. Девиантное поведение — как результат школьного перегруза — ближе к Новому году. То есть мы с приемными семьями работаем по заявкам. Они просят — мы делаем. Мы разбираем разную тематику — что такое фетально-алкогольный синдром у ребенка, как и в каких формах наркозависимость родителей проявляется в их ребенке, как обучать ребенка с синдромом Дауна и так далее.

— Вы это всем кандидатам объясняете?

— Да, это для всех: и для кандидатов, и для родителей, уже принявших ребенка в семью. Потому что иногда кандидат пропускает эту информацию, думая, что она не про него, а впоследствии, когда окажется, что все-таки про него,— он эту информацию иначе воспримет.

— А приемные родители, уже взявшие ребенка, не боятся говорить с вами откровенно? Ведь вы можете быть связаны с органами надзора.

— Они знают, что мы связаны с органами надзора. Мы об этом честно им говорим. Но тут важно понимать, что мы сами пережили тяжелый опыт своего родительства и у нас, как у каждого приемного родителя, были и есть такие этапы, когда мы срываемся и можем потерять право быть родителем. Поэтому мы для них не органы надзора, а партнеры, которые совместно исправляют трудную ситуацию.

— Где проходит грань между пониманием родительской усталости и опасением за безопасность ребенка?

— Вот пример. Папа забрал сына из школы и с ним сразу приехал ко мне. Говорит мне: «Скажу честно, я его сейчас ударил. Я его забрал из школы за шкирку, зашвырнул в машину и шлепнул». Я поговорила с папой, поговорила с сыном, потом поставила мальчишке градусник — у него температура 38,5. И вот сидит этот папа, у него слезы градом: «Что я наделал! Я скотина! Так он не ленился, он заболел!» Оказалось, что ребенок все уроки пролежал в комнате отдыха, из школы позвонили папе, а папа решил, что сын ленится. Сложная ситуация, да? Я могла бы вынести это за рамки нашего с ним разговора.

— Вы могли бы это донести до органов опеки?

— Да. Но есть ли в этом смысл? Ведь я знаю эту семью и знаю, что этому папе такое обращение с ребенком не свойственно.

— Значит, он знал, что вы не сообщите в опеку?

— Тут ситуация такая: на групповых консультациях мы сразу объясняем, что все происходящее на наших встречах — это очень закрытая информация.

Все, что нам как специалистам говорят родители, мы можем знать, но не можем об этом говорить третьим лицам. Как священники.

И если мы что-то такое знаем, от чего у нас появляются опасения, мы еще больше начинаем с этой семьей дружить. Мы ищем общие точки соприкосновения, где можем зацепиться. «Я тебе платье для дочки привезу», «У меня есть билеты в музей»,— любой повод, чтобы перебросить веревочную лестницу, по которой они могли бы переползти из своего кризиса на безопасную сторону.

Но если вдруг мы узнаем о тяжелом насилии в семье, об издевательствах над детьми, или, упаси боже, о сексуальном насилии, то никакая конфиденциальность не спасет.

— Вы обязаны об этом сообщить в надзорные ведомства?

— Конечно, и родители это знают. Поэтому мы говорим сразу: ребята, лучше на берегу страховаться, доверять друг другу, говорить честно о проблемах и вместе их решать, чтобы не доводить до непоправимого.

— Я пытаюсь понять, почему же у нас приемные семьи так боятся этих служб сопровождения.

— Потому что у вас служба сопровождения — это государственная служба. У нее есть свои опасения, она не хочет лишних проблем, ей проще перестраховаться. У нас служба сопровождения — это НКО, а не государственная организация. Это третье лицо. И нас родители любят, потому что они знают, что наше общение конфиденциально, нам можно сказать то, что нельзя сказать государству, и мы сами переживали или переживаем те же трудности.

Еще отличие в том, что у нас это как бы община. Мы живем в разных регионах, можем годами не видеться, но каждый из нас знает, что в случае трудностей нас поддержат. Вот мы с моей коллегой Катей были в Грузии, и там была опасная ситуация, когда казалось, что мы погибнем. Мы написали сообщение в нашем чате — такое полушуточное — ребята, если что с нами случится, возьмите наших детей. И, когда мы вернулись в Таллинн и открыли почту, нас просто завалило письмами, потому что все были готовы нам помочь. Вот это обратная реакция на сопровождение.

Мне кажется, что сопровождение государственным органом не даст такого доверия и желания общаться. И я бы тоже, наверное, не пошла рассказывать какому-то чиновнику, что иногда просто хочу рыдать, потому что устала, и мне надо выдохнуть.

Я бы пошла к тому, кто меня поймет.

«Мы берем часть нагрузки приемного родителя на себя»

— Давайте рассмотрим такой пример: в приемной семье ребенок школьного возраста, нарушение привязанности, синдром дефицита внимания и гиперактивности — весь набор сиротских проблем и как следствие трудное поведение в школе, нежелание учиться, воровство, драки, агрессия. Родителей постоянно вызывают в школу, они выдохлись и хотят удавиться. Как вы такой семье помогаете?

— Сначала мы работаем с родителями.

— А если этот родитель вообще не ресурсный, а просто живой труп?

— Этот труп все равно готов поплакать. И он оживает, когда ты ему говоришь, что берешь на себя контакт со школой. То есть мы берем часть его нагрузки на себя.

Когда появляется третья сторона вроде сопровождающего психолога, социум начинает вести себя по-другому в отношении «проблемного» ребенка.

И потом — если обе стороны вошли в острую стадию конфликта, они друг друга уже не слышат. Тогда нужна третья сторона, которая поможет им установить контакт. Есть у нас одна семья, мама звонит: «Все, не могу больше», она заперлась дома, ребенок выбивает окна. Мы вечером едем туда, сажаем ребенка в машину, разговариваем, у мальчика истерика: «Да я не нужен никому, меня никто не любит, зачем меня взяли?». Сначала он кричит, потом обмякает, начинает плакать. Когда выплакался, я говорю: «Ты теперь посиди в машине, я пойду к маме схожу». Я говорю с мамой. Мама уже тоже плачет, ей важно, что ее поняли и поддержали. Потом мы приводим ребенка, происходит контакт. И так может быть много раз. Но до всего этого мы знаем, в чем там корень. Как правило, в перфекционизме родителей.

— То есть родитель хочет, чтобы ребенок стал профессором, а он учиться не хочет, не оправдал надежд?

— Да. Плюс к этому СДВГ, нарушения, а мама требует, чтобы уроки были сделаны на пятерки, а он опять тройки приносит.

— Такие проблемы, наверное, именно среди высокообразованных родителей встречаются?

— Знаете, что интересно? Чем ниже уровень академического образования (но при высоком уровне внутренней интеллигентности), тем ресурснее семья. Мы знаем, что уровень интеллигентности может не зависеть от образования. Есть родители с высшим образованием и низким уровнем интеллигентности, у них мало ресурса. Есть — с высшим образованием и высоким внутренним интеллектом, они очень ресурсные, но таких немного. А бывают семьи, где папа таксист, а мама парикмахер, у них нет высшего образования, но их внутренняя интеллигентность на высоком уровне, они харизматичные, любят мир таким, какой он есть, любят хорошую еду, смех,— так вот, там дети совсем другие, они счастливые.

— У таких родителей меньше запросы?

— Требования ниже. Ребенок не должен соответствовать идеальному образу, выстроенному родителем. Ребенку тяжело, когда он постоянно должен соответствовать чему-то, дотягиваться до каких-то невозможных для него высот.

— Все-таки нужно ли обязательное психологическое обследование кандидата в приемные родители?

— Нужно. Но я против тестов, против галочек, потому что сегодня у меня болит голова и муж меня обидел, и я галочки поставлю вот так, а завтра я себя хорошо чувствую, и в семье все наладилось, и я их поставлю по-другому. А через три месяца в моей жизни случится что-то еще прекрасное или ужасное, я опять изменю свой тест. Психологический тест никогда не дает одного и того же результата, поэтому я больше верю в душу, чем в галочки.

Мне нравится наш треугольник исследования семьи, в центре его ребенок, семья и окружающая среда.

И первая составляющая треугольника — история семьи, сегодняшняя ситуация в семье, социальный круг, социальная поддержка, ближний и дальний круг, жилищные условия, материальная составляющая, взаимоотношения семьи и общества, родительские возможности — могут они дарить тепло или нет, насколько могут руководить, проводить границы, насколько могут быть руководимыми и соблюдать установленные границы. Приемный родитель должен быть гибким, эмоционально доступным, умеющим защитить и сам защищаться. А приемный родитель, который эмоционально холоден, негибок, не видит границ между собой и ребенком, принесет вред. Следующее «ребро» нашего треугольника — ребенок и его потребности в развитии: чувства ребенка и поведение, внутрисемейные и внешнесемейные связи, образование, самоощущение ребенка, предположим, по национальному, гендерному признакам. Третье «ребро» — его биологическая семья. Вот этот треугольник позволяет оценить все аспекты жизни вокруг одного ребенка.

— И на основании вот этого вы делаете вывод о ресурсности семьи?

— Да. Если мы видим, предположим, эмоциональную недоступность родителя, то понимаем, что с этим надо работать. Мы выясняем, почему это случилось, может, это история раннего детства, отношений с родителями. Если у родителя нет круга поддержки, то мы предлагаем его сформировать, найти тех людей, которые могут быть рядом и дать ресурс. И когда мы делаем детско-родительские встречи, это происходит не для того, чтобы дети поиграли, а чтобы каждый обрастал кругом поддержки.

— Ошибки у вас бывают?

— Бывают. У нас тоже есть проблемные моменты, как и у вас. И они очень похожи. Предположим, есть семья, которая, как хамелеон, создает о себе впечатление как о ресурсной, а потом получается все наоборот. Мы тоже можем что-то проглядеть.

— А кто несет ответственность, если в семье происходит насилие в отношении приемного ребенка?

— У нас даже повысить на ребенка голос — это насилие. Мы уже не говорим о физическом наказании. Это совсем нельзя делать. Никто не хочет получить административное или уголовное наказание. Мы даже не говорим о сексуальном насилии, это просто нет, невозможно. Физическое насилие бывает, ну, может, кто-то может по попе шлепнуть. Но у нас дети тоже очень образованные. Они знают телефон 1611 — телефон службы детской помощи. Поэтому родители вынуждены искать другие способы воздействия на ребенка, и именно поэтому они занимаются самообразованием. И мы существуем как раз для того, чтобы им в этом помогать.

— А возвраты бывают?

— Бывают. Мы не боги, мы просто люди. Я помню свой первый год жизни с дочерью. Мне казалось, что я просто не выживу. Я сама интроверт, она экстраверт. Она молчит, только когда спит. Засыпает она, тоже разговаривая. При этом у нее гиперактивный синдром, расстройство привязанности. Мне было тяжело. Мне хотелось застрелиться. Но у меня есть ресурсы, у меня есть поддержка. Все составляющие, которые оценили специалисты, рассматривая мою кандидатуру, помогли мне выжить.

— А что конкретно помогло?

— Моя семья, мой ближний круг, мои замечательные родители, которые до сих пор помогают, потому что дочь с ними, а я в Москве на конференции. Специалист по защите детей, которая со мной работала. И мне помог мой дальний круг — люди, которые мне были по жизни близки, и которые стали для меня костылями, когда мне было тяжело. Мне помогло мое образование. И материальное состояние. Потому что за первые полгода жизни с ребенком я выложила полторы тысячи евро только на врачей. И, если бы у меня не было вот этого жирового запаса, я бы ничего не смогла сделать.

— Получает ли приемная семья пособие?

— У нас плата за воспитание ребенка назначается только в том случае, если ребенок находится под опекой, размер пособия — 264 евро. Это небольшая сумма, четыре раза сходить в магазин за продуктовым набором. Усыновитель не получает ничего, усыновленный ребенок приравнивается к биологическому.

— Какая мотивация у приемных родителей?

— Мотивация разная. Кто-то идет на это, потому что вырастил своих детей и у него ощущение опустевшего гнезда. Кто-то давно хочет стать родителем, пережил 17 ЭКО, эта дверь закрыта, потому что у нас до 40 лет ЭКО делается бесплатно по государственной программе, после 40 уже по госпрограмме невозможно. У семьи есть доход, стабильность, им есть на что лечить и учить ребенка, она проработала свои травмы и готова принять ребенка.

— Есть ли в Эстонии тайна усыновления?

— Тайны усыновления у нас нет. У нас сейчас пока настойчиво рекомендуется рассказывать приемному ребенку его историю. Но скоро в законодательство будет внесена обязанность говорить ребенку, что он приемный.

— Обязаны ли приемные родители обеспечивать встречу опекаемого ребенка с его кровными родителями?

— У нас законодательно регламентирован курс на сохранение биологической семьи. Если биологический родитель во вменяемом состоянии, выполняет все требования социальных служб, трудоустроен, уже хотя бы три месяца не употребляет наркотики, а принимает метадон (у нас метадоновая программа лечения наркозависимости) и при этом он социально не опасен,— он имеет право встречаться со своим ребенком. И тогда происходит подготовка приемной и биологической семей к встрече.

И новые правила таковы, что, даже если родителя лишили родительских прав, а ребенок находится в приюте или детском доме и ему ищут приемную семью, он имеет право с ним видеться. Фактически биологический родитель может встречаться до самого последнего дня. У нас так бывает, что утром приходят биологические родители, вечером приходят приемные родители на посещение к ребенку. И если вечером его забрали, то посещения на этом и заканчиваются. Усыновление прекращает сразу все встречи.

Если биологический родитель вдруг найдет своего ребенка, который уже усыновлен, то он сразу получит полицейское постановление о неприближении. Здесь никаких вариантов не может быть.

Он просто побоится, он в тюрьму может сесть за приближение. Но должна признаться, большая часть наших родителей и так сидит в тюрьме, они там практически живут.

— Приемная семья — не усыновители — могут отказаться от встреч с кровной семьей?

— Нет. Если биологический родитель выполняет все условия социальной службы, он имеет право видеться с ребенком.

У нас, кстати, есть очень хорошие примеры общения биологических родителей с детьми, которые воспитываются в замещающих семьях. У мамы шизофрения — пока она в ремиссии, это чудесная женщина, и если она не в больнице, ребенок может с ней встречаться. Она может даже на выходные брать ребенка. У нас в Тарту живет приемная семья, где кровная мама, приезжая к ребенку в выходные дни, иногда ночует. Это, кстати, в Америке распространено — так называемое открытое усыновление, когда все взаимодействуют между собой. Я тоже встречалась с родителями моей дочери, давала им возможность изменить жизнь хотя бы с помощью метадона, но это у них не получилось, их лишили прав, и я ее удочерила. Она знает о своих родителях, она их помнит, у нас есть их фотографии, и она знает, что когда ей исполнится 18 лет, она получит из департамента все их контакты и сможет с ними встретиться.

Материал подготовлен при содействии российского благотворительного фонда «Измени одну жизнь».

Что такое «сознательное воспитание» и как оно работает?

Когда я ждала первого ребенка, у меня был небольшой экзистенциальный кризис по поводу того, каким родителем я собираюсь стать. Как я мог превратить своего ребенка в , уверенного в себе человека , когда в 36 лет я все еще чувствовал себя во многих отношениях слабым? Я всегда пытался принять свою «внутреннюю полноту» и духовность, но после 18 лет занятий йогой, непродолжительного изучения каббалы (до того, как Мадонна сделала еврейский мистицизм крутым), трех терапевтов и нескольких неудачных попыток ежедневной медитации, я был просто запутавшись в моем поиске души.Итак, после того, как моя дочь родилась, я был осторожно оптимистичен, когда понял, что она с самого начала была очень энергичным и уверенным маленьким человеком. Когда она была новорожденной, она была громкой и визгливой — даже наши акушерки были поражены силой ее птеродактильного крика. Она всегда знала, чего хочет и как этого добиться. Все, что мне нужно было делать, как ее мать, — это любить ее и заботиться о ней. Легко, правда?

Нет. Для меня ничто в воспитании детей не было чем-то вроде материнского холода, и любой, кто говорит, что это происходит естественно или инстинктивно, не оказывает остальным никаких услуг.

Воспитание крошечных, требовательных людей — это колоссальный объем работы, и стараться сохранять спокойствие, когда вы бежите трехчасовым сном, а ваш ребенок спит только на вашем теле, или когда у вашего малыша наступает истерика, потому что вы «случайно» смыла свои фекалии в унитаз, можно почувствовать безнадежно подавляющим — какими бы милыми они ни были. Перенесемся на несколько лет вперед, и, несмотря на то, что я старался сохранять контроль над своими четырех- и трехлетними дочерьми, я впал во многие из плохих привычек, за которые раньше судил других родителей: был полным пустяком.Я подкупил своих детей, чтобы они работали с Smarties и Paw Patrol . Я кричал на них и позволял им кричать на меня. Но хуже всего и одной из самых сложных вещей признать то, что я изо всех сил пыталась найти часть радости в воспитании детей , хотя я много лет ждала, что стану мамой. Конечно, была непостижимая связь, и было много волшебных моментов, которые я хотел бы сохранить навсегда. Но безжалостная работа, а также весь страх и беспокойство, связанные с воспитанием детей и попытками контролировать их поведение, временами становились невыносимыми.Я отчаянно хотел перемен.

Когда моя сестра-близнец рассказала мне о подходе под названием «сознательное воспитание», который рекомендовали учителя в школе Монтессори ее малышей, я был заинтригован. По сути, это философия воспитания, ориентированная на родителей. Основываясь на идее, что проблема не в детях, а в нашей собственной «неосознанности» как родителей. В центре внимания всегда находятся родители, а не поведение ребенка. Чтобы «исправить» наших детей, мы должны сначала исправить самих себя.

Самый популярный голос этой школы мысли — Шефали Цабари, известный как «Доктор.Шефали », клинический психолог из Нью-Йорка, автор и международный спикер, родившийся в Мумбаи, похожий на кинозвезду Болливуда и источающий вдохновение. Опра цитируется на обложке сериала Цабари «Пробужденная семья »: «[Др. Шефали] настолько развита, что ее идеи на самом деле представляют собой сдвиг парадигмы, способный изменить мир », и Далай-лама написал предисловие к первой книге Цабари, Сознательный родитель , которая стала бестселлером New York Times . Даже Pink — это веер .

Если мудрость Цабари, подобная Будде, могла потенциально изменить мир (потому что Опра ни за что не преувеличивала, верно?), То, возможно, она могла бы немного изменить динамику отношений между мной и моими девочками.

Концепции осознанного воспитания уходят корнями в древние восточные верования, а также в западную психологию. Согласно Цабари, быть «сознательным» или внимательным — значит осознавать, чтобы мы могли определить разницу между реакцией на наших детей со стороны нашего эго и от более спокойного, сосредоточенного состояния того, кем мы являемся на самом деле.Все дело в способности быть актуальным в любой возникающей ситуации. А когда дело доходит до жизни в настоящем, говорит она, наши дети — гуру, которые могут пробудить нас, чтобы мы стали настоящими, давая нам дар самосознания, самовыражения и глубокой веры в себя.

Хотя Цабари предлагает множество примеров и тематических исследований, она не дает быстрых решений или пошаговых стратегий, что может оттолкнуть родителей, ищущих быстрые и осязаемые решения. Она рассматривает сознание как путешествие на всю жизнь, ежеминутную практику соединения с собой и своими детьми из места любви, подлинности и принятия, а не страха, эго и контроля.

«Детям не нужны мы, чтобы приводить их к пробужденному состоянию, потому что они уже проснулись», — пишет Цабари. «Как родители, для нас жизненно важно понимать, что, пока наши дети находятся в контакте со своим глубинным« я », с его безграничными ресурсами, они будут мотивировать себя сверх всего, что мы могли бы себе представить».

Как родители могут претворить этот урок в жизнь? Помимо отказа от мысли о том, что вашему ребенку необходимо делать определенные вещи (включая «хорошее» поведение и высокие оценки, а также соответствие ожиданиям в отношении еды и сна), вы можете регулярно сообщать им, насколько они приняты и оценены просто за то, что они самих себя.На самом деле, Цабари говорит, что самая важная цель родительского воспитания — создать пространство для наших детей, чтобы они могли соприкоснуться со своим собственным духом.

Я начала избавляться от проблем, связанных с тем, что дети носят и что едят каждый день — несоответствующие девчонки с растрепанными волосами — небольшая плата за то, чтобы дать им возможность самовыражения и независимости и позволить им исследовать удовольствия еды. Например, в прошлом я бы придирался, умолял, использовал ультиматумы и даже кормил их овощами с ложечки, пока они смотрели в другую сторону или во время жевания.Теперь я предлагаю несколько здоровых вариантов , а потом оставлю их в покое. Для всех нас это менее стрессово. Фактически, на днях моя воспитанница ела вареную морковь впервые с детства — она ​​обслуживала себя, наблюдая, как остальные из нас наслаждаются ими.

«Если вы не извлечете ничего другого из этой книги, это будет самый фундаментальный урок того, как стать пробужденной семьей: возлагать на ребенка ожидания вместо того, чтобы позволять естественным склонностям ребенка проявиться спонтанно, вполне может привести к эмоциональному Гранд-Каньону между вами. и ваш ребенок », — пишет Цабари в книге« Пробужденная семья ».Когда они действительно начинают проявлять серьезный интерес к определенным занятиям или хобби, она предупреждает родителей, чтобы они позволили им посидеть с этими желаниями в течение некоторого времени, прежде чем впасть в них. Поступая так, мы даем себе возможность настроиться на истинные, глубокие желания наших детей, а не на те, которые исходят от их собственного эго, например, на то, что, по их мнению, они хотят в данный момент, или на то, что, по их мнению, хотят для них другие. Ожидая, мы также позволяем им посвятить себя своим увлечениям и работать над достижением цели, что гораздо более ценно, чем «слепое потакание» им.

Имеет ли значение воспитание? Важным элементом философии «сознательного воспитания» является понимание того, что все плохое поведение (вашего ребенка) и дисфункции (ваши) происходят из-за неудовлетворенных эмоциональных потребностей в детстве. Это очень похоже на «Психоанализ 101» — причинять людям боль, причинять боль людям, не так ли? — но может быть унизительно осознавать, как вы можете манипулировать или набрасываться на своих детей, чтобы компенсировать свои собственные проблемы. По словам Цабари, мать всех ран — это чувство неполноценности и неуверенности в себе, и это может проявляться по-разному: например, как страх оказаться нелюбимым (вы пытаетесь чрезмерно доставить удовольствие своим детям, и вам трудно установить границы. ), страх конфликта (опять же, вы не можете сказать своим детям «нет» и позволяете им ходить вокруг вас) или даже страх сказать «да» (вам трудно уделять ребенку все свое внимание или видеть их требования как естественные, а не навязывание).

Мы с сестрой выросли в строгой семье франко-марокканских иммигрантов, где внешний вид и послушание были важны. В то время как наши родители лелеяли нас и нас любили, мы с сестрой до сих пор помню, как заслужили одобрение матери, позволив ей одеть нас как свои poupées , или кукол, и иногда боялись нашего отца. В то время как он был любящим, творческим и непосредственным в своей жизнерадостности, его разочарование по поводу того, что мы заставляли вести себя, иногда приводило к крикам и сеансам порки .

Вместо того, чтобы обвинять или негодовать на своих родителей, которые также просто старались изо всех сил, неся с собой собственную боль или эмоциональный багаж, Цабари говорит, что вы можете использовать это понимание, чтобы поразмышлять о том, как ваши дети провоцируют вас, что в идеале облегчит вам задачу. распознавать и решать проблемы по мере их возникновения.

Сознательный подход к проблемам поведения фокусируется на трех принципах: создание четких, последовательных и сострадательных границ, так что дисциплина не нужна.Она говорит, что дети замечают нашу непоследовательность, особенно если она основана на страхе. Когда мы несовместимы с обозначением наших «не подлежащих обсуждению» границ, таких как купание, достаточный сон, уборка и ограничение экранного времени , это может быть потому, что нам самим не хватает этой дисциплины или мы подсознательно боимся, что если мы не давайте нашим детям то, что они хотят, они нас отвергнут. Точно так же, как общение с нашими детьми заставляет их чувствовать себя в безопасности, здоровые границы заставляют их чувствовать себя в безопасности.Она идет дальше, говоря, что наказания, тайм-ауты и произвольные угрозы не только неэффективны в долгосрочной перспективе, но также являются признаками «ленивого и механического воспитания». Ой! Возможно, многие родители, включая меня, пытаются использовать такие последствия, как тайм-ауты, с разумом и сочувствием. Я имею в виду, я прочитал целую книгу о том, как сделать это эффективно — так что это за лень? Но Цабари прав, говоря, что некоторые из этих приемов теряют свой первоначальный шарм. Она верит в положительное подкрепление и предлагает только естественные и логические последствия.

«Мы не даем никаких результатов», — пишет Цабари. «Они возникают непосредственно из ответа на вопрос:« Какую потребность выражает поведение моего ребенка? »». их. Если ваш ребенок не соблюдает правила iPad, возможно, вам нужно придумать «соглашение» о экранном времени, в котором его мнение принимается во внимание.

В рамках этого пути я пытался сдерживать ограничения.Когда я больше уважаю себя, придерживаясь своего оружия, девушки следуют моему примеру. Например, если я скажу своему малышу, что она ела последний кусок шоколада за день, мое мнение не изменится, но мы договариваемся, когда ей снова разрешат съесть шоколад (на десерт на следующий день). Раньше ее неудовлетворенные требования приводили к срыву срабатывания , но теперь, когда ей дали более постоянные ограничения, она стала более рациональной. Вместо того, чтобы ненавидеть свою жизнь, когда она настаивает, чтобы я прочитал еще одну книгу или спел последнюю песню перед сном, я выбираю по две из каждой и не двигаюсь с места, и я снова получаю удовольствие от рутины, потому что конец уже близок.

Хотя некоторые советы философии осознанного воспитания кажутся слишком призрачными и нереалистичными («когда мы входим в динамику, чтобы поддержать их в их собственных усилиях по росту, мы почти не встречаем сопротивления»), Цабари все же предлагает конкретные примеры. того, как этот подход выглядит в действии — например, когда ваш малыш неизбежно впадает в истерику (сохраняйте спокойствие и просто наблюдайте за его эмоциями, пока не пройдет непостоянство) или ваш школьник не уберет свою комнату (либо отпустите его, либо подумайте о своих беспорядочных привычках, прежде чем поговорить по душам о ценностях чистоты) или ваш подросток не соблюдает ограничение экранного времени (встаньте перед ребенком, опустите его экран и смотрите ему прямо в глаза, когда вы сделать запрос).

Значит ли это, что родители никогда не должны расстраиваться? Нет, говорит Цабари. Им просто следует научиться реагировать более здоровым образом, выражая себя честно и достоверно, а не позволять своим эмоциям вызывать резкие и напряженные реакции. «Когда мы понимаем нашу роль в создании каждой ситуации, мы больше не виним друг друга», — пишет она. Чтобы работать над нашим собственным спокойствием и терпением, она рекомендует родителям медитировать по 15–20 минут в день, чтобы наблюдать за нашими мыслями и «получить доступ к [нашему] неподвижному центру».«Как бы просто это ни звучал Цабари, я никогда не мог посвятить себя ежедневной медитации. Но если бы это могло улучшить мою родительскую игру, я бы хотел попробовать еще раз.